Трепет намерения

— Значит, я все-таки могу называть вас отцом?

— Чего-то я не понимаю, — хмуро проговорил Алан. — Вы же только что разглагольствовали про все эти манихейские штуки. Что может быть менее правоверным?

— Для того чтобы спасти мир, годятся любые способы — правоверные и неправоверные. Неужели бесстрастный нейтралитет лучше служения дьяволу? Что вы будете пить?

Официант застыл, словно ожидая святого благословения. Алан сделал заказ и, когда принесли джин, размашисто — наследник мучного короля! — подмахнул счет.

— Никак не могу привыкнуть к вашему наряду, — сказал он. — Не сомневаюсь, что это очередная личина.

— Нет, всего лишь запоздалое прозрение, — сказал Хильер. — Мне пришлось поехать в Рим и посещать там что-то вроде ускоренных курсов. Но на днях вы снова меня встретите, и тогда уже я действительно буду выдавать себя за другого. Снова назовусь специалистом по пишущим машинкам или владельцем фирмы, производящей презервативы, или, к примеру, торговцем компьютерами. Правда, поеду я туристским классом. А все остальное — как в старые добрые времена: проникновение за «железный занавес», шпионаж, подрывная деятельность. Новойна уже никогда не будет «холодной». И она не ограничится противоборством Востока и Запада. Просто так уж вышло, что я знаком с языками противников по «холодной войне».

— Как иезуит елизаветинских времен, — сказал Алан. — Ни слова в простоте, одни увиливания.

— И убивать будете? — спросила Клара, пожалуй, громче, чем следовало.

Сидевшие рядом респектабельные дублинцы ошарашенно посмотрели в их сторону.

— По поводу убийства существует заповедь, — ответил ей Хильер и подмигнул.

— А как насчет коктейлей с шампанским? — радостно предложил Алан. — Выпьем?

— Вы — и вдруг священник…— недоуменно протянула Клара.

Хильер знал, о чем она сейчас вспоминала.

— Мой сан на прошлое не распространяется.

— Ошибаетесь. Я ведь тогда был не так уж глуп, — скачал Алан. — На корабле, я имею в виду. Раскусил, что вы не тот, за кого себя выдаете.

— Samozvanyets , — напомнил ему Хильер. — Кстати, человек, который ехал с нами в трамвае в тот вечер…

— В тот вечер, когда я…

В голосе Алана звучала спокойная гордость убийцы.

— Да. Он тоже раскусил. Но если разобраться, вес это большой обман. Настоящая война идет на небесах.

Внезапно его охватила глубокая тоска. Постель его в ту ночь будет холодной и одинокой. Будущее виделось еще более мрачным, чем прошлое. Наступала старость. Может быть, нейтралы правы? Может быть, и нет ничего, кроме вселенского обмана? Но сама ярость, с которой нахлынуло на него сомнение, убеждала в том, что оно, сомнение, не уверено в своих силах, что оно готово капитулировать. Скучно. Он почувствовал голод. Алан, умевший разоблачать самозванцев, умел и читать их мысли.

— Давайте-ка закажем хороший обед, — сказал он. — Я плачу. С шампанским. С тостами.

— Восхитительно,—сказала Клара.

— Аминь, — сказал отец Хильер.