Завтра

Эмма в отчаянии судорожно искала взглядом такси. Она обратилась к швейцару с просьбой помочь ей, но вишневый пикап уже встроился в поток машин и исчез из ее поля зрения.

«Черт! Черт! Черт!»

— Я его больше не вижу, Ромуальд! Он поехал в сторону парка!

— По Бостон-стрит?

— Да.

— В какой машине рулит?

— В большом вишневом «Додже».

— Ладно! Придется за ним последить!

— Перестань! Что за глупости!

Паренек натянул куртку с меховым воротником, сунул мобильник в карман и выскочил из номера. Он помчался вниз по лестнице с такой скоростью, словно ему грозила смертельная опасность. Вылетев в роскошный холл гостиницы, он чуть было не врезался в старую даму, которая едва ковыляла, уцепившись за ручки ходунков, споткнулся о ее мальтийскую болонку и сбил с ног коридорного, который нес поднос с бокалами шампанского.

— Простите! Извините! Я в отчаянии!..

И Ромуальд вылетел на крыльцо гостиницы. Солидный швейцар в темной униформе с золотыми пуговицами помогал приехавшему семейству выгружать чемоданы.

«На этот раз обойдемся без извинений!»

Мотор приехавшего внедорожника еще работал. В одну секунду Ромуальд уже сидел за рулем. Внедорожник, взвизгнув, на бешеной скорости сорвался с места.

23

Прихоти сердца

Как только Ромуальд свернул на авеню, он увидел вишневый пикап. Мобильник у него в кармане разрывался криками Эммы, которая все еще не отключилась. Ромуальд переместил мобильник из кармана к уху.

— Послушай, ты немедленно поворачиваешь и возвращаешься в гостиницу, — кричала Эмма.

Она торопливо шла по тротуару Бойл стон-стрит, натыкаясь на прохожих.

— Клоп, ты слышишь, что я тебе говорю?!

— Но это наш единственный реальный шанс!

— Ты украл машину, и ты не умеешь водить!

— Умею!

— Попадешь в аварию и сядешь в тюрьму!

— Еще чего!

Ромуальд нажал отбой.

И тут Эмма впервые отчетливо поняла, какой опасности подвергает самоотверженного мальчишку. Она эгоистично втянула его в свое расследование, она думала только о себе. Теперь собственная безответственность ужаснула ее, но поделать она ничего не могла. Поздно. Юный французик окончательно вышел из-под ее контроля. Он не хотел ее слушаться.

Эмма вошла в холл гостиницы и направилась к лифтам. Ей нужно было успокоиться. Собраться с силами, с мыслями. И еще раз поговорить с Ромуальдом. Она снова набрала его номер. Он ответил.

— Ты на связи, клоп? Хорошо, я согласна, следи за этим типом. Но я велю тебе ехать осторожно! Посмей только высунуться, чтобы тебя заметили либо этот русский, либо копы! Заруби себе на носу: ты не будешь геройствовать и выходить из машины ни при каких обстоятельствах!

— Слушаюсь, мамочка!

— И ты больше никогда не будешь бросать трубку, понял?!

Телефон Ромуальда пронзительно запиликал. Он взглянул на экран. Батарейка мигала, показывая, что заряжена всего-навсего на 7 %.

Ромуальд едва не принялся драть на себе волосы. Как это он, всю жизнь, имеющий дело с компьютерами и мобильниками, мог допустить такую оплошность?!

— У меня садится батарея, — пожаловался он. — Позвоню, когда будут новости.

Эмма вошла в номер, ругая сама себя на чем свет стоит. Ее душило чувство вины и бессилия. Она ничем не могла помочь Ромуальду. Только молиться.

Всеми силами Эмма старалась справиться с разрушительными эмоциями. Парнишка так торопился, что даже не выключил компьютер. Светился экран, не был закрыт сайт. Эмма села в кресло Ромуальда и невольно заинтересовалась. Перед отходом Ромуальд рылся в архивах «Уолл-стрит газеты» и открыл одну из многочисленных статей, которые экономический ежедневник посвящал Нику Фитчу. Статья была давней, 2001 года, и напоминала телеграфное сообщение. Однако содержание оказалось весьма любопытным.

