Большие чемпионы

Мохаммед Али — император Америки

Вся история Али после боя с Форменом — это, в сущности, история поклонения, в которой сами бои, кроме одного-един-ственного, играют очень небольшую роль. Все, что он делал, вызывало восхищение. Десять лет назад Мохаммед Али несколько опережал свое время, что вызывало естественное непонимание современников. Теперь время, в значительной степени созданное им самим, его догнало.

В самом деле, 70-е годы, со многими их положительными и отрицательными чертами, были детищем Али и других ярких общественных фигур того времени. Чемпион мира, отлученный от ринга в 1967-м, он стал культовой фигурой в борьбе за права негров и за несколько лет выполнил работу, которую за него никто не смог бы выполнить и за десятилетие. Конечно, он был не один, но и эта борьба была бы без него совсем другой, куда более долгой и куда менее блестящей. Он был всюду, он смотрел на вас со всех сторон и наглядно показывал: негр может быть не только самым сильным, но еще и самым умным. Его гениальное умение обращать все в свою пользу вызывало откровенную зависть даже у политиков и адвокатов. Али, как никто другой, примирил традиционалистов, составляющих костяк американского общества, с переменами, с новой реальностью, в которой негры перестали смотреть на белых снизу вверх.

Самое любопытное, что Али в пылу своей борьбы за равноправие негров не заметил, как стал своим для белой Америки, и не только Америки. Один из его многочисленных биографов, прекрасный журналист Томас Хаузер приводит фантастический эпизод, имевший место уже в 90-х годах. Он вместе с Али приехал в Лондон на презентацию своей книги о нем. В то время когда Мохаммед ставил автографы на книги, с которыми к нему подходили, одна женщина посмотрела сначала на Али, потом на Хаузера и спросила его: «Вы сын Али?» «Нет, мэм», — ответил Хаузер. «Да? — разочарованно сказала женщина. — А вы очень на него похожи».

Свою реакцию на этот эпизод лучше всего описал сам Хаузер: «Поначалу я подумал, что она не в своем уме. В конце концов, я белый и всего на четыре года моложе Али. Но потом мне пришло в голову, что это был еще один пример того, как люди становятся дальтониками и перестают различать цвет кожи, когда дело доходит до Али. И разумеется, это высочайший комплимент, если кто-нибудь скажет тебе, что ты похож на Али».

Могли кто-то представить себе что-то подобное в 1964 году? А в своей стране еще в 70-е Али стал живым воплощением несгибаемого американского духа и национальным символом куда большим, чем статуя Свободы и все президенты, которые при нем правили Америкой, вместе взятые. И остается им по сей день.

Свой второй титул Али защитил 10 раз, но, как уже говорилось, только один из этих боев занял место в истории.

Первым противником Мохаммеда после Формена стал Чак Уэпнер. Али сам сделал этот бой примечательным, главным образом тем, что не воспринял Уэпнера всерьез и забыл толком потренироваться. Чак, боксер весьма среднего таланта, прыгнул выше головы и показал совершенно героический характер. В девятом раунде он послал Али в нокдаун и вернулся в свой угол, говоря своему тренеру: «Поедем в банк за деньгами. Мы миллионеры». Он полагал, что Али не встанет с пола. Но тренер ответил ему: «Ты лучше обернись назад. Он встал и зол как черт». Этот бой, кстати, вдохновил малоизвестного тогда Сильвестра Сталлоне на постановку прославившего его первого «Рокки». Однако в реальности все было не совеем так. Судьи не выносили несправедливого решения. Уэпнер бой проигрывал, а в пятнадцатом раунде за 19 секунд до финального гонга попал в нокдаун. К тому моменту кровь лилась ручьями из ран вокруг глаз, и рефери остановил встречу.

Затем Али в одиннадцатом раунде нокаутировал мужественного и добродушного Рона Лайла, который был и остался по сей день его поклонником. Потом наступил черед старого знакомого, британского венгра Джо Багнера, который, как и в их первой встрече, сумел продержаться до финального гонга. Все эти бои стали событиями, потому что в них принимал участие Мохаммед Али, но о них в скором времени забыли, так как ни один из этих соперников не имел реального шанса его победить, чего никак нельзя сказать о его следующем противнике — Джо Фрезере.

