Челленджер

Надо было срочно что-то предпринимать, и парень из ниоткуда, вручивший флаер, подсказал мне верный ответ на незаданный вопрос. Две недели спустя, побросав в машину палатку и консервы, я устремился в Неваду. И вот я в пустыне. Только-только забрезжил рассвет, и всё тонет в молочной дымке, сквозь которую маячат шпили пёстрых шатров. И зычно гудит колокол. От этого звука и общего бесшабашного настроения спадает усталость и отступает барьер скованности.

По дороге я почитал про этот "Special Event" [44]. Ответ на вопрос "What is Burning Man?" начинался со следующей фразы: "Объяснять, что такое Burning Man человеку, никогда не принимавшему участие в этом событии, подобно попытке описывать радугу, слепому от рождения". Я пролистал к страничке под заголовком "Ten Principles" [45]. Наиболее значимыми были, пожалуй, следующие:

Gifting – Burning Man посвящается акту дарения. Ценность подарка является абсолютной и не зависит от реальной стоимости.

Radical Self-Expression – Радикальное самовыражение рождается из уникальных личностных переживаний и является даром окружающим.

Immediacy – Непосредственность, важнейший аспект нашей культуры, стремящейся к преодолению барьеров, стоящих на пути к осознанию внутренней сущности, участию в жизни общества и контакту с природой.

Также на Burning Man нет денег и всего с ними связанного. Мероприятие проводится без посредничества спонсоров, коммерческих операций и рекламы.

Только я принялся ставить палатку, из соседнего лагеря выкатилось несколько гавриков, облачённых в звериные шкуры, и предложили помощь. Казалось, они вот-вот бросятся обниматься, но я ещё не был готов к такой всеобъемлющей любви и старался держать дистанцию. Добродушно расхохотавшись, они потоптались, наперебой приглашая заглядывать в гости, и вскоре отчалили.

Покончив с обустройством, я отправился на разведку. Город Black Rock City раскинулся на плоской равнине, окаймлённой далёкими холмами, тонущими в зыбком утреннем мареве. Неодолимо влекло к центру, куда сходились раскинувшиеся веером улицы. Вдоль них тянулись ряды шатров и остовы строящихся сооружений. Навстречу из облака пыли выплыл… диван. На нём восседала тусовка с кальяном. Пока я огорошенно взирал на это дело, диван плавно повернул за угол, а их предводитель в белых штанах, при виде которых Остап Ибрагимович Бендер-бей наверняка удавился бы от зависти, помахал на прощание соломенной шляпой.

Я развернулся и чуть не врезался в метровое крыло бабочки, прикреплённое к трёхколёсному мопеду, на котором ехала парочка в костюмах молодожёнов. Невеста заверещала и осыпала меня ворохом конфетти. Только я отряхнулся, как передо мной выросло что-то невообразимое и уставилось единственном глазом сквозь циклопические очки в полосатой оправе. Гологрудая девица высунулась из-за загривка чудо-зверя и заголосила оперным вокалом. Я решил, что стоит свалить с проезжей части и прекратить хлопать ушами. Появление пятиметрового розового слона с зонтом воспринялось уже гораздо спокойней.

Сойдя на обочину, я оказался в разношёрстной толпе. Кого тут только не было! Девочка в кожаном корсете, высоких шнурованных сапогах, мехах и цветастых перьях. Синекожий Нептун с белоснежной бородой, в золотой тунике, с посохом и ракушками в волосах в обнимку с не менее синекожей русалкой. Сказочные феи, мохнатые чудики всех цветов и оттенков, пришельцы из космоса, дамы и кавалеры во фраках эпохи возрождения, воины и воительницы из будущего в сверкающих стилизованных латах, рептилии, лилии, египетские императрицы, жар-птицы и древние жрицы. Множество полуголого народа, разрисованного причудливыми узорами. Разнообразие и самобытность костюмов превосходили самое пылкое воображение.

Я замечаю на земле тряпичного человечка. Наклоняюсь и подбираю. Фигурка одета в радужную майку. Поднимаю глаза и вижу перед собой его точную копию, вернее, того, чьей копией является он – жонглёра в такой же футболке и котелке. Он ловко ловит кегли одной рукой и протягивает мне вторую. Я кладу человечка в раскрытую ладонь. Жонглёр отвешивает поклон, расстёгивает большой карман на груди и кивком предлагает проверить содержимое.

Я запускаю руку и достаю фигурку в докторском халате с бутафорским калькулятором. Та-а-ак… допустим первый человечек смахивает на него – тут всё ясно, но второй-то, как мог настолько совпасть? Заметив моё замешательство, парень тычет пальцем в фигурку, потом в меня и хитро подмигивает. Я киваю, затем ещё раз киваю, спохватившись, кланяюсь в знак благодарности и озадаченно бреду дальше.

Миновав множество загадочных препятствий, я всё же добираюсь до центрального шатра и, найдя свободное место, ложусь перевести дух от обрушившихся впечатлений. Девочка с соседней подушки протягивает чашку масалы [46] и предлагает сделать массаж. Это явный перебор, я восхищаюсь тем, как бесхитростно она это делает, и одновременно чувствую, насколько не готов к такому уровню непосредственности. Хочется куда-то спрятаться и на время оказаться в привычном мире. Но тут появляется ансамбль дервишей и, устроившись неподалёку, принимается играть убаюкивающую суфийскую музыку. Я успокаиваюсь и незаметно засыпаю.

Пробудившись, я сразу отправился дальше. Кругом всё столь ново и красочно, что жаль каждую минуту. Хотелось наверстать упущенное и поскорее вновь окунуться в сказочный праздник жизни.

Нигде подолгу не задерживаясь, я переходил с места на место, и любопытство гнало меня вперёд и вперёд, но к вечеру еле-еле успел обследовать малую толику – несколько кварталов одного из шестнадцати секторов. На внутренних улицах находились тематические шатры, где разыгрывались представления, от которых завораживало дух, и в большинстве из них я оказывался не просто зрителем, а участником, несмотря на первоначальную отчуждённость, невольно втягиваясь в происходящее. Выбравшись из безумного места под названием "Sexual Miseducation Clinic" [47], я подвёл удручающие итоги, из коих следовало, что, как ни старайся, осмотреть всё за неделю никак не удастся, и решил перейти к исследованию незастроенной территории.

Выйдя на Плаю, направился прямиком к статуе Горящего человека, расположенной в центре амфитеатра. В сумерках перед статуей разрасталось яркое кольцо света. В его центре пылал огромный костёр, который зажигался на заре первого дня от лучей восходящего солнца и горел на протяжении всего мероприятия. Приблизившись, я увидел людей в ниспадающих до земли