Клан – моё Государство 5

– Миллиардов сто в секунду на квадратный миллиметр, да.

– А Луна, спутник наш дорогой, три миллиарда лет назад стукнула Землю два раза и потом раз пять по касательной шваркнула. Знаешь?

– Конечно! Вах! Даже сам считал когда-то.

– И что могло там быть при таком космическом масштабе вселенском? Какие там были давления и температуры?

– Этого никто не знает.

– Всё, иди, Сурен. Я со смены еле ноги волоку.

– Давно послал бы меня, да!- Сурен уходит по направлению к другому балку, разговаривая по дороге с самим собой.

Глава 5

В гости к Скоблеву пришёл Пороховщиков по просьбе последнего.

– Приветствую, Анатолий Давыдович!

– Здравствуй, Валерий Дмитриевич! Проходи. Присаживайся. Рад тебя видеть в добром здравии.

– Так недавно встречались,- удивляется Пороховщиков.

– А всё равно приятно,- Скоблев усаживается на диван рядом.- Что ты пришёл, что время сыскал. Не хочу от тебя скрывать, но твоё предложение по финансам у моих не прошло.

– Разве ты мне обещал!!?

– Отказал, отказал, но задание дал, чтобы обсосали вопрос. Ответ дали нехороший. Выслушаешь?

– Конечно. Для этого и приехал.

– На календаре начало июля. Прогнозы плохие и в сентябре-октябре грянет кризис.

– Я это нутром своим французским чую, потому к тебе и обратился.

– Мои, такую сумму прикрыть не смогут, не сумеют. Их надо в металл переводить, в сырьё, в оборудование, а за оставшееся время не успеть. Но есть у меня в Швейцарии что-то, что это сделает. И я к ним звякнул.

– Согласились?

– Вполне. Только ты, Валерий Дмитриевич, выслушай меня старика. Очень внимательно выслушай. Я в Москве по информации царь и бог, но её никому не продаю. Хранить умею, потому и жив пока.

– Об этом каждый в столице знает.

– Ну, положим, не все, не пой мне дифирамбы. Люди, к которым я звонил, так с бухты-барахты у народа с большой дороги и проспектов, денег не берут. Они знают, что у меня таких доходов нет. И сходу посоветовали мне собрать информацию на возможного вкладчика.

– А происхождение их не интересует?

– Это – нет, а вкладчики – да.

– Хитрая конторка,- усмехается Пороховщиков.

– Так вот, Валерий Дмитриевич, почему я тебя пригласил. Они мне на слово не поверят о тебе, если я им всучу туфту. Перепроверят, и ведь не сойдётся. Так что тебе надо выбирать. Иначе деньги эти после инфляции обесценятся.

– Этого больше всего я и боюсь. Своим доверить не могу. Скурвились маненько. Мне надо было всё в ЗТ долбануть, да при моём посту искать сложно.

– Высоко ты взлетел, спору нет. Но в ЗТ такие суммы тебе никто не обернет. Металла нынче по миру столько нет. И за десять лет не собрать. Тысячу шестьсот тонн!! Что ты!!?

– А они во что предлагают?

– Не задают там таких вопросов. У них гарантия. У тебя при передаче считают на золото по курсу, а при получении массу множат на курс дня забора. Золото в цене растёт. Процентов не дают, но шанс сохранить верный. Ты же ко мне пришёл для сохранения выяснить?

– А под проценты берут?

– Брали. Теперь берут выборочно,- Скоблев встал и предложил:- Чего выпьешь?

– Вино есть?

– Какое тебе?

– Что-нибудь лёгкое белое.

– Испортила тебя Франция,- пошутил Скоблев, доставая из шкафа бутылку марочного французского вина, купленного накануне в супермаркете за пятсот долларов, специально к приходу Пороховщикова, тарелку с сыром. Возле столика открыл её штопором, плеснул в стакан чуть-чуть и молвил:- Дорогое, мать её, удовольствие!

– Хорошее вино – золото,- ответил Пороховщиков, глотнул и добавил:- Не бормотуха с плодбазы. Небось, покупал с расчётом!?

– Чего скрывать! Твоя слабость к вину многим известна, купил. Я ж тебя в гости звал!

– Мы отвлеклись. Какая им в додачу денег нужна информация?

– Что тебе сказать!? Они под обман не берут. Главное – порядочность вкладчика.

– Намекаешь?!!

