Скандальная молодость

И ему явилась его палатка, с крестами на боковых полотнищах, в пронизанной ветрами прозрачности Нефасита. Дзелии, попытавшейся помочь ему придти в себя, он сказал:

— Прикоснись ко мне.

Это было одновременно крещение и соборование.

Дзелия покинула Геби и бросилась в город, жителям которого Негус приказал:

— Разрушайте все. Ничего не оставляйте итальянцам.

Она вошла в пригородные районы, захваченные шифта, галла, гураге; принадлежащие европейцам магазины были сожжены; шифта дрались между собой из-за добычи, шоанцы стреляли в галла, люди деджака Игазу напали на раса Хайле и его свиту. Люди, смешавшись с отставшими от своих частей солдатами, безжалостно убивали друг друга в охваченной анархией столице.

Она прошла мимо ночного клуба «Новый Цветок»; все витрины в нем были разбиты, и танцевальная площадка выглядела чудовищно нелепо: искусственные цветы, горящие разноцветные лампочки, музыкальные инструменты, занявшие место исчезнувших музыкантов. Потом развалины стали попадаться все реже, и наконец их больше не осталось: она увидела нетронутые церкви и башни, каменные дома, обитатели которых, казалось, не знали о кровавой бойне. Долгое время она смотрела только на свои ноги, и то, что они двигались, давало ей ощущение спасения, и ей казалось, что мир рождается вокруг нее, здесь и сейчас, и она — первая, кто идет по этому миру, еще не изнуренному столетиями человеческой истории и наконец-то получившему возможность спокойно посмотреть на себя.

Эту фигуру она заметила к вечеру: она решительно шла сквозь пыль в белой фута. Несмотря на то, что она двигалась в одиночестве, держа направление на зарево пожаров в другой части города, она оживляла пространство и своим поведением уравновешивала гигантские масштабы сцены. Дзелию охватило необъяснимое возбуждение, и она увидела, что это был юноша.

Он обернулся на ходу, прекрасный, как те наивные портреты, которые на ее глазах выбрасывали из окон и сжигали на улицах Аддис-Абебы. Люди на них отличались красотой одновременно мистической и земной, у них были, по традиции, глаза старого ребенка и изящные руки, которые они с удовольствием демонстрировали. Юноша приветствовал ее, приложив ладонь ко лбу.

У нее возникло искушение присоединиться к нему, но она устояла. Пусть он продолжает свой путь в чуждую ему реальность, и пусть его босые ноги дадут ему то же ощущение счастья, которое она испытала совсем недавно.

Смотря ему вслед, она думала о том, что на По называют impruvis серебристой чайки: однажды ей становится трудно набирать высоту и она начинает парить в воздушном потоке, которого нет. Она поняла это по тени, по запаху земли, как гребец понимает это по усилию, с которым уходит в отрыв; для них обоих лето прошло.

Юноша подарил ей уверенность. И один из ее образов ушел вместе с ним.

Молодость Дзелии Гросси кончилась.