Вера, Надежда, Виктория

– Думаю, нет.

– Может, ты чего-то опасаешься?

– Нет.

– Тогда зачем откладывать? У меня ж с тобой все всерьез. Первый раз в жизни. Это не импульс.

– Я знаю. Ты человек логики.

– Вичка, ты издеваешься, да? – Это получилось так непривычно жалобно для непробиваемого Игумнова, что девушка не выдержала и погладила его по голове.

– Нет, Игорек. Не издеваюсь. Просто мне надо хорошо подумать, а я к этому не привыкла.

– Ты не привыкла думать? – не выдержал Игорь.

– Я же – человек импульса. И кроме того – баран из стаи, – она улыбнулась, открыла дверь «Купера» и вышла на морозный воздух. – Пока.

– Пока, – только и ответил Игорь.

Он дождался, когда за девушкой закрылась дверь подъезда – внутри сидел консьерж, – и медленно отъехал от тротуара.

Теперь надо успокоиться и охладить голову.

Ничего не изменилось. Битва продолжается.

И за Вичку. И за жизненные позиции. Кстати, Вичка теперь тоже часть его жизненных позиций.

Игорь вел свой автомобильчик, мысленно намечая дальнейшие ходы.

Свой выбор он сделал. Вариант номер три.

Связь с людьми губернатора он найдет через шефа. Тот работал с ними, когда команда еще занималась лесом и не была так сильна. Все карты раскрывать не будет, пока не получит устраивающую его сумму. Достаточную для обеспечения их с Вичкой семейного счастья. Семеновой-старшей тоже отвалит щедрую долю. Очкастый профессор обойдется, этот сам себе где угодно урвет.

Когда у Вички – руками Игоря – постепенно появится все, она перестанет спрашивать Игумнова про любовь.

Глава 22

Синегоров и Сухов

23 декабря 2010 года. Приволжск

Место встречи, в отличие от пейзажа за окном, не изменилось. Там – да, там все другое: река окончательно встала, широченной белой лентой охватывая город. При этом она оставалась более или менее оживленной: только вместо пузатых барж и белоснежных пассажирских лайнеров ее сверкающую плоскость то и дело прочеркивали парусные буера или еще более шустрые снегоходы.

Рыбаков почти не осталось – лишь самые упорные: на подледный лов теперь выезжают за город. Что поделать, против цивилизации не попрешь. У самого Михаила Ивановича снегоход стоит на даче помощника: приятно с ветерком прокатиться по заснеженным просторам. Жаль только, времени на подобные удовольствия остается все меньше и меньше. Даже сюда, на волжский бережок, выбирается не так часто, как хотелось бы. Хотя, когда возможно, старается провести деловую встречу именно здесь.

Причин – множество. Во-первых, тут вкусно. Во-вторых, красиво и гарантированно спокойно. В-третьих, мысли о Карине, пугливой жене ресторанщика, с недавних пор вызывали приятное возбуждение еще за пару дней до визита. А в шестьдесят лет это дорогого стоит. Особенно если ты трудоголик, на твоих плечах висит огромная губерния и на все фитнесы и тренажеры у тебя просто физически не хватает времени.

Ну, и, наконец, последнее. Точно не главное, но приятное. Еда становится вкуснее, когда знаешь, что каждый проглоченный тобой и твоими гостями кусочек делает тебя еще чуточку богаче.

Не меньше, чем пейзаж, изменился состав присутствующих. Уменьшился наполовину. Остались только Сухов да Синегоров.

Генерал хотел еще привести людей. Своих – интеллектуальных и не очень – бойцов, тех, кто будет расхлебывать заварившуюся кашу. Но Михаил Иванович сыт общими собраниями по горло. Теперь по щепетильным вопросам он будет контактировать только с Суховым, а тот уж – с кем захочет, хоть с самим дьяволом.

Фильмец, практически смонтированный, произвел-таки впечатление – даже на умеющего держать удар губернатора.

Это была уже не просто российско-интеллигентская бла-бла-фронда против любой власти. Это было четко спланированное и технически выверенное восстание против него, Синегорова, лично. Причем вооруженное по последнему слову пиар-техники.

