Заслуженный гамаковод России (СИ)

Что же касается меня лично, то предпочитаю находиться не в общем загоне, а на отдельном пастбище. Где высокая сочная трава и нет пастухов со стригалями. Как вы сказали? Волки? К сожалению, тут вы абсолютно правы: без мерзких хищников дело нигде не обходится. И постоянно надо соблюдать осторожность и внимательно оглядываться и озираться; но свобода превыше всего, и кто согласится поменять это высокое звёздное небо на вонючий барак и пьяных пастухов, тыкающих тебя мордой в навоз по малейшей собственной дури или блажи, и спускающих затем – грубо и неумело – с тебя шкуру во время сезона стрижки – и пьяные стригали громко рыгают и хохочут, обдирая тебя до крови, и никто не может помочь тебе и защитить тебя, потому что ты в их полной власти.

Так вы согласны со мной? Ну и прекрасно: очень хорошо, что в одном из главных пунктов мы сходимся; что ещё раз подтверждает мою подавляющую правоту: ведь всех, имеющих заметные отклонения, можно и в сумасшествии обвинить; достаточно удобная и безопасная методика, не правда ли? Тем более что критерии весьма размыты и результаты могут подвергаться различным толкованиям: выбирая же наиболее подходящее, под любое дело можно подвести научный базис. Что с успехом и делается.

Что я имею в виду конкретно? Да всё что угодно. И так называемый социализм может быть здесь отмечен как один из ярчайших примеров. Если вы конечно помните, что это такое. Основы марксизма-ленинизма ведь вам тоже изучать приходилось. Нет, в самом учении – то есть в первой его половине – ничего плохого нет. Сложность состоит в другом: когда его наконец на практике реализовывать решили, то на свет вылезли некоторые проблемы: оказывается, он не для того человечества был написан. С дефектами оно оказалось и недоработками: и за подобную халтуру господа бога вообще от работы отстранять надо было, а архангелов – за недосмотр – как минимум понизить в должности. Так что пришлось незадачливым строителям в план в спешном порядке вносить некоторые коррективы: вместо ослабления вожжей потребовалось их наоборот потуже натянуть, а в лакуну, оставшуюся после изгнания Христа с компанией – поместить новую святую троицу во главе с отцом-основателем, и еще вплотную заняться некоторыми вопросами. Например: по введению внутривидовой борьбы в цивилизованные рамки.

И надо признать, на начальном этапе это дало результат: не дураки ведь всё больше наверх попадали, а люди, искушённые как раз в той самой внутривидовой борьбе.

Что же касается руководящего органа строительства, то со временем были выявлены дополнительные недостатки: обнаружилось, что в то время как повсюду внутривидовая борьба поставлена под контроль, в самом органе она пылает и всячески мешает дальнейшему продвижению. И что же происходит обычно в таких ситуациях? Правильно: слабейшие оказались скушанными, и далее пошло уже почти бесконфликтное развитие.

Не все, разумеется, понимали особенности нового этапа великого строительства: так что кое-кого пришлось и шлепнуть, и некоторое количество – для перевоспитания в новом духе – отправить на освоение новых территорий. Чтобы и для них польза была, и для страны тоже.

Однако не все соглашались с подобным вердиктом: некоторые говорили, и даже писали: а куда же мы идём-то? За что их, разумеется, топить следовало бы – как щенков в проруби. Однако не за всеми удалось уследить, и кто же без ошибок работает? И руководящий орган тоже время от времени слабину давал, не без этого.

А за пределами могучей родины подобных отщепенцев очень даже благосклонно принимали. Почему? А очень просто: не все ведь вокруг эпохальным экспериментом были заняты, и куча завистников и злобных недоброжелателей уже давно над ним издевалась и потешалась: мол, леса у вас какие-то кривые, штукатурка – только что нанесённая – почему-то всё время сыпется, и вообще какой дурак пожелал возводить подобное сооружение на болоте? А мы им в ответ: а у вас у самих вон всё кривое и косое, а что на болоте строим – так то залог великого успеха и процветания: а на равнине и дурак сможет. Так что сами понимаете: отношения с жалкими критиканами оказались вдрызг испорчены, и только несколько соседей – наиболее близких по духу и крови – решили к нам тоже присоединиться.

