Магия искусства, часть 3 (СИ)

Ралмун был крупнее Касса, но ему пришлось приложить не малые усилия, чтобы оттащить его от Тега. Тогда Касс вырвался из его рук, протянул в сторону Тега свою правую руку и начал орать заклинание. Лишь за мгновение до его конца Касс осознал, что произносит заклинание ненависти. Он замолчал на последнем слоге, так и не озвучив его. Тег и Ралмун с ужасом смотрели на Касса, не понимая, что случилось с их другом.

Касс же, не говоря ничего, сделал над собой усилие, и подавил гнев внутри себя. В следующий момент он подбежал к своей палатке, заклинанием сложил ее быстро обратно в рюкзак и широким шагом пошел прочь в сторону платформы, откуда они пришли днем. Все присутствовавшие были в таком шоке, что не успели ему помешать.

Касс знал, что примерно в это время будет потерянная электричка, он собирался убраться на ней как можно дальше. В итоге ему повезло успеть на нее. Она уже стояла у платформы, когда он пришел к ней. Сев в электричку, он бросил последний взгляд на фестиваль. Он понял, что ненавидит все, что здесь было. В следующий момент электричка тронулась, и Касса ослепила белая вспышка.

Всю дорогу Касс пил и курил не останавливаясь, пытаясь хоть как-то заглушить гнев на самого себя за то, что он сделал, но у него ничего не вышло. В итоге он просто отрубился и очнулся лишь на следующее утро от того, что солнце светило ему прямо в глаза. Проверив рюкзак, Касс осознал, что оставил все свои припасы в лагере, и потому вышел на первой же станции, рассчитывая, что окажется где-то очень далеко от цивилизации. Однако он оказался в Адистоке. Первое место, что он посетил в этом городе, был "Беззаботный краб", где Касс от Лехина узнал о заброшенном доме магов искусств и том, где он находится.

С тех пор прошло две недели. И все это время Касс старался справиться с гневом и ненавистью, которые с каждым днем нарастали в нем, толкая к тому, чтобы все-таки применить заклинание ненависти против живого человека или существа.

И вот теперь он стоял напротив двух людей, которые все это время портили ему жизнь. Говарский и Гусель смотрели на него с ужасом, чувствуя, что сейчас с ними случится нечто ужасное. Они оцепенели и не могли ничего сделать. Касс замер, собираясь наконец поддаться этому глубокому чувству, и применить заклинание ненависти.

Тут позади себя Касс услышал голос Аяты:

- Стой, не делай этого.

- Остановись, - вторил ей голос Эргила.

Касс понял, что либо сейчас, либо никогда. Он поднял свою правую руку, и обрушил на мэра и советника свое заклинание...

Глава тридцать третья. Посиделки.

Касс смеялся как сумасшедший. Так хорошо он себя уже давно не чувствовал. Все его тревоги, его гнев и ненависть, отступили назад. И теперь он был полностью свободен. Это был настоящий восторг. Ему до сих пор не верилось, что все могло быть так легко. Однако все было кончено, и теперь он мог жить немного спокойнее, не опасаясь, что мэр Гусель или советник Говарский попытаются ему навредить. Касс чувствовал, что теперь весь мир может покориться ему.

Отсмеявшись, Касс сделал большой глоток холодного пива из кружки, которую только что поставил перед ним Лехин, все еще немного напуганный и дерганный. Он с опаской поглядывал на стол, за которым сидел Касс, и наполнял остальные стаканы для Эргила, Аяты и Ронея, сидевших перед ним за барной стойкой. Те так же в шоке наблюдали за Кассом.

- Поверить не могу, что он это сделал, - произнес Эргил с самым серьезным видом, на который был только способен.

- Это да, - подтвердил Роней, - такого не ожидал никто. Я даже не успел понять, как он произнес заклинание.

- Просто ужас, - кивнул Эргил, - такого раньше не было в истории. Уж поверьте мне, я знаю историю магов искусств. Что же теперь с этим делать...

- Вам то что, - возмутилась Аята, - это мне теперь со всем разбираться придется. А что, если эти двое так и останутся в таком состоянии? Кто городом будет управлять?

