Не стану взрослой

В сердитых мыслях Карина зашла в свою комнату и обомлела:

— Мама, что это? Откуда цветы?

— Пока тебя не было, Миша приезжал.

— Миша?

— Да. Очень хотел тебя увидеть.

— Мамочка! — Карина засмеялась и обняла мать. — Спасибо! Ты такая молодец, что отправила меня к тете Вале!

— За что ты так не любишь Мишу? По-моему, хороший мужик.

Этим они и отличались: в устах мамы слово «мужик» звучало уважительно, в устах дочери — более чем уничижительно.

— Мама, ты издеваешься? Он же жирный, как кабан!

— А ты кого хочешь? Жана Маре, что ли?

Карина была человеком другой эпохи и с трудом представляла, как выглядит Жан Маре.

— Я себя уважаю, — четко произнесла она.

Этот Миша состоял из огромного брюха, к которому пристегнуты руки, ноги и плешивая голова. Неужели можно выглядеть вот так в неполные двадцать семь лет? Сколько же пива нужно высосать? «У Миши работа нервная», — говорила мама. Она много раз сталкивалась с Михаилом по делам предприятия и относилась к нему как к доброму знакомому, почти как к другу семьи. Карина никогда не могла запомнить должность Миши, да и не пыталась. Ну и что, что он какой-то там начальник какого-то там отдела? Это был именно тот редкий случай, когда Карине было абсолютно все равно, сколько зарабатывает мужчина, — главное, чтобы он держался от нее подальше. А еще у Миши зубы плохие, и пахнет от него неприятно. Неужели у него нет времени заняться собой? Когда Карина задавала этот вопрос маме, та отвечала: «Взрослому мужику некогда думать о ерунде».

Ну да, она выросла в те времена, когда гнилые зубы или здоровенная плешь не считались чем-то из ряда вон. Но сейчас же совсем другая эпоха, сейчас есть и фитнес-центры, и нормальные зубоврачебные клиники, и куча других заведений, которые могут полностью изменить человека! Неужели это ерунда?

Карина вытащила из хрустальной вазы на столе букет роз. Пересчитала: девятнадцать, столько же, сколько ей лет. Хотела было выкинуть, но не стала. Цветы-то в чем виноваты?

И кто только подсказал Мише купить цветы? Раньше он почему-то не мог до этого допереть. Может быть даже, это первый букет, который он в своей жизни подарил. Этак он и дезодорантом пользоваться начнет!

Через несколько минут она вышла из комнаты, держа оба своих вечерних платья, по одному в каждой руке:

— Мама, какое лучше надеть?

— А далеко ль собралась?

— К подружке на день рождения.

— Не на свадьбу же! Надень что-нибудь попроще.

К сожалению, мама была права. Вряд ли на предстоящей вечеринке мог оказаться кто-то, ради кого стоило наряжаться.

— О, святые покемоны… — пробормотал Максим, увидев фонтан. Тот самый, со скульптурной девушкой-лучницей. Неужели Костя сейчас попросит его заснять, раз этак десять?

Возле фонтана стояли две девушки, темноволосая и рыженькая. Первая кусала мороженое, вторая что-то рассматривала на экранчике своего мобильника. Ничего особенного, девчонки как девчонки.

— Как тебя представить? — шепнул Костя на ходу, направляясь к девушкам.

— Как своего умственно отсталого брата.

— А серьезно?

Максим говорил еще как серьезно, но решил на этот раз пожалеть нового друга:

— Да как хочешь, только не надо рассказывать, кто я такой и чем занимаюсь.

— Да, ты прав. Девчонкам этого не понять. — Перед тем как двое парней подошли к девушкам, Костя успел шепнуть: — Ты бы на ком из них женился?

— На обеих, и не по разу, — ответил Максим, чтобы польстить Косте.

— Привет, девчонки! — Костя дружески приобнял обеих.

— Привет, Костик! — смешным голоском пропищала рыженькая и громко поцеловала длинноволосого в щеку. Вторая девчонка поцеловала другую щеку своего приятеля, испачкав ее мороженым, засмеялась и быстренько устранила содеянное бумажной салфеткой.

— Девчонки! Это мой друг Макс, приехал ко мне из Москвы на недельку. Макс — это Валя и Иришка, учатся со мной на одном курсе.

Макс кивнул, слегка приподняв козырек бейсболки.

— Привет! — сказала рыжая Валя.