Однако не думайте, что за просто так: мы им за это стройматериалы по дешёвке поставлять должны были. Потому как: эксперимент экспериментом, но кушать при этом тоже хочется.

А почему кушать хочется? Да всё очень просто: пока мы своё сооружение возводили, подшефные поля почти окончательно заросли лебедой и прочей полынью. Так что спустя некоторое время организаторов севооборота пришлось к строгому ответу призывать: почему, мол, недоглядели? – и за подобное вредительство отправлять с оказией в места не столь отдалённые. Но вновьназначенные также оказались бессильны. И наступило время тяжких раздумий: а стоит ли продолжать строительство столь дорогой и сложной конструкции?

Однако помощь пришла из неожиданного места, заставив забыть сомнения: из тех самых болот, в глубине которых была обнаружена некая жидкость: представлявшая о-очень большой интерес для тех недоброжелателей, кто неуважительно относился к эксперименту. Зато теперь они перестали издеваться – на широкой публике – поскольку в таком большом количестве данную жидкость больше нигде приобрести не могли. И с удовольствием взамен неё еду и ещё некоторые изделия поставлять согласились.

Так что строительство было продолжено ещё на пару десятилетий. Хотя и предполагалось: что лет через десять-пятнадцать оно наконец с успехом завершится, и самые почётные гости разрежут наконец ленточку, и избранная часть человечества заживёт там долго и счастливо.

Но здесь вылез ещё один подвох: оказалось, что построенное за день в течение ночи куда-то исчезает, и – больше того! – вместо того чтобы расти ввысь и вширь, конструкция начала как-то ссыхаться и уменьшаться в размерах. Зато в ближайших окрестностях развернулось непонятное строительство: при полном отсутствии материалов – направляемых исключительно на великую стройку – из-под земли как мухоморы попёрли дачи, гаражи и прочие сооружения. Верховному органу, разумеется, было всё известно: ведь этот бум с их личных подворий и начался, однако не будешь же бессильно смотреть, как к тому же источнику все прочие прикладываться вздумали – разве допустимо такое? – и тут началось расследование.

Но поскольку в нём не сами верховные участвовали, а лишь мелкие клерки – также любящие отдых на природе на своём личном участке – то вследствие этого строительство только усилилось и пошло вширь и вглубь: упомянутые клерки также пожелали принять в нём участие. Что вы сказали? Наказания? Разумеется: кое-кто и попадался, и даже подвергался наказанию. А как же без этого: отчёты ведь надо писать и об успешной работе наверх докладывать. Но на общий процесс это, надо признать, оказало мало внимания: процесс уже пошёл.

Но следует признать, что либеральные веяния наконец-то достигли и самой вершины. Во-пёрвых, стало возможным обсуждение качества постройки: многие тут же признали её некоторую кривоватость и скособоченность. И уже началась подготовка проекта по реконструкции, однако почти сразу вылезла ещё одна неприятность: оказалось, что благословенной жидкости, которая менялась на еду, уже недостаточно для всех участников строительства, и чтобы не помереть с голоду, строителей в срочном порядке требуется перебросить на окрестные поля.

Что тут началось: шум, гам, выяснение отношений! И бригады строителей – оказавшихся на самом деле шабашниками – сразу друг с дружкой вдрызг разругались и неожиданно стали общее имущество делить.

Короче говоря, из великой стройки вавилонская башня под номером два получилась, и кто что успел хапнуть, тот с тем и остался: тут же стали подъезжать машины, и уже в открытую незаконченную стройку начали разбирать по кирпичикам. Но поскольку значительная часть ещё раньше была растащена, то данный процесс затянулся не слишком надолго.

Возможно, я не совсем точно рассказывал, но речь в данном случае шла вот о чём: это бригады шабашников во главе с бригадирами всё имущество между собой делили. То есть: такая-то бригада хапнула себе то-то и то-то, а такая-то – вон то. После чего груз уже был доставлен на свою родную территорию. И уже только потом началась его настоящая делёжка.