В третий, и последний, раз они встретились на ринге 1 октября 1975 года в Маниле, но можно сказать, что на самом деле бой начался задолго до этого дня.

История вышла некрасивая, и надо было совсем ослепнуть of любви к Али, чтобы найти для него какие-то оправдания, но большинство американцев тогда именно так к нему и относилось. Он был героем и имел право на все. Победив Формена, он завоевал сердца большинства своих соотечественников навсегда, потому что героя почти невозможно ненавидеть и очень трудно не любить. Гораздо легче и естественнее его обожать, что почти все и делали.

Мохаммед начал артподготовку задолго до сражения. Он не нашел ничего лучше, чем срифмовать три слова: «триллер» (thriller), в его просторечном произношении «трилла» (thrilla), Манила и горилла. Нетрудно догадаться, что сам поединок он назвал Thrilla in Manila, под этим названием он и вошел в историю бокса, а самого Фрезера окрестил гориллой. Более того, он завел маленькую резиновую куклу обезьяны, с которой всюду появлялся и которую, на радость публике, доставал из кармана и колошматил, приговаривая что-то вроде: «Ну давай, горилла, устроим триллер в Маниле». И все это продолжалось не один день и даже не одну неделю. Стоит ли удивляться, что Фрезер никогда его не простил и отказывается фотографироваться вместе с ним по сей день, когда они оказываются на одних и тех же боксерских тусовках.

Позже Али много раз говорил, что в этом не было ничего личного и он просто занимался раскруткой боя. В своей автобиографии и в бесчисленных интервью, которые он дал за годы, прошедшие с того боя, он всегда говорит о Фрезере с огромным уважением и называет его лучшим боксером из всех, с кем он когда-либо встречался, но вместе с тем он по-прежнему иногда не может удержаться от едкой шуточки в его адрес. Однако все, что он говорит сейчас, не имеет для Джо уже никакого значения. Для него важно только то, что трижды, в 1971, 1974 и 1975 годах, и особенно в последний раз, Мохаммед Али перед всем миром выставлял его идиотом, и мир ему верил. Просто не мог не поверить. Али тогда загипнотизировал весь мир, не говоря уж об Америке. Французы начала XIX века тоже прощали Наполеону что угодно, он был их императором, и он принес им небывалую славу, а Америка 70-х годов XX века все прощала Мохаммеду Али, потому что он был ее императором и, сам того не зная, стал символом ее мощи, вместе с баллистическими ракетами, стратегической авиацией и авианосцами. Но до 1 октября 1975 года был один человек, который все это ставил под сомнение, и, не разобравшись с ним, Али не смог бы долго оставаться на вершине. Мохаммед и не уклонялся от этой встречи. Это было не в его характере. Наполеон ведь тоже не бегал от своих многочисленных противников. Он сам их искал.

Этот бой чаще любого другого называют самым великим в истории бокса. Такое утверждение нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Но в любом случае он заслуживает подробного описания.

Бой начался с очередной хохмы Али. На ринг вынесли специальный приз президента Филиппин Маркоса, довольно помпезное не то золотое, не то позолоченное сооружение. После боя его собирались вручить победителю. Но Али, улыбаясь, под хохот зала, ни слова не говоря, сразу же утащил его в свой угол. Приз, конечно, забрали, но публику в зале Мохаммед уже завоевал. Дуракаваляние Али скрасило последние минуты ожидания, которые без этого стали бы просто невыносимыми.

Первый раунд. Фрезер всегда достаточно плохо начинал бой и обычно проигрывал первый раунд. Не форсирует он события и сейчас. Сразу становится ясно, что он совершенно точно знает, что будет делать в этой встрече. Сильно уступая Али в росте, он решает стать еще ниже, став в низкую стойку, так называемый крауч, тем самым в значительной степени нейтрализуя действия джеба Али. Однако Мохаммед, так же решивший никуда не торопиться, время от времени все же находит бреши в защите Фрезера. Ему удается пара неплохих двоек и еще несколько разовых ударов. Фрезер отвечает не слишком убедительными атаками по корпусу. Раунд за Али.