Корабельные новости

— Скажи спасибо, что ты такой крепыш. Только твой жир сохранял тепло твоего тела все эти часы и поддерживал тебя на плаву. Худышка на твоем месте уже бы давно умер.

Потом Куойл вспомнил о человеке в желтом и снова рассказал свою историю, начиная с прогулки по мысу и заканчивая светом, резанувшим его по глазам.

— Под камнями? — Джек отправился в клинообразный закуток под лестницей, где у них стоял телефон, чтобы позвонить в береговую охрану.

Куойл сел. У него звенело в ушах.

— Люди в очках не больно-то ладят с собаками, — говорила она Куойлу. — Собаке, чтобы понять, что у тебя на сердце, надо видеть твои глаза. Собака будет ждать, пока ты ей улыбнешься. Если понадобится, то может ждать целый месяц.

— Это ньюфаундлендская порода? — спросил трясущийся Куойл, все еще слабый от долгого пребывания в воде.

— Ньюфаундлендская порода! Да ей тут и не пахнет! Эта собака не из наших мест. Настоящая собака, самая лучшая собака в мире, это водяной пес. Вот у этого, Батча, есть немного крови водяного пса, только он полукровка. Все чистокровные вымерли. Вернее, их убили несколько поколений назад. Спроси у Джека, он тебе расскажет. Правда, он больше любит кошек. А мне вот по душе собаки. Батч у нас от Элвис Билли Притти. А у Джека есть кот, Шкипер Томми, так он ходит с ним на ялике в море. Самый настоящий рыбак.

Наконец в береговой охране приняли сообщение об утопленнике в желтом костюме. Кружка Куойла опустела. Джек ушел на мостки чистить и замораживать улов. Он сделал свое дело, спас, а лечение — уже дело жены.

Куойл пошел за миссис Баггит наверх, в комнату для гостей. Она протянула ему наполненные заново бутылки с горячей водой.

— За следующей лодкой иди к Элвину Ярку, — сказала она.

Перед тем как уснуть, он заметил любопытный гофрированный цилиндр возле двери. Это было последним из того, что он увидел.

Утром он мучился от голода и наслаждался радостью жизни. Он увидел, что цилиндр выполнял роль упора для двери и был сделан из каталога товаров по почте. Тысячи страниц, аккуратно сложенных и склеенных в строгом порядке. Он тут же представил себе, как миссис Баггит терпеливо трудится над ними, день за днем; за окном над елями воет ветер и падает снег. Далеко в бухте стонет лед, на севере в небо подымается дым от печей. Она складывает и клеит, на плите кипит чайник, покрывая окна налетом от пара. Из всего шестичасового приключения в ледяной воде больше всего Куойл запомнил свои густо-синие от полинявших дешевых носков ногти на пальцах ног.

Когда ее дом снова опустел, Куойл был отправлен домой, чайник убран на полку, а пол вымыт; она вышла на улицу, чтобы повесить влажное одеяло, которым укрывался Куойл, и забрать вчерашнее выстиранное белье. Был мягкий сентябрь, но вокруг нее по-прежнему бушевала яростная буря, отнявшая у нее Джейсона. Она несколько раз моргнула, чтобы отогнать наваждение. Жесткие пальцы взялись за штанины брюк Джека, стряхнули иней с голубой рубашки. Она вернулась домой, чтобы снова гладить и убирать, под скрежет ломающегося за мысом льда и грохот рассыпающихся от давления айсбергов, вздымающих обломки на десятки метров вверх, к белой луне.

27 Комната новостей

Через два дня после заплыва Куойла в комнату новостей вошел Билли Притти в старом кожаном летном шлеме с развевающимися ремешками и в шерстяной куртке в серые и черные квадраты. Он был бледен.

— Нашли твоего утопленника, Куойл. Ребята из береговой охраны вытащили его из пещеры. Правда, он преподнес нам всем сюрприз. — Билли вынул из кармана обрывок бумаги и развернул его. — А это — статья для первой полосы, которую я составил по дороге сюда. Надо было, конечно, отдать ее тебе, но я уже ее написал. Короче, он плавал в спасательном костюме. К пещерам его вынесло течением. Туда несколько лет назад вынесло еще одного парня с мыса Безымянного.