Она мрачно взглянула на Касса, Гуселя и Говарского, которые сидели за одним столом, смеялись над какими-то глупыми шутками и активно пили пиво в "Беззаботном крабе", словно никаких разногласий у них и вовсе не было. Мэр и советник явно были уже почти готовы идти на боковую, и лишь Касс был бодр и свеж. Чувство того, что он наконец то смог побороть заклинание ненависти действовало на него как горячий кофе.

- Все, - замотал головой Гусель, - с меня хватит, - прим этом он дико рассмеялся, - завтра еще работать!

- Разрешаю не работать, - махнул рукой Говарский, - такой отличный парень может взять себе один выходной. А вот мне завтра еще в столицу возвращаться, так что я откланяюсь.

- Уверен? - спросил Касс, - мы еще даже до ликера не дошли. А тут и абсент отличный.

- Боюсь, я уже не так молод, - покачал головой Говарский, - так что веселитесь.

Говарский поднялся на ноги и чуть не упал. К счастью, его подхватил Чегор, который все это время стоял в стороне, находясь в полнейшем шоке от происходящего. После нападения на мэрию и того, как за ним гнался монстр, он никак не ожидал, что советник даст приказ прекратить преследование этого художника, и уж тем более будет пить с ним за одним столом. Однако он получил отбой и теперь должен был позаботиться лишь о безопасность советника. Сейчас это значило довести его до поезда, который пару часов назад вернулся обратно на станцию за городом.

- Всем мира! - Говарский махнул рукой, и Чегор потащил его к выходу.

Там, на улице, их уже ждал отряд гвардейцев в полном сборе, готовый возвращаться в столицу с пустыми руками. Касс помог Чегору вынести советника из кафе, после чего закрыл за ними дверь и вернулся на свое место. К своему удивлению он обнаружил, что мэр уже спал на столе, не реагируя ни на какие внешние раздражители.

- Слабаки, - фыркнул Касс, встал, и направился к своим друзьям, - ну а вы что такие кислые?

- Мы не кислые, мы просто в шоке о того, что ты сделал, - пояснил Роней.

- На какое-то мгновение я действительно подумал, что ты обрушишь на них заклинание ненависти и станешь новым темным магом, - поддержал Эргил.

- Да я и сам так думал, - пожал плечами Касс, - только в последний момент язык повернулся на заклинание любви. Я не был уверен в том, что произойдет. Поверьте мне, делать им татуировки я точно не сбирался. Но в итоге на них теперь бесконечные источники счастья и позитива, причем очень красивые. Таких татуировок больше ни у кого не будет.

- То есть, наш мэр теперь всегда будет таким, - уточнила Аята.

- Да, скорее всего, - пожал плечами Касс, - я еще не слышал, чтобы кто-то из магов искусства живописи и рисунка делал нечто подобное. В любом случае, они согласились сообщить императору, что я больше не в стране и отстать от меня. Так что я всем доволен.

- Ты же понимаешь, что мэр, уходя из мэрии, указал на меня и сказал, что все вопросы теперь решаются через меня, мол я теперь его правая рука? - строго спросила Аята.

- Да, с повышением тебя, - усмехнулся Касс, - и можешь не благодарить. А вообще, вряд ли ему теперь будут интересны власть и влияние, так что, скорее всего, он скоро уйдет в отставку. Ну, или станет самым добрым и лучшим мэром в истории, кто знает.

- Но работать при этом теперь придется в основном мне, - заметила Аята, - ты еще уверен в том, что я собираюсь тебя поблагодарить.

- Да, - кивнул Касс, - уверен, что тебе будет интересно.

- Ладно, - тяжело вздохнул Роней, - как бы там не было, нам нужно оттащить его домой. Будет не очень хорошо, если он так и останется здесь спать.

- Да уж... - протянула Аята, - большое тебе спасибо, Касс.

Она вместе со своим женихом подошла к спящему мэру, и они вдвоем взяли его под руки. Немного приловчившись, они вывели его из кафе. Лехин осмотрел неубранный стол, затем взглянул на Касса, после чего спросил:

- А ты сможешь выпросить у мэра дополнительные льготы для моего кафе и субсидирование?