Параметрическая локализация Абсолюта

– Все на земляные работы! – отдал приказ Михаил, вставая и отодвигая мармелад. –Мы прорвёмся сквозь блокаду, проникнем в штаб Agle и уничтожим их главный компьютер!

Место для подкопа выбрали на северном берегу, за рощей хлебных деревьев, неподалёку от высокой базальтовой скалы. На скале для отвлечения внимания начали возводить решётчатую конструкцию угрожающего вида, как будто для нанесения термоядерного удара по силовому полю. Андроиды трудились на скале, собирая и тут же разбирая решётки, а любопытные летучие танки Корпорации кружили сверху, пытаясь разглядеть, что против них затевают. Люди тем временем тихо и быстро рыли подкоп в песке у самой воды. Чтобы лопаты не блестели на солнце, их густо закоптили над костром из старых резиновых сапог.

Пока взрослые копали, Вероника и Владимир прогуливались вдоль края силового поля, переливающегося бледной радугой, как мыльный пузырь. Вероника вела по нему веточкой, и за ней оставался тонкий голубоватый след, маленькие гибкие молнии. Владимир старался не дышать, слушая, как похрустывает и проминается песок под её босыми ногами. В голове не было ничего, кроме слова «люблю», огромного, светящегося и наверняка заметного снаружи.

– Если бы мы шли так возле школы, нас бы уже задразнили, – пошутил он, чтобы пригасить слово.

– Тили-тили-тесто, жених и невеста! – засмеялась Вероника и взяла его за руку. – Я полечу с тобой.

13. Прорыв

Подкоп был уже почти готов, разогревались двигатели, проверялись боекомплекты. Владимир, не зная, как отреагируют Михаил и Алекс на участие в операции Вероники, крадучись проводил её к люку в Б-24. Робот заметил, как они, пригибаясь, пробирались к нему под мышку, и коротко кивнул, одобряя.

Владимир нырнул в тёмный лаз за Вероникой, и пластина люка задвинулась, оставив их в полной темноте. Ой! Холодная пятка Вероники мазнула его по щеке, песочные крупинки ссыпались. Куда дальше? Подожди, давай я вперёд! Он полез на четвереньках мимо неё, очень тесно. Вероника хотела отодвинуться, но оступилась и толкнула Владимира. Стёганый лаз пружинил, раскачивался, и они упали. Её плечо упёрлось ему в грудь, ноги переплелись, его нос уткнулся ей в тёплое ушко. Волосы Вероники горько пахли морским ветром, резиновым дымом, светились от его любви, и он вдруг решился, собрал все силы и переступил пропасть: обнял её, прижался всем телом. Слово вспыхнуло и выплеснулось шёпотом: люблю тебя! И полетел в пропасть. Но она не отпрянула, не засмеялась, а только подвинула плечо, чтобы удобнее. Её сердце нежно стучало. Никакой пропасти, и он почувствовал слёзы, и дотронулся губами до её горячей щеки.

Но времени не было! Б-24 тактично откашлялся, включил слабый свет и сообщил, что подкоп готов, и верные беспилотники серии В уже стартуют, чтобы вступить в бой и отвлечь внимание врага. А мы должны тихохонько проскользнуть под водой и незаметно добраться до базы Корпорации. Владимир торопливо дополз до диванчика, усадил Веронику рядом и пробежал пальцами по клавиатуре, готовя системы к старту. Маленький Михаил снаружи махнул флажком, и В-153 скрылся в подкопе. Ещё один взмах, и за ним последовал В-152. Рука дрожала на джойстике, Михаил медлил, выжидая. Было видно, как летучие танки заметили боевых роботов, застыли в изумлении, а потом ринулись на них всей тучей, как злые пчёлы. Беспилотники, не открывая огня, мчались в самую их гущу. Флажок! Вперёд! Реактивно взревев, Б-24 одним изящным зигзагом поднырнул под силовое поле сквозь подкоп и пулей понёсся над водой, стараясь поскорее достигнуть глубины. Вверху уже кипел бой: рвались огненные шары, в разные стороны выстреливали осколки стали, сверкали лазерные лучи. Перед погружением они с ужасом видели, как летучие танки сплошным покровом облепили В-153, кромсали его клешнями, и он терял высоту.

14. Абсолютное оружие

Они вынырнули у Чарлстона, Южная Каролина. Ровное, спокойное море. Ни летучих танков, ни истребителей, только чайки, чёрные камни и редкие сёрферы. Красная точка на карте, указывающая расположение главного компьютера Корпорации, мигала красным в глубине материка. Владимир приказал Б-24 лететь низко, чтобы не попасть в поле зрения ПВО, но избегать людных мест.