— А в каком смысле сюрприз?

— Не могли определить, кто это. Вначале. Сложно было.

— Не тяни. Что там? — прорычал Терт Кард.

— У него головы не было.

— А в чемодане? — глупо сказал Куойл. — Это его голова была в чемодане? Это мистер Мелвилл?

— Он самый, мистер Мелвилл из чемодана. Во всяком случае, они так считают. Сейчас вся полиция и береговая охрана как с цени сорвались. Звонят в Штаты, объявляют тревогу. Скорее всего, это им ничего не даст. Говорят, все выглядит так, будто тело засунули в костюм уже после того, как была отрезана голова.

— С чего они взяли? — спросил Терт Кард.

— Потому что тело было разрезано на пять кусков. Как пирог.

Вилли сидел за компьютером и набирал статью.

— Не понимаю, почему мне не достаются хорошие темы? — сказал Натбим. — Одна гадость. Конечно, Натбиму остаются только самые мерзкие, гадкие истории, которые и рассказать-то прямо нельзя, только грязными намеками. Вот уж по чему я скучать не буду. Самым приятным из того, что мне попалось за все это время, было обвинение, выдвинутое против мэра Галлиамбика. Он выиграл в лотерею тысячу долларов и отметил это событие тем, что за одну неделю растлил четырнадцать студентов. Его обвинили в непристойном нападении, вульгарности и безнравственном поведении и содомии. А еще был двадцатидевятилетний парнишка, который приехал в дом престарелых «Золотая долина» и убедил семидесятиоднолетнюю старушку съездить с ним в магазин в бухту Миски. Он завез ее на проселочную дорогу и так изнасиловал, что ей пришлось потом швы накладывать. Его посадили в карцер, и знаете, что он сделал в день своего суда?

— Сорвал с себя одежду, — в один голос сказали Куойл, Билли Притти и Терт Кард.

— Есть еще новости о священниках, работающих в приютах. Сейчас суда ждут уже девятнадцать человек из этих доброхотов. Потом доктор из клиники на Безымянном, которого обвинили в домогательствах по отношению к четырнадцати пациенткам. Они описали это как «провокационные методы осмотра груди и гениталий». Руководитель хора в бухте Миски в понедельник был признан виновным в развратных действиях и растлении более сотни мальчиков за последние двенадцать лет. Там же был арестован американский турист, щупавший мальчиков в городском бассейне. «Он все время трогал мой зад и перед», — сказала десятилетняя жертва. А здесь, в Якорной Лапе, было предъявлено обвинение любвеобильному папаше, который растлил двух своих сыновей и дочь во время бесчисленных половых сношений в период с 1962 года по настоящее время. Обвинен в содомии, непристойном нападении и половом акте. Еще один любитель семейных развлечений, здоровенный детина тридцати пяти лет от роду, рыбак, все свое время на берегу посвящал обучению своей четырехлетней дочери оральному сексу и мастурбации.

— Ради бога, — взмолился Куойл, — это все не могло произойти за одну неделю!

— Всего за одну неделю, говоришь? Да это еще не все, черт возьми! — заявил Натбим.

— Ради этих историй и покупают нашу газету, — сказал Терт Кард. — А не ради ваших колонок или всяких советов по хозяйству. Тут главное — сексуальные страшилки Натбима с именами и датами. Это Джек догадался о том, что людям интересны такие истории. Сейчас-то, конечно, все местные газеты их печатают, но «Болтушка» первой стала давать имена и сочные детали.

— Не удивительно, что тебя от этого всего тянет в депрессию, Натбим. У нас об этом больше пишут, чем в других газетах? По-моему, так больше.

Билли сидел в своем углу и писал. Ох уж эти подробности.

— Не могу сказать, что больше. Просто тут об этом говорят более открыто. Вот такого количества историй о священниках я больше нигде не встречал. Наверное, в этих маленьких портах полно мерзавцев в сутанах, которым доверяют своих детей наивные родители. Правда, я слышал высказывание о том, что сексуальные домогательства по отношению к детям на Ньюфаундленде — обычное дело.