– Не я! Принцип у них такой. Да и риски, ты мне прости за грубое слово, приходят блядь с деньгами. Ты же их не на пустом месте нашёл. След за ними. И тут он материальный, а подтверждение там на счетах. Их со счетов перегонять придётся к ним и не просто, а под проект какой-то, где ты в контрактах фигурировать не моги. Если это миллион или два, кто заметит, а миллиарды внимание привлекут пристальное. Наверное, не в одной стране и банков с сотню?

– Много!- подтвердил, не вдаваясь в подробности, Пороховщиков.

– Вот видишь! И банки, когда от них забирают, выражают неудовольствие.

– Так мне писать биографию, что ль?!

– Бумаг там не рассматривают. Они никого не интересуют. Это не фирма по отмыву грязных денег, пойми. Это солидная контора, состоящая в системе мировых финансов и под законом. Они взяли у тебя, а тут приходит козлик и тычет им постановление, что ворованное прячете, будьте любезны вернуть, а он у них в обороте по сохранению. Что делать? В одночасье таких денег нигде не одолжишь. Но счёт могут арестовать и им кроме убытков ещё куча неприятностей, так тебе скажу.

– Согласен, что деньги у меня не чистые,- Пороховщиков делает два глотка и бросает ломтик сыра в рот.- Но их необязательно сводить на один счёт.

– Ты во Франции поднаторел в этом, но и мы не лыком шиты,- Скоблев открывает себе баночку пива.- У тебя, так понимаю, целая армия надёжных людей ждёт за воротами сигнала, ехать открывать счета.

– Туговато у меня с людьми!

– А у кого они есть?

– Анатолий Давыдович, не терзай мне душу. Знаешь ведь, где я был. Дружба дружбе рознь. После возвращения домой я рубля никому не доверю. Давай, советуй!?

– Есть один вариант, но я тебе о нём, если что, не говорил. Это на случай, коль тебе будет не по вкусу. По моим подсчётам тебе отдали полсотни миллиардов. Есть толк, что часть из них в ЗТ. До пяти. Ещё ты своей родне передал кое-что, по слухам два или около того, а ко мне притопал с двадцатью.

– Всё-то ты ведаешь!!

– Знаю, знаю. Даже о том, как их эти сучьи дети делали, как тебе отдавали, всё знаю. Я ж в этой стране, по названию Москва, ухарь ещё тот!- Скоблев улыбается.

– Тебя интересует, где остаток?

– Да мне, Валерий Дмитриевич, вообще по барабану всё. Деньги в том числе. Человек я сторонний в делах этого государства токмо с виду, но свой интерес не упущу. Остатками интересуюсь по иной причине. Жадность.

– А вот в это я не верю!- восклицает Пороховщиков.

– И зря. Хорошо, думаю я сам себе, помогу я ему, а почему нет, от меня не убудет, сохранить капитал. Он же мне не чужой, свой, русский. Не враг, не янки. Он мою помощь в последствии учтет, может даже моей фирме что-то подкинет. Не мне лично,- Скоблев машет рукой,- мне уже скоро к земле, а с собой что взять? А вот тем, кто дело моё примет, не помешают. Но мысль меня изнутри ест. Точно знаю, что уже никто у него в сохран не возьмёт, и потому он приходил. А предлагает только половину. И мне обидно! Выходит, что вторая половина коту под хвост? Ты мне, в жадность мою не веря, плюнь в лицо. Они украли, ты их прижучил к стенке, а всё равно убыток. Кому? Тебе? Нет. Мне? Нет. Им? Им уже достались сухари и лагерные нары. Стране? И ей ничего. Народу? О нём ни слова.

– А ты, стало быть, о стране беспокоишься?

– Сказал бы я тебе, но не стану,- Скоблев открывает вторую баночку пива, пьёт.

– Родиной меня упрекать не надо. Я не за идею там, во Франции, двадцать лет оттрубил. Семью бросил и вернулся. Очень тебя прошу, не упоминай её?!!

– Ладно,- соглашается Скоблев.

– Значит, ты с ними всё обговорил и они согласны. Но информация о пятидесяти прошла?

– Прошла! Она давно пронеслась.

– Может это и к лучшему,- Пороховщиков вздыхает и наливает себе в стакан вино.

– Тебе видней.

– Сорок пять они возьмут?

– Ого!!!- у Скоблева отвисает челюсть.

– Вот тебе и ого! Только я их раздоил, посыпались кризисы. В Корее, Индонезии. Поплыло всё безостановочно. Следом тут завертелось. Как, блядь, извини, накаркал кто-то. Ничего не успеваю. Надеялся, что уляжется. Тешил себя надеждами, а сейчас чувствую – всё, час настал. Или или. Полцарства за коня! Какие они выставляют условия?