Школа для толстушек

а. По первичным симптомам Лайма похожа на грипп и дает ревматические осложнения. Ее также переносят клещи.

Поля подняла мокрую голову и жалобно захныкала:

– Я сегодня чихала, и коленки у меня ломит.

– Потому что затекли, – успокоила Ирина. – Инкубационный период у Лаймы минимум неделя. Я тебе сделаю инъекцию гаммоглобулина, и все обойдется.

Укол пришлось делать и Леве. У него тоже обнаружили клеща на голове, В доме объявили аврал, генеральную уборку и дезинфекцию. В больших хоромах приятно жить, но не драить полы, пылесосить мебель, перетряхивать белье в шкафах и ползать на четвереньках с фонариком, обследуя углы, где могли затаиться вредители.

Великий ужас начался, когда дошли до собак. Оказалось, что они усеяны клещами, как рыжий веснушками. В четыре руки выдирали мерзких насекомых и бросали в баночку с бензином. Но заметны были только напившиеся кровью клещи – грязно-голубые шарики размером с горошину. В густой собачьей шерсти не найти голодных, похожих на отвратительных клопов, лесных клещей.

Ксюша мысленно и вслух казнилась. Полностью ее вина. Прежде с собаками за город не выезжала и того, что каждый дачник знает, не сделала. Всех забот – надеть на псов специальный ошейник или побрызгать репеллентом. Она приняла волевое кардинальное решение – постричь собак наголо. Отмела робкие возражения: вдруг собачкам стрижка не понравится или они плохо выглядеть будут.

Бритые собаки выглядели не просто плохо. Они ни на что привычное не походили – неземные остромордые создания мертвецкого цвета. Ксюша пощадила только бороды и челки у Сары и Дуни, эти части их экстерьерной красоты долго отрастают. Лысым, но бородатым, им впору было сниматься в фильме ужасов – на кого угодно могли страху нагнать. Подросшие щенки Джери и Ева легко перенесли экзекуцию. Сара и Дуня, точно женщины, с которых содрали платье, то возмущенно метались, то стеснительно скулили и прятались по углам. Вдобавок их обмазали пахучим бальзамом и солнцезащитной мазью. Четвероногие жертвы шалели от непривычных запахов.

Лева пытался успокоить, отвлечь собак, гонял с ними мяч по двору. Ксюша сидела в тени большого куста и прядь за прядью вычесывала Лизу, втирала бальзам. Ксюша не рискнула побрить кокера. Томная красавица Лиза, лишившись роскошного палевого наряда, могла умереть от разрыва сердца. Настроение у Ксюши было хуже некуда: она терзалась виной перед изуродованными собаками и подругами, которые два дня, не разгибаясь, чистили дом. Занятия с Олегом пропустила и страдала от нервного зуда – казалось, что под платьем ордами бегают клещи. Когда Ксюша находилась в подобном расположении духа, лучше ей под руку не попадаться – вспыхивала как спичка.

Объект, на котором Ксюша выместила свое раздражение, нарисовался в виде соседа Тофика. Он подошел к ограде, разделяющей два участка, и позвал Леву:

– Эй, жиденыш! У тебя тры мама и ны одной папа?

– Почему? – спокойно возразил Лева. – У меня есть папа.

Ксюша выскочила из-за куста и пошла на Тофика, руки в боки:

– Ты