— Из Москвы? Вот здорово! — прощебетала темноволосая Иришка. После этого обе повернулись к Косте, более не обращая на Максима никакого внимания. Не заинтересовались. Тот со спокойной совестью воткнул в уши наушники плеера и двинулся вслед за Костей и двумя его однокурсницами.

Нужно было вникнуть в музыку эмо. Максим специально залил в плеер подборку разных коллективов, чтобы ознакомиться со стилем в целом. Стиль изумлял разнообразием. Первая песня напоминала поп-панк, вторая относилась скорее к хардкору, с гитарным ревом и нечленораздельным рыком вокалиста, а третья была лирической балладой под акустическую гитару в сопровождении небольшого струнного оркестра. Общим было только настроение, для которого придумали столько разных названий: грусть, тоска, депрессия, печаль, уныние, подавленность, одиночество, боль, потерянность, ненужность. И настроение сливалось слушателю. Забавно: а Максим и забыл, как это — депрессовать, последние несколько лет на это просто не было времени. Можно поностальгировать немножко.

Он шагал, мотая головой в такт ударным, с двух сторон лупившим по барабанным перепонкам.

Жаль только, что музыка совсем не подходила под пейзаж. Максим вспомнил свой родной город, где пакеты с мусором валяются прямо на улицах, потому что не хватает мусорных контейнеров, где продажа алкоголя после 18.00 запрещена, поэтому все нажираются задолго до, где совсем нет наркоманов, потому что на наркотики ни у кого нет денег. Все угрюмо, и не только свалки, неуклюжие гаражи и допотопные дома-бараки, но даже сам воздух какой-то мрачный. Дыша им, так и хочется полоснуть себя по венам. Здесь все иначе, и Максим это понял тут же, как приехал. И каждую минуту — новое подтверждение.

Они шагали по широкому бульвару. Под подошвами кроссовок чувствовался горячий асфальт. Вокруг — гуляющие люди, а еще палатки с мороженым, бочки с квасом, уличные художники, предсказатели судьбы. Проходя мимо старика-хироманта, что-то объяснявшего худенькому кудрявому юноше с наивным взглядом, Максим ненадолго вынул наушник из правого уха и услышал:

— …У тебя глаза воина. Ты большие подвиги совершишь на поле битвы…

Юноша недоверчиво, но польщенно улыбался. Старик был похож на Деда Мороза в отпуске и выглядел очень, очень добрым.

«Ну и дела, — усмехнулся Максим. — Глаза воина! Обычный ботаник. Разумеется, этот дедок всем говорит только хорошее. И люди к нему приходят не за предсказанием, а за хорошим настроением. Продавец хорошего настроения — чем не профессия?»

Попадались лотки с мягкими игрушками. Максим тщательно обшаривал их взглядом: нет ли плюшевых панд? Он бы с удовольствием приобрел себе одну. Но бамбуковых мишек, увы, не наблюдалось.

А Константин не соврал: красивых девушек в этом городе просто девать некуда. Хотя в жару все девчонки кажутся красивыми, потому что их загорелые тела лишь чуть-чуть прикрыты тряпочками. Но если присматриваться к каждой по отдельности… Хотя зачем присматриваться? Максим, кстати, никогда не пялился на прохожих девушек и тем более никогда не провожал взглядом. Ну, девушка. Ну, красивая. И что?

А школьников! Плюнь — попадешь в малолетнего. Вот идет какая-то голенастая цаца лет двенадцати, в шортиках и топике, а за ней — целая толпа мальчишек того же возраста. Что характерно, половина из них — длинноволосые, кажется, здесь это модно и можно, и никто не прицепится. Что-то ей говорят. Интересно, что? Наушники — вон.

— Лен, а Лен! А мы с тобой не дружим!

Девочка прошла мимо, не опуская вздернутого к самому небу носика. Мальчишки — за ней, продолжая нудить про «мы с тобой не дружим». Поразительно. Максим попытался вспомнить, чем он занимался в их возрасте… Нет, лучше не вспоминать.

Мимо на роликовых досках пронеслись двое в наколенниках, шлемах и просторных спортивных футболках. Парень с девушкой. Скорее всего, влюбленная парочка. Этот город нравился Максиму все больше и больше — просторный, полный солнца и осязаемой каким-то шестым чувством доброты. Впечатление, конечно, обманчивое. Любое впечатление, увы, обманчиво. Вопрос только в том, верить ли впечатлениям? Максим был в настроении верить.