Французская защита

Симона улучшала скоростные компьютерные платформы, процессор ее ноутбука имел самые высокие показатели в этом отношении в классе себе подобных.

Соединение усилий двух талантливых людей приносило свои плоды. Еще полгода назад они устроили небольшие матчи между самой популярной среди любителей и профессионалов программой «Fritz» и своей собственной.

После счета 4:1 в их пользу, Симона с Майклом поняли, что создали очень сильного робота. Лишь в одной партии их программа увлеклась материальными приобретениями и угодила под разгромную атаку. Шесть месяцев они работали именно в этом направлении: заставить машину тонко чувствовать позиционные, а не материальные нюансы. Предложение Виктора, вначале заставшее девушку врасплох из-за моральных аспектов и авантюрности, постепенно заинтересовало ее.

Она получала редкую возможность испытать свое детище на практике. Причем не в тех условиях, как это обычно бывает — на турнире выставляется машина, и все знают, что вот она, вместе с ассистентом противостоит вам. Соответственный настрой на игру: никаких цейтнотов, ловля компьютера на «приманку» ради позиционной выгоды.

Здесь все будет иначе. С ничего не подозревающими шахматистами, думающими, что они играют с обычным человеком, с его привычными слабостями — будет сражаться их «СиМа».

Так они назвали свою программу, соединив две первые буквы их имен. Игроки станут ждать от Одинцова ошибок в цейтноте, специально «подкручивая» позицию в районе 30-хода, идя на риск.

А их — не будет. Или почти не будет. Вот это Симоне хотелось узнать.

Ее воображение уже рисовало картины будущих поединков Виктора с лучшими игроками планеты, в которых он, несомненно, побеждает.

Девушка подошла к окну.

Вечерело.

Привычная уличная суета затихала. В цветочном магазинчике уже горел свет, высвечивая через витрины красивые букеты. Симона иногда брала в руки открытку Виктора с тремя самыми заветными словами, задумчиво смотрела на нее, ставила раскрытой рядом с ноутбуком; потом под меняющееся, как погода в Лондоне, настроение резко захлопывала эти два твердых листка и убирала подальше.

Она ждала Одинцова.

Женская сущность Симоны была уязвлена. Ею, бесспорно красивой девушкой, пренебрегли дважды.

Пусть в запальчивости ссоры. Или в неподдельно-детском увлечении шахматной программой.

Но — пренебрегли. Несмотря на признательные слова в открытке.

Для Симоны это было своего рода загадкой. Мужчины — французы или англичане так никогда бы не поступили.

А загадки, как известно, очень притягивают женщин. Загадка в высоком, симпатичном блондине — вдвойне.

Она мысленно рисовала себе их неминуемую встречу здесь, в ее квартире. Как он поведет себя в этот раз? А, быть может, она нужна ему только как средство для достижения его замыслов?

От этой мысли у Симоны где-то в груди проскакивала искра боли, обида подкатывала к горлу, как в детстве, когда ей, маленькой девочке казалось, что взрослые чудовищно несправедливые создания.

В такие минуты резко портилось настроение и только три слова на открытке, написанные ровным почерком твердой мужской рукой, постепенно возвращали душевное состояние в относительное равновесие. Симона медленно отошла от окна, возвращаясь к компьютеру, как в эту секунду мелодично зажурчал телефон.

— Да? — произнесла девушка, и, услышав ответ, поморщилась.

В трубке бодро звучал голос Лени Гельфанда, программиста с фирмы SageM, что был с Жоржем в ресторане Комарова в тот памятный вечер. Когда парни из Красноярска устроили побоище.

Он, выцыганив под предлогом консультаций по работе номер телефона Симоны, названивал ей минимум два раза в неделю, предлагая «культурно отдохнуть».

Пару раз девушка приняла его предложение, скорее всего из чувства такта, и они провели два вечера в разных ресторанах.

Первый поход был весьма необычен.

Леня на правах джентльмена пригласил красавицу в лучший еврейский ресторан Джо Гольденберга, что с давних пор располагался на улице Розье у метро святого Пауля.

