Приключения дрянной девчонки

(так говорили французские жеманницы XV века). Соитие выполнено грамотно, но я бы не поставила Андрею высший балл, в его работе еще нет элемента изящества.

Слишком горяч и тороплив.

Я сгораю от стыда за свое вероломство и все же испытываю чувство удовлетворения.

Во всяком случае, этой ночью мне не придется заниматься мастурбацией.

. Обстановка накаляется, развязка близка. Саша стал пить, его попытки к сближению происходят все чаще и агрессивнее. Раньше я могла держать его в узде с помощью скандалов и гневных припадков. Теперь он почувствовал в них привкус театральности и потерял к ним интерес. Когда я в очередной раз взялась бить посуду, он ушел на кухню и g аппетитом взялся уплетать ножку курицы. Саша уже давно знает меня до донышка и осведомлен о всех дурных качествах моего испорченного характера, но он ничего не может поделать со своей любовью. Я разбила ему сердце, превратила его Жизнь в ад и вечно маячу перед ним недосягаемым соблазном. Его ревность приобретает зловещие черты, и у него есть Для нее основания. Моя жизнь монахини толкает меня на опрометчивые поступки, я становлюсь менее осторожной, чаще Встречаюсь с мужчинами и даже рискую приводить их в гости. Поклонники дарят мне цветы и подарки, и мне все труднее объяснять, откуда у меня новый флакон французских Духов или коробка дорогих конфет. От хронической неудовлетворенности в моих глазах появился особый призывный "леек, а тело излучает сексуальное свечение. Меня раздирают Неутомленные желания, а это приведет к.тому, что скоро я окажусь на улице.

. Взрыв произошел. Причем из-за ничтожной причины. Я была в ДАСе в гостях у подруги, засиделась допоздна и осталась ночевать. Как только я вернулась домой раздался телефонный звонок. Я подняла трубку и услышала холодный голос Саши: "Где ты была?" Меня взбесил этот вопрос, и я ответила надменным тоном: "Это не твое дело. И с какой стати я должна отчитываться перед тобой?" "Нет, это мое дело, – возразил он со сдержанной яростью, – поскольку ты живешь в моей квартире и ешь на мои деньги". Во мне вскипела гордость: "Но я не сплю с тобой, я не твоя любовница и не твоя вещь. Моя личная жизнь касается только меня". "Даю тебе полчаса, чтобы собрать вещи, – заорал Саша. – Я сейчас приеду и заберу у тебя ключи".

Как только я положила трубку, меня охватила лихорадка деятельности. Я бегала по квартире, скидывая в сумку все, что попадалось на глаза, впопыхах снесла со стола чашку, потом собирала осколки руками и порезала палец. Меня всю трясло, а сердце колотилось в груди, как у загнанного зверя. Я попыталась курить, но мне помешали дрожащие руки и слишком частое дыхание. За окном мела метель, обиженно завывал ветер, и я содрогнулась, представив, как выйду сейчас в белоснежный хаос, холод и темень и пойду куда глаза глядят. На столе стоял роскошный букет роз, подаренный мне одним воздыхателем. Я схватила его голой рукой, не обращая внимания на боль от вонзившихся шипов, и выкинула цветы в окно. После меня не должно остаться ничего красивого. Это был бунтарский жест, не имеющий смысла.

Саша вошел, булькая, как закипающий чайник, и с порога спросил, собрала ли я вещи. Он, по-видимому, решил подавить меня холодным презрением, но кипящее молоко всегда убегает из кастрюли. Саша обрушил на меня дождь истерических слов.

Он никак не мог выбрать роль и колебался, словно маятник, выступая в качестве и жертвы и агрессора. В его глазах блестели непролитые слезы. Он заявил, что У меня есть выбор – жить с ним или уходить. Мы оба потеряли контроль над собой и выкрикивали рваные бессмысленные фразы. Я исколола его самолюбие множеством мелких дырочек и швырнула ему в лицо его любовь – истерзанную, кровоточащую, стонущую от боли.

