Под сенью благодати

Жорж пошел с хозяином дома, а Бруно, терзаясь тоской, решил подняться к себе. Он уже был на лестнице, когда вдруг его осенило. Раз все рушится, может быть, следует попытаться в последний раз позвонить Сильвии? Если он станет умолять ее переменить решение, если он пообещает вести себя так, как она этого хочет, то, может быть…

Сопровождаемый неотлучным Джэппи, он вошел в кабинет отца, выпроводил находившегося там официанта и позвонил в Булоннэ.

С бьющимся сердцем он ждал, пока на другом конце провода поднимут трубку. До него доносился из вестибюля гомон прибывающих гостей, и, боясь, как бы ему не помешали, он краешком глаза следил за дверью. Вместо Сильвии к телефону подошел Милорд.

— А, это вы, дорогой Бруно, — сказал он. — Вы, без сомнения, хотели бы поговорить с Сильвией? К сожалению, это невозможно, ее нет. Да, ома уехала сегодня утром в Швейцарию вместе с Юбером. Разве Жорж не сказал вам об этом?

— Нет, — пробормотал Бруно, — я этого не знал. В таком случае…

— Должен вам сказать, — продолжал Милорд, — я полностью одобряю их решение. Молодым супружеским парам весьма полезно время от времени совершать — как бы лучше выразиться — свадебное путешествие. Сильвия выглядела очень счастливой, когда уезжала.

— Извините, — сказал Бруно. Нестерпимая боль сдавила ему грудь, распространилась вверх, подошла к горлу. — Я должен идти, моя сестра…

— О, я все понимаю, — любезно заверил его Милорд. — В связи с этой свадьбой у вас едва ли много сейчас свободного времени. Желаю хорошо повеселиться, приглядывайте за Жоржем, он любит иногда выпить лишнее.

Бруно положил трубку и опустился в кресло. Джэппи подошел к нему, уткнулся носом в колени и посмотрел на него добрыми печальными глазами. Юноша пригнулся к собаке и спрятал лицо в ее шерсти. Рядом, в гостиной, раздавался веселый громкий смех какой-то гостьи.