Еще раз о Нике Фитче

Блистательный проект Ника Фитча действует с каждым днем все успешнее и успешнее, но куда исчез глава фирмы? Не оставил ли капитан свой корабль?

«Что с Ником Фитчем?» — этот вопрос в Силиконовой долине у всех на устах. Длительное отсутствие основателя и главного акционера фирмы всех пугает и интригует. Вот уже два месяца Фитч, как ленивый школьник, манкирует генеральной ассамблеей директоров и презентацией новых продуктов своей фирмы.

Непривычное отсутствие главного трудоголика компании сеет беспокойство среди инвесторов, так что ее акции на бирже уже пошли на понижение.

Пресс-секретарь Фитча в ответ на волнующие всех вопросы лаконично сообщил, что в жизни Ника Фитча все в порядке, он перенес тяжелый бронхит и очень скоро снова займет свое капитанское место.

Эмма продолжила поиск. Тогда Фитч в самом деле, похоже, довольно скоро вернулся к исполнению своих обязанностей. Акции на бирже снова взлетели на немыслимую высоту, происшествие забылось, информация о нем затерялась в лабиринтах Интернета.

Эмма перечитала конец статьи.

«Тяжелый бронхит! Рассказывай сказки!»

Она недоверчиво покачала головой, откинулась и прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться.

«А что, если Ник по-настоящему всерьез болен?»

Мало-помалу белые пятна в этой истории начали исчезать.

«Серьезная болезнь, кровь, медицина, лечение…»

Факты жемчужинками нанизывались один на другой, становясь нитью Ариадны, которая вела через лабиринт загадок к отгадке.

Эмма открыла глаза и посмотрела на экран другого компьютера.

«Интернет больницы».

Эмма наклонилась над клавиатурой и вооружилась мышкой. Ей понадобилось не меньше пяти минут и не меньше сотни манипуляций прежде, чем она поняла, как получить доступ к карточкам пациентов и каким паролем их открывать.

Начала она с того, что набрала «Ник Фитч».

Никакого ответа.

«Подумай хорошенько, девочка!»

Она сделала новую попытку и набрала: «группы крови + Хельсинки».

На экране обозначилось досье одного из пациентов.

Сердце у Эммы замерло: еще несколько секунд, и ей откроется истина!

Пациента звали П. Дрейк, он лежал в кардиологическом отделении больницы в Джамайка Плэйн.

Эмма кликнула и открыла досье. Как только она стала читать историю болезни, разрозненные пазлы стали складываться в картину.

Больного звали Принц Дрейк.

«Принц Дрейк, Дрейк Принц, Черный Принц…»

Это и был Ник Фитч. Бизнесмен, лежавший в кардиологическом центре бостонской больницы, которым руководила Кейт!

Ошеломленная своим открытием, Эмма, едва не дрожа от возбуждения, принялась внимательно изучать досье. Она не пожалела на него времени и поняла главное. А когда поняла главное, то впала чуть ли не в ступор.

Фитч родился с очень редким пороком сердца. Сердце едва работало и плохо снабжало кровью организм, он был «синюшным ребенком», врачи не надеялись, что он доживет до взрослого возраста.

В восемь лет он прошел очень серьезный курс лечения, который улучшил его кровоснабжение, а потом через семь и десять лет последовали две операции на сердце.

Они продлили ему жизнь, но не избавили от главной проблемы. Отсрочили неизбежный конец. Рано или поздно, чтобы не умереть, Ник Фитч нуждался в пересадке сердца. Но, учитывая его редчайшую группу крови, надеяться на такую операцию было нечего. У него была группа «Хельсинки». В сорок два года Ник Фитч был своего рода медицинским чудом. Годы и годы в режиме строгой конфиденциальности за ним наблюдали и его лечили врачи. Жизнью он был обязан своей железной воле и удаче. Но настал момент, когда его сердце не могло больше работать. Этот момент наступил сейчас.

Эмма вызвала мышкой другие документы и выяснила, что Фитч был госпитализирован сутки тому назад и ждет операции по пересадке сердца.