Теперь с тобою вместе я (СИ)

Он ожидал её уже возле машины и впервые Вера увидела его в элегантном костюме, в тон выходные туфли и подобранные со вкусом золотые аксессуары.

— Галюш, ты меня, что к премьер министру на приём поведёшь?

— Не совсем, но интересное мероприятие обещаю.

Давай быстрей в машину, моя красавица, а иначе можем опоздать.

— А во сколько прилетает самолёт твоего коллеги?

— Где-то в двенадцать.

Вера поняла, что парень её разыгрывает, только в чём заключается его розыгрыш догадаться не могла и не стала допытываться — какая ей, собственно говоря, разница, ведь после Эйлата от него, чего хочешь можно было ожидать.

Заметно было, что Галь торопится, потому что постоянно поглядывает на часы.

В аэропорту он загнал машину на стоянку для работников полиции и, подхватив Веру под локоть, поспешил в здание, где из толпы на встречу им выступил Офер.

Галь даже не дал толком Вере поздороваться со старым приятелем, выхватил из его рук чемодан и увлёк девушку на регистрацию.

— Сумасшедший, куда мы летим?

— В Рим, моя красавица, в Рим!

Возле регистрационного окошка Вера с улыбкой смотрела, как парень достаёт из портмоне вместе со своими и её документы и посадочные билеты на самолёт.

Пользуясь привилегиями полицейского, Галь мигом провёл её через паспортный контроль, сдачу багажа и, вот они уже поднимаются по лестнице, и оказываются в зоне магазинов «DutyFree».

— Галюш, а коллегу будем встречать уже в Риме?

И девушка, не стесняясь снующих вокруг многочисленных пассажиров, обняла парня за шею и нежно поцеловала в губы.

— Спасибо, мой милый, но, должна тебе признаться, что я не взяла противозачаточные таблетки, а в Риме их, похоже, нам понадобится очень много.

— Не угадала, моя сладкая, захватил, когда брал из тумбочки твои документы — я и Рим будем целиком у твоих ног.

У них было всего лишь два полных дня для ознакомления с великолепной столицей Италии и Вера с Галем решили, что в этот раз, а они были уверены, что это посещение вечного города далеко не последнее, они только слегка познакомятся с памятниками старины, искусства и религии, а больше будут гулять пешком и вдыхать воздух, запах и впитывать неповторимый колорит улиц.

Время у счастливых влюблённых летело с космической скоростью, но они его не жалели, а безрассудно тратили, с любопытством и восторгом находя общие интересы, вкусы и во всём угождая друг другу.

Молодые люди старались завтракать, обедать и ужинать только в центре города и только на открытых террасах в шумной компании итальянцев и многочисленных иностранных туристов, ощущая себя частичкой целого среди праздного разношёрстного люда.

Однажды, Галь и Вера присели на парапет, великолепного фонтана, чтобы хоть немного дать отдыху ногам и вдруг увидели, и услышали, как мимо них прошествовала нестройной колонной большая группа людей, которую возглавляла молодая женщина.

Она что-то выкрикивала на не понятном им итальянском языке.

И толпа тут же начинала скандировать.

Посереди площади женщина остановилась и повернулась лицом к толпе, и Вера внимательно её оглядела — из-под соломенной шляпки выбивались чёрные кудряшки, неистовым светом горели карие глаза и сверкали белизной зубы, на широкой белой майке Вера среди других, надписей, разобрала только «Италия…».

Лидер толпы что-то кричала в микрофон и вдруг запела, и Вера непроизвольно подхватила знакомую песню, много раз слышанную ею в пионерском лагере:

  Мама, чао…

  Я проснулся сегодня рано.

  Мама, чао!

  Мама, чао!

  Мама, чао!

  Я проснулся сегодня рано

  В нашем лагере в лесу.

  Светит солнце, сияет жарко.

  Мама, чао!

  Мама, чао!

  Мама, чао!

  Светит солнце, сияет жарко,

  В гости к солнцу я иду.

  Смело в горы иду высоко.

  Мама, чао!

  Мама, чао!

  Мама, чао!

  Смело в горы иду высоко,

  Горных там цветов нарву.

  Шлю Отчизне букет огромный.

  Мама, чао!

  Мама, чао!

  Мама, чао!

  Шлю Отчизне букет огромный,

  Свою Родину люблю

^[3]

.

Галь во все глаза смотрел на свою любимую девушку и улыбался.

— Веруш, а ты оказывается революционер!

Девушка засмеялась.

— Галюш, я ведь не понимаю, что они поют, просто у нас эта песня поётся на русском языке и я её в детстве очень любила.

Вера вдруг посерьёзнела.

— Знаешь, я никогда не была лидером и не смогла бы так зажигать своим энтузиазмом толпу, как это делает эта девушка, но сама запросто бы вписалась среди этих людей, если бы приняла их идею.

Вдруг неожиданно даже для себя добавила:

— Наташка, та смогла бы точно.

Температура воздуха в это время года была очень схожая с израильской, но в отличие от земли обетованной, тут уже щедро поливали дожди. Воздух после ливней, буквально, опьянял запахами оживающих от обильной влаги растений.

После долгих пеших прогулок и бурного сладкого соития, Галь крепко спал, а вот к девушке сон не шёл и она, вооружившись блокнотом и ручкой, уселась в шезлонге на балконе их шикарного номера в отеле, и слова недавним дождиком закапали на бумагу:

  На пьедестал влюблённости взойдя,

  Мир окружающий невольно зачарует

  Хрустальным звоном в изумрудных струях

  Сбегают с листьев капельки дождя.

  Каскады переливных ручейков

  Текут по сердцу музыкой небесной,

  Знакомой и доселе неизвестной,

  Как щебет птиц, как шорох мотыльков.

  Дурманит пряность полевых цветов.

  Ласкают пряди шёлковой травою…

  Люблю простор, заполненный тобою.

  Мой лучший сон из миллиона снов!

Завтра ещё один неповторимый день в Риме и путь домой.

Галю нужно выходить на работу, а ей возвращаться в Беер-Шеву, оформляться в общежитие на сей раз, уже университета.

После определения с расписанием на учебный год она хотела попробовать найти подходящую для себя подработку.

Прощаясь с родителями в Минске, обещала им, да и сама очень хотела получить водительские права.

После того, как успешно сдаст вождение и о покупке машины надо будет срочно подумать.

Конечно, речь пойдёт пока о подержанной.

Усмехнулась, какие прозаические мысли лезут в голову, а с балкона перед ней открывается такая невообразимая красотень…

  Лилово-пурпурный закат,