Небесная подруга

«Одно утешение, — тупо подумала она, — долго ждать не придется».

Два

Джинни, похоже, задремала, положив голову на полусогнутую руку Джо. Свет лампы озарял ее лицо, зажигал в волосах десятки огненных искр. Очертания нежного подбородка были безупречны, а завиток волос, спадавший на шею, отбрасывал на бледную кожу золотистый отблеск. На Джинни был темно-красный пуловер Джо, и этот цвет, вроде бы не подходящий для рыжей девушки, подчеркивал ее хрупкость, полудетскую чистоту и изящество. Джо осторожно пошевелился, не желая тревожить подругу, но она уже открыла глаза и улыбнулась ему.

— Что, пора? — спросила она.

Джо кивнул.

— Почти. Хочешь чего-нибудь выпить? Может быть, шоколаду? Или поесть?

— Я не голодна, — ответила Джинни.

— Включим радио? Я будто слышу какой-то… ритм.

Пальцы Джо нервно отстукивали быструю сложную последовательность на подлокотнике кресла. Джинни кивнула, и он перевел рычажок на диапазон ФМ.

— Мне нравится эта песня, — сказала девушка и стала тихонько напевать в такт: — Ла-ла-ла… Лав-стрит… Ла-ла-ла-ла, Лав-стрит…

Она прикрыла глаза и раскачивала головой под мелодию, совершенно поглощенная ею.

Джо улыбнулся.

— Удивительно, что ты ее знаешь. Эту песню крутили еще до твоего рождения. Только старпёры вроде меня помнят те времена.

— Я не такая уж юная.

Джо попытался снова улыбнуться, но сморщился от головной боли.

— Что с тобой, Джо?

— Голова трещит. Не волнуйся, пройдет. Я принял аспирин.

Вдруг промелькнуло смутное воспоминание… что-то связанное с Элис. Неужели он опять сорвался? А Элис? Он потряс головой. Вспомнить ничего не удалось, а головная боль усилилась. Джо затошнило, и мир рассыпался на тысячи световых точек, пляшущих перед глазами.

— Джо! С тобой все в порядке?

Голос Джинни звучал странно, искаженно, а собственный голос Джо стал невероятно далеким, как радиопомехи в приглушенном приемнике.

— Вот, возьми. — Джинни сунула ему в руку таблетку.

— Что это?

— Поверь мне, и сразу станет лучше.

Джо проглотил таблетку, не запивая. Она слегка горчила, но тошнота тут же прошла, и мир снова обрел четкие очертания.

Джо сделал глубокий вдох.

— Ну как, полегчало?

Он кивнул.

— Кажется, да.

Еще один глубокий вдох — и все действительно прошло. Джо был абсолютно здоров, уверен в себе и полон энергии. Он вскочил на ноги, одним движением подхватил Джинни и крепко обнял.

— Спасибо, доктор! Как здорово, что ты здесь! — Он широко улыбнулся. — Я чувствую себя великолепно. Почаще бы так!

Затем улыбка исчезла, глаза прищурились, и он сразу стал намного старше.

— Должно быть, ссора с Элис выбила меня из колеи, — вслух подумал Джо. — До этого все было нормально. Она…

Он умолк. Пальцы принялись выбивать тот же ритм по подлокотнику.

— Элис наговорила ерунды про тебя, и я взбесился. Надо было… — «Прикончить ее». — Как-то ее урезонить. Но когда я до этого додумался, она уже удрала.

Джо моргнул и потер глаза. Кажется, ему все-таки нехорошо.

— Нужно помочь Элис, — продолжил он. — Если она говорила правду, твои бывшие приятели уже обработали ее. Она поверила им, проглотила наживку вместе с крючком, леской и поплавком. Черт знает, что еще они наболтали.

Джинни кивнула.

— Вот именно. Даже не хочу думать, что будет, если она пошла в тот дом. Ты должен вытащить ее оттуда, пусть даже силой. Объяснишься потом, когда она придет в себя. Уведи ее оттуда, и чем скорее, тем лучше.

Джо нахмурился. Где-то на краю сознания маячило воспоминание, но он никак не мог зацепить его и вытащить на свет.

«…Ничего не помню. Я хотел причинить тебе вред, Элис?..»

«…Тсс, не беспокойся…»

«…Но сделал ли я что-то?..»

— Я не хочу причинять Элис вред, — задумчиво произнес он. — Может быть, лучше вызвать полицию. Она…

Джинни возразила неожиданно резко:

— Думаешь, Элис понравится, если ты ее втянешь в это? Я же говорила: парни торгуют наркотой, у них криминальные дела. И полиция поверит, что Элис ни при чем? Сначала надо увести ее оттуда. Или сразу накатай на нее заявление.

Джо вздохнул и устало согласился.