Вот же твари этот Шевелев и Скоробогатов!

Он еще мог понять тетку с больным ребенком. Ей не до чего сейчас, она бы и на президента хвост подняла, если б ей что-то пообещали для ее девчонки.

Но эти-то два подонка! С того же стола питались, теми же соками вскормлены.

Лучше про них не думать, сразу сердце начинает колотиться. Синегоров некстати вспомнил, что Шевелев настойчиво звал его обследоваться, но все было недосуг. К тому же Михаил Иванович планировал летом отправиться в швейцарскую клинику, которую рекомендовал ему знакомец из Совета Федерации. В здешней-то больнице наверняка разруха. А сердце, пусть и не в лучшей форме, у Михаила Ивановича одно.

– Ну что, Василий Геннадьевич, приступим к обеду? – спросил Синегоров у своего подчиненного. Разумеется, ни в каком разрешении губернатор не нуждался. Так, имитация доброго отношения: как ни гадок был просмотренный фильм, Сухов молодец, что перехватил его до начала военных действий.

Меню с прошлого раза поменялось не сильно: Синегоров был консервативен во всем, кроме бизнес-схем – в них он как раз любил нововведения, способные увеличить прибыль или уменьшить риски.

– С удовольствием, Михаил Иванович, – ответил начальник ГУВД, пробуя разносолы.

Ситуация Сухову пока была непонятна. В том смысле, что он не знал, чего в ней больше – хорошего или плохого.

Появление серьезного противника – а долбанутая Семенова с не менее долбанутым профессором оказались серьезными противниками, вон какой занятный фильм состряпали, – конечно, не радовало. За дело-то генерал отвечал собственной головой.

Но была и другая – скорее положительная – сторона проблемы. С подобными осложнениями Сухов становился чуть ли не главным козырем губернатора. Другими словами – лицом неприкосновенным.

Для Василия Геннадьевича это было принципиально важным моментом. Дело в том, что он самостоятельно, без высочайшего позволения, поднял в регионе кое-какие бизнесы, которые в принципе могли и не понравиться Синегорову. Прямой конкуренции, конечно, не было, но предприятие вышло слишком далеко за границы кусков, которые добрый хозяин бросает своему преданному слуге. Так что губер вполне мог осадить зарвавшегося опричника.

Мог бы. Если б так отчаянно в нем не нуждался.

Потому что сейчас на кону стоял не только огромный куш медицинского тендера. На кону стояло много больше. Если у Синегорова не хватит сил справиться с этой проблемой, ему припомнят все остальные сразу.

И здесь – Сухов отдавал себе в этом отчет – они повязаны крепко. В случае чего слинять без потерь будет сложно обоим.

Впрочем, о сдаче позиций думать нет резона. Наоборот, их позиции сейчас крепки, как никогда.

– Ну, за удачу! – поднял рюмочку Михаил Иванович.

– За удачу! – искренне поддержал генерал.

Выпили. Крякнули. Одинаковым движением поднесли к носу корочку ржаного душистого хлеба.

– Давай еще раз про этих, – ухмыльнулся Синегоров. – Повстанцев наших.

– Давайте, – согласился начальник ГУВД. – Ну, про Семенову вы все знаете. На контакты не идет. Женщина упертая. Связи серьезные, но не обескураживающие. Больших денег нет, поиздержалась в кризис.

– Во что-нибудь влезла?

– Просто честно отдала кредиты по предыдущей сделке. А денег с нее до сих пор не получила: частная медицинская фирма, купившая оборудование, – банкрот.

– Отлично, – подытожил первую часть доклада губернатор. Он анализировал эти данные не впервые, но хотел сделать некие обобщения и, главное, принять решения на ближайшее будущее.

– Теперь про Береславского, – продолжил Сухов. – Тот еще фрукт.

– Это я заметил, – посерьезнел Михаил Иванович. – Что у него с деньгами?

– Практически ничего, – успокоил Сухов. «Кроме тех, что вы ему лично выдали», – ехидно додумал он.