– Я устал, – сказал он Веронике. – Выпьем фанты?

Но она о чём-то думала и не ответила. Он тронул её за плечо, и она как будто очнулась.

– Ты счастлив, Володя?

– Конечно! Осталось только разгромить Корпорацию!

– И всё?

Он покраснел и отвернулся к монитору.

– Нет, говори, говори! Скажи, пожалуйста!

Он тяжело задышал, горло сжалось, и вместо решительных слов вышло сиплое бормотание. Повторил ещё раз: абсолютное оружие. Она услышала и вздохнула. Сидела молча целую минуту, и Владимир уже подумал… Но тут она подвинулась к нему, обняла за шею, запустила пальцы в волосы и поцеловала. И ещё раз, долго, твёрдыми губками. Владимир размяк, расслабился, шмыгнул носом. Это произошло! Посвящение, ритуал, ещё минуту назад таинственный и недостижимый. Как всё легко! Он улыбнулся Веронике, но она не смотрела на него. Сказала, что ей пора домой, а напоследок – подарок. И достала откуда-то из-за диванчика короткий, массивный, тускло блеснувший ствол. Вместо твоего Беретты.

Он хотел спросить, что значит домой, но не спросил, тут же забыл – и руки сами тянулись. Что это? Это аннигилятор, уничтожает любую материю. Абсолютное оружие. Боезапас бесконечен. С ним ты сможешь защитить Беландию от Корпорации! Держи, воин. Боясь дышать, он принял его, драгоценно тяжёлый, сжал прорезиненные рукоятки, провёл рукой по спирально рифлёному корпусу. Ты счастлив? Да! Абсолютно! Глаза его сияли.

Б-24 уже заходил на посадку, поднимая вихри жёлтой пыли. Толчок, толчок, звук двигателей выровнялся и затих. Владимир надвинул шлем, спрыгнул на землю и коротко махнул Веронике рукой. Она прощально подняла узкую ладошку, кивнула. Впереди, за опутанным колючей проволокой забором, виднелся мрачный тёмно-коричневый бункер. С вышки заметили его и окликнули: хальт! хальт! Та-та-та, та-та-та! – пулемётная очередь по песку у самых ног. Небрежно, с пояса, он надавил на упругий курок: мурлыкнуло, ослепительно и безмолвно вспыхнуло! И не стало ни забора, ни вышки. Навстречу уже гремели сапогами по бетону, лязгали затворами автоматов, сбоку взмыл и ринулся к нему круглый, наёжившийся стволами миномётов вертолёт. Мур, мур, мур – жал он на упругую кнопку, пока вокруг не затихло. Ни дыма, ни крови, ни осколков, чистый песочек, ветерок.

Он подобрал камушек и постучал в толстую дверь бункера:

– Открывайте по-хорошему. Хуже будет.

Глава 11. Ваня, защитник отечества

1. Невыносимое воспоминание

В-152 сидел на берегу Белого океана, привалившись спиною к скале, и горестно водил по воде рукой, пугая рыбок. Если погружать ладонь плавно и поступательно, то от кончиков пальцев побегут гирлянды пузырьков. Солнце стояло в зените, лучи пронизывали воду, и по дну полупрозрачными дугами плыли тени волн. Что я значу один, сам по себе? Увечная половинка целого… рваные края, огрызок, объедок. Бессмысленный кусок металла…

Человечьи шаги по гальке. Кто ещё там? К нему шёл механик Миша, в комбинезоне, с канистрой. Улыбался, как будто виновато. Задрал голову, погладил по В-152 шарниру щиколотки.

– Всё тоскуешь, Ваня? Понимаю, брат… Подзарядиться не хочешь? Совсем ведь ослабнешь. Знаю, знаю… Ну хотя бы солярки залью, а? Ну ради меня? Специально в такую даль тащил, смотри, мозоль даже натёр, ручка неудобная.

Ну залей, залей, вот пристал, надоеда. В-152 безучастно подвинулся, откинул крышку бака. Михаил поднатужился, поднял двухведерную железную канистру и лил, дрожа от напряжения. Хорошая соляра, отметил безрадостно В-152. Спасибо, Миша, я ценю твою дружбу. Пошли может, Ваня? О тебе все спрашивают, волнуются, и В-21, и В-77, и В-129, где, говорят, наш герой? Нет, Миша, не пойду… Эх, ладно. Я ещё вечером появлюсь, держись. Миша покачал головой, соболезнуя, и, помахивая пустой канистрой, зашагал обратно, утирая со лба пот. Жарко.