Новый Мир ( № 1 2005)

Вообще, женщины в романах не сразу понимают, откуда берутся мужчины и зачем они нужны.

“— Ну… Откуда женщины берут мужчин? — заколебалась Настя. — Их посылает им господь. Мужчины, словно „Летучие голландцы”, могут внезапно появляться и так же внезапно исчезать” (Г. Куликова, “Синдром бодливой коровы”).

Возможно, поэтому вначале их отношения никак не складываются или попросту отсутствуют: “Конечно, она сама… скорее бы убила мужа сковородкой, чем стала бы его слушаться. Если бы у нее был муж, конечно” (Т. Устинова, “Миф об идеальном мужчине”).

Отсутствие логики распространяется не только на раскрытие преступлений, но и на отношения с мужчиной. Я долго не мог понять, что произошло в романе Галины Куликовой: “Мне ужасно хотелось забраться в ванну, но я боялась, что он истолкует мое желание по-своему. В конце концов я все же решилась. Чтобы не смущать меня, он заперся в комнате” (Г. Куликова, “Пенсне для слепой курицы”.

Внезапно меня осенило — это же принцип № 1, действующий в бытовых условиях. Она боится, что он ее неправильно поймет, но вместо того, чтобы просто запереться в ванной, совершает нечто непостижимое. Короче, запирается он, причем в комнате. А ей хоть бы хны.

Кстати, любимым мужчинам достается ничуть не меньше, чем врагам. Их бьют даже больнее и уж точно обиднее, поскольку они ни в чем не виноваты. Бьют их иногда случайно, иногда нарочно — от большой любви.

Но главное — все всегда кончается хорошо. Правда, именно здесь и зарыта принципиальная разница между сентиментальным и ироническим детективом. Сентиментальный детектив неизбежно кончается трудной, выстраданной, но потому настоящей любовью — а значит, и бурной женитьбой. Это происходит примерно так:

“— Я женюсь на тебе, черт тебя побери!! — с ходу закричал он, и какая-то парочка на автобусной остановке шарахнулась от него в испуге… — Я люблю тебя, и я женюсь на тебе. Только потом пеняй на себя” (Т. Устинова, “Миф об идеальном мужчине”).

Не знаю, повезло ли этой женщине, но она по крайней мере вышла замуж. А в иронических детективах все может повернуться еще и так, и этак. То он хочет, а она нет, то уж и она согласна, а он ни в какую. В общем, смешно (иногда, кстати, действительно смешно): “Боясь передумать, Даша нащупала на тумбочке телефон и набрала гостиничный номер подполковника.

— Алло, Сергей Павлович, я тебя, часом, не разбудила?

— Разумеется, разбудила. Что еще случилось?

— Я решилась.

— На что?!

— Я выхожу за тебя замуж.

— Так. Подожди одну минуточку.

Полетаев аккуратно положил трубку на тумбочку, встал, подошел к розетке и выдернул телефонный шнур. После этого он положил трубку на аппарат, выключил свой мобильный телефон и забрался обратно в кровать.

— Черта с два ты это сделаешь, пока я жив, — пробормотал он и накрылся одеялом с головой” (П. Дельвиг, “Рыжая. Тупиковое звено”).

Главное — тянуть время… Авось что-нибудь да случится

Поговорив об именах, названиях, героинях и их отношениях с мужчинами, пора закругляться.

Столько еще хочется сказать6, но вот объем статьи не позволяет. Кстати об объеме. Объем у большинства авторов строго фиксированный. Например, у Донцовой в твердой обложке — 380 страниц, в покет-буках ранней Галины Куликовой — 348. Потом, правда, сменился объем, да и стиль заодно. Нарушать издательские каноны (по-видимому, прописанные в договоре) могут только самые-самые — Маринина или Дашкова, которых в тех же покет-буках приходится издавать двумя томами.

Фиксированный объем — это и хорошо (с издательской точки зрения), и плохо (с содержательной), ведь его приходится забивать черт-те чем: рассказывать анекдоты, бессмысленные истории (например, героиня теряет ключи, страницы полторы их ищет, а потом находит на самом видном месте). Так что главное — тянуть время. Что и делают вполне успешно как сами авторы, так и их героини.