— Ты права. Наверное, они уже спят, можно увести ее незаметно. А если она не пойдет? Я не могу просто…

Он неуверенно замолчал и глянул на Джинни, ожидая поддержки. На мгновение ее силуэт закружился перед глазами, с рыжих волос слетали искры. Затем зрение Джо затуманилось, но искры продолжали вспыхивать на сетчатке, как неоновые огни. Джо потряс головой, чтобы избавиться от наваждения, и словно издали услышал собственный голос, приглушенный, бесстрастный:

— Мне и правда нехорошо. Может быть, надо пойти к врачу. Кажется, я не в форме…

— Поверь мне, — ласково сказала Джинни, — мы должны найти Элис. Это будет легко, обещаю.

Она достала из сумочки косметичку, расстегнула молнию и показала то, что лежало внутри: шприц и четыре ампулы с бледно-желтым веществом. Посмотрела на Джо и ободряюще сжала его руку.

— Не беспокойся. Мне их дали в больнице, когда я выписывалась. Это всего-навсего транквилизатор, в небольших дозах. Один укол сделает ее сонной и покорной. Два вырубят начисто.

— Мне кажется… — начал Джо, но Джинни снова прервала его.

— Это на крайний случай. Лекарство не причинит вреда, обещаю. А если Элис встретит тебя враждебно и откажется уходить? Ведь стоит ей крикнуть, и они сбегутся всей толпой. Ты же не собираешься драться с этой бандой.

Джо помолчал и согласился.

— Ладно. Но только на крайний случай. Если ничто другое не поможет.

Джинни улыбнулась ему. Глаза ее были ясными и невинными. Она аккуратно застегнула косметичку и протянула Джо.

— Вот, возьми.

Один

Все они собрались в квартире Розмари: Рэйф, Джава, Антон, Зак, Элейн — все, кроме нее самой. Я сказал, что хочу поохотиться в одиночку, пусть меня не ждут. Они не стали спорить — привыкли к моей отчужденности. Элейн — единственная, кто мог что-то заподозрить, — не говорила ни слова с тех пор, как Розмари воскресила ее. Она сидела в углу, выплакав все слезы, и раскачивалась взад-вперед, как испуганный ребенок.

Время близилось к полуночи. С десяти вечера мы с Тернером прятались в переулке и следили, чтобы все шло по плану. В одиннадцать явилась Розмари. Она быстро удалилась, пройдя так близко от меня, что я уловил запах духов в недвижном воздухе. От ее близости закружилась голова, но я быстро взял себя в руки. Положил ладонь на плечо Тернера — его тоже била дрожь. Чары Розмари действовали на всех.

В ту ночь он был энергичен и воодушевлен, и не только от вина (мы оба выпили для храбрости). Первый и последний раз мы действовали не поодиночке. В ту ночь я был счастлив.

В полночь мы поднялись по лестнице в квартиру. Я был спокоен, Тернера трясло в предвкушении схватки. Я отпер дверь своим ключом и вошел. Как и ожидал, все были в спальне, пили вино. После охоты они стали вялыми, расслабленными и потеряли бдительность. Элейн лежала на кровати, ее волосы разметались по подушке, как у русалки.

Тик-так… тик-так… тик-так…

Я заставил себя говорить обычным спокойным голосом, хотя во рту пересохло, а нервы натянулись, как струны.

— Простите, что задержался, — сказал я. — Для меня осталось вино?

Зак протянул бутылку, держа ее за горлышко, и сонно улыбнулся. В тот миг он показался мне очень юным и очень чуждым. Красота Зака была почти невыносимой и возвышенной — отчасти потому, что я собирался убить его.

— Я возьму стакан, — промолвил я и пошел на кухню.

Там я нашел стакан и поставил его у раковины. Потом отсоединил плиту от газовой трубы и открыл кран. Достал из кармана маленькую отвертку и снял рычажок с крана, чтобы никто не мог закрутить его обратно. Потом включил воду в раковине — пусть думают, что в кухне кто-то остался. Все это было несложно, мы репетировали каждый день на минувшей неделе. Ощущая звенящую пустоту в голове, я заставил себя проверить, закрыто ли окно. Потом тихо покинул квартиру и запер ее снаружи, заткнув замочную скважину, чтобы нельзя было открыть. Мы замерли у двери, затаив дыхание, но слышали лишь приглушенные голоса из спальни, где компания Розмари пила вино и рассеянно гадала, почему я не возвращаюсь. Затем я достал из кармана большой рулон липкой ленты, какую используют для изоляции труб, и заделал дверные щели по периметру. Я аккуратно отрезал полосы ленты макетным ножом, чтобы края были ровными. В два слоя проклеил стык двери и косяка, убедился, что внутрь не попадает воздух.