Кавалер заботливо усадил даму за столик рядом с большой фотографией, висевшей на стене. На ней был запечатлен знаменательный момент: хозяину ресторана Гольденбергу пожимает руку сам Франсуа Миттеран.

— Видишь, Симона, в какое историческое место я тебя привел! — воскликнул Гельфанд, с восхищением глядя на фотографию. — А еще этот ресторан знаешь, чем известен?

— Чем же? — с улыбкой спросила девушка.

— Здесь в 1982 году 9 августа были расстреляны посетители. Погибло 6 человек, 22 было ранено.

Это было сказано таким тоном, как будто кавалер сам участвовал в тех событиях и, как минимум, тоже был ранен.

С лица Симоны сошла улыбка, девушка поежилась…

— Да, вот такое событие, и следы от пуль на витрине остались, смотри! Гельфанд взял руку девушки, подвел спутницу к окну заведения. Симона взглянула на страшные отметины и молча вернулась к столику.

— И как это было? Нашли преступников?

— Нет. Стреляли на ходу, с мотоцикла.

Подошел официант и принял заказ.

— Здесь все кошерное! — торжественно сообщил программист Sagem, перед этим рассказывавший Симоне о достоинствах того или иного блюда.

— А… — неопределенно протянула она и сделала маленький глоток вина из бокала.

Постепенно ресторан наполнялся. За окном по-черепашьи двигались автомобили, на улице было шумно от выкриков продавцов.

Несколько столиков были заняты людьми в черных широкополых шляпах, из под которых свисали вниз пейсы-завитушки. Они громко разговаривали на иврите.

Гельфанд без умолку болтал, стараясь произвести на Симону впечатление. Она рассеянно слушала спутника, задумчиво глядя в окно.

Её мысли были далеко. В Москве.

Откуда много лет назад уехали ее родители. Где сейчас находился Виктор.

— Что? — переспросила она, когда поняла, — Леня о чем-то спрашивает ее.

— Тебе нравится со мной? — задал кавалер первый наводящий на нескромные мысли вопрос, глядя из-за стекол очков повлажневшим, затуманенным от бокала вина, взглядом.

— В смысле? Здесь, в общем, мило — настороженно ответила девушка.

— Да нет! Я, как человек, тебе нравлюсь? — Леня налил полный бокал вина и, приподняв его, ждал ответа на волнующую тему. Чтобы в случае хороших вестей закрепить их тостом.

— Я не могу сказать…мы же не знаем хорошо друг друга… — растерянно ответила красавица.

— Так выпьем за то, чтобы побыстрее узнать! — оптимистично качнул бокалом Гельфанд.

Симона отпила пару глотков и промолчала.

Леню понесло.

Он пьянел быстрее, чем обычно бывает у мужчин, и это девушка заметила еще в ресторане Le Komarov.

Гельфанд стал рассказывать, как он общается в Интернете с красивыми незнакомками и пользуется небывалым успехом. Как хороший программист, он частенько помогает милым дамам в сложных технических вопросах. Но использует при этом свои замечательные способности хакера.

— Ты знаешь, сколько я личных тайн узнал за последние два месяца? — возбужденно прошептал Леня, нависая над столом.

— Сколько? — скромно полюбопытствовала Симона.

— Не сосчитать! — убедил хакер свою милую собеседницу. — Женщины иногда тааакое пишут! Закачаешься!

— Так это же некрасиво — читать чужие письма.

— Ну и что? Зато интересно! — кавалер икнул и продолжил. — Раньше люди подглядывали в замочные скважины, перехватывали тайные послания, а сейчас все проще. Прилепил шпионские программки куда надо и скачивай информацию! Ты сама знаешь — между крупными концернами идет самая настоящая хакерская война. Шпиономания кругом, вынюхивают друг у друга секреты!

Симона засобиралась домой.

— Мне пора.

— Ну почему так рано? — удивился Гельфанд. — Мы только разговорились, начали узнавать друг друга.

— Надо домой, — мягко ответила девушка, — у меня там дела.

— Я провожу! — решительно заявил Леня.