Тень ветра

«Красный дом» был посвящен бурной жизни весьма неординарного человека, который грабил магазины игрушек и музеи, вырывал глаза похищенным куклам и марионеткам и относил их в свое странное одинокое пристанище, заброшенную оранжерею где-то на берегах Сены. Однажды ночью, желая пополнить свою коллекцию, он проник в респектабельный дом на улице Фуа, принадлежавший одному из магнатов, изрядно нагревших руки на грязных махинациях во времена промышленной революции. Дочь магната, изысканная, образованная девушка, вхожая в высший свет, воспылала к вору любовной страстью. По мере развития запутанного сюжета, полного скабрезных подробностей и сомнительных сцен, героиня раскрыла