Слова утратили всякий смысл, и я перестала искать их. Молча взяла сумку и вышла из дома. На улице мне ударила в лицо колючая и сухая снежная пудра. Под окнами я отыскала свои розы. Они светились на снегу как алые факелы. Я подобрала букет, уже засыпанный белыми легкими хлопьями, и, a4a, побрела к дороге ловить такси. Я шла и думала, как же лучилось так, что я оказалась на улице в самое неприютное время года. Может быть, стоило все объяснить Саше спокойным тоном. В конце концов, я вчера ни в чем не провинилась. Но, если быть честной, я уже обманывала его тысячу и один раз. Все к лучшему. Я устала от стратегических уловок и лжи. Уступить себя в пользование нелюбимому человеку – это так просто, но отдает сладостью подгнившего плода.

Положение мое неприглядное. Три дня я жила у подруги, пока ее мама не устроила скандал, и мне пришлось уйти. В свою комнату в ДАСе я вернуться не могу, так как уже полгода нахожусь в ссоре с Юлей. Если я опять поселюсь с ней, она устроит мне веселенькую жизнь, проходящую в ледяном молчании и в состоянии необъявленной войны. Меня опять спас мужчина. Кажется, соль моей жизни в том, что мне всегда покровительствуют сильные мужчины. Его зовут Дмитрий. Он снял мне номер в гостинице "Измайлово", весьма красивый и удобный, и дал денег. Мы давно испытываем взаимное притяжение, но пока ограничиваемся случайными прикосновениями. Он молчалив и замкнут, я его не понимаю, и потому он особенно привлекателен для меня. Терпеть не могу болтунов и "своих в доску" парней.

Несмотря на респектабельный вид моей гостиницы и новую жизнь, я перенасыщена унынием. Я совершенно одна, в моем номере холодно, и я прекрасно понимаю, что мое пристанище – лишь транзитный зал ожидания на вокзале жизни. Вчера я сильно заболела. Гуляя по улицам без ясно поставленной цели, лишь бы скоротать вечер, я простудилась и слегла. У меня поднялась температура, меня знобило, я лежала под Двумя одеялами в собачьем настроении и упивалась жалостью к себе. Некому подать мне чашку чая. Хочу в тепло, к людям и задушевным разговорам! Я поднялась с постели, оделась, вышла на улицу и с большим трудом доковыляла до стоянки такси.

Поеду в ДАС, к Советову, он миляга, большой мастер на остроумные реплики и всегда поднимает мне настроение.

Андрей, мой нежный паж, встретил меня участливой Улыбкой. Он приготовил легкий ужин и заставил меня выпить адское снадобье – водку, влитую в горячий чай. Я повествовала, как по жилам разливается блаженное тепло, и Впала в приятное состояние беспомощности – наконец-то за мной ухаживали и заботились обо мне. Андрей слушал мои жалобы, обласкивая меня взглядом.

По радио передавали мягкую музыку Вивальди, и я ощутила слабость во всем теле.

Пусть меня уложат в постель убаюкают, расскажут сказку, пусть со мной делают все, что хотят. Андрей постелил чистое белье, мы легли, и я безвольно, безропотно отдалась ему. Утром я проснулась совершенно здоровой. 14 февраля. Сегодня День святого Валентина, праздник всех влюбленных, и я наконец осуществила свое давнее желание. Все утро я ждала Дмитрия и чувствовала, что все должно решиться. Он меня удивлял своим поведением. Мужчина, который оказывает женщине множество услуг и не требует за это платы, маячит перед ней большим вопросительным знаком. Я давно уже млею от одного взгляда Дмитрия и с радостью прыгнула бы с ним в постель, но он не требует от меня любви.

Но сегодня я придумала неплохую уловку. Я надела легкий пеньюар, нанесла на лицо почти неприметный макияж, дающий эффект утренней свежести, расчесала волосы и уложила их небрежными локонами. Дмитрий явился в полдень, с букетом цветов, флаконом французской туалетной воды и бутылкой превосходного ликера. Я приняла вид только что проснувшейся леди, извинилась за то, что не одета, и тут же юркнула обратно в постель. Он присел на кровать, и мы болтали, как старые приятели. Он случайно коснулся меня, и мои кости стали мягкими, а трусы тут же намокли. Я так возбудилась, что почувствовала сильную боль в лобке. Он осторожно поцеловал меня, потом еще и еще. Мы целовались мелко-мелко, как целуются голуби.