Последнее время, впрочем, заполнить объем становится легче легкого. Несколько лет назад я обратил внимание на какую-то неуклюжую фразу в женском детективе. Не могу воспроизвести ее точно, но что-то вроде: “Было жарко, хотелось выпить „Аква минерале””. Ну не говорят так по-русски, подумал я и начал приставать к знакомым и друзьям. Они признавали, что скорее сказали бы просто “водички” или “минералки”, не называя конкретную марку. Но когда я предполагал, что это может быть product placement, они отмахивались от меня, говоря, что это не кино с Джеймсом Бондом, где важно, на какой машине он ездит и какой напиток пьет. Уже потом я обнаружил в Интернете издательское предложение о размещении названия продукции в художественной литературе. А сейчас просто с умилением читаю, как героини Т. Поляковой и Д. Донцовой пьют “Довгань дамскую легкую” (обе печатаются в издательстве “Эксмо”), и не просто пьют, а тщательно описывают вкусовые ощущения. Что уж тут говорить, если последний роман Донцовой называется “Принцесса на кириешках”, и эти самые кириешки (ну просто очень вкусные) неоднократно поглощаются героями. Особенно же смешно, что героини женских детективов наслаждаются товарами, предназначенными для куда менее обеспеченных в массе своей читательниц.

Итак, пора подводить итог. Женский детектив в целом является, безусловно, коммерчески успешным издательским проектом (я, естественно, не имею в виду одно какое-то издательство). Если детектив традиционно рассматривается как игра, в которой участвуют автор, герой и читатель, то женский детектив — прежде всего игра издателя с читателем. Автор в подавляющем большинстве случаев всего лишь исполнитель, которого, в частности, можно заменить другим автором, автором другого пола, целой командой соавторов, сохранив, конечно же, бренд — женское имя на обложке.

Лишь иногда автору позволено выбиваться из издательского канона, и, по-видимому, здесь можно говорить о двух полюсах — самых известных и, наоборот, еще не слишком раскрученных писателях и поэтому не слишком строго регламентируемых. Выбиваться из канона можно, кстати, очень по-разному: именем, названием, остроумием, наконец. Должен признать, несмотря на критический запал этой статьи, что мне попадались и вполне смешные, и вполне увлекательные тексты. Интересная детективная интрига закручивается в некоторых романах Литвиновых или Устиновой, смешные репризы попадаются у Дельвиг и в ранних романах Куликовой7, однако вот если бы в одном месте добавить логики, в другом убрать про любовь… Но не положено!

В этом издательском проекте существует жесткая иерархия авторов. Эта иерархия очень хорошо выражена читательницей с ником Маруся на форуме сайта одной из детективных писательниц: “Я начала читать отечественные детективы с произведений Марининой и Дашковой. Потом была Полякова, потом Донцова. Следующая была Татьяна Устинова, и вот сейчас читаю Куликову. Были еще какие-то авторы… но у меня от них не осталось никаких впечатлений”.

Здесь названы все гранд-дамы женского детектива, а дальше, независимо от литературных качеств, степени оригинальности и личных достоинств, следует плохо различимая (и это запрограммировано) свита. Впрочем, здесь надо сделать последнее, но достаточно важное высказывание. Александра Маринина, по моему глубокому убеждению, не является автором женского детектива. Уж она-то выбивается из канона по всем пунктам. Любовной линии практически нет. Настя Каменская совершенно самостоятельно раскрывает все дела (прибегая, правда, к физической и финансовой помощи мужчин) и руководствуется никак не женской, а просто логикой. Марининские детективы психологичны и профессиональны и заслуживают такого же профессионального разбора — естественно, не в этой статье8. Однако при этом ее роль в создании русского женского детектива огромна. Она стала его предшественником или, точнее, предшественницей, задав целый ряд канонов — от мелких деталей до крупных приемов. Для авторов женских детективов она одновременно является полюсом и притяжения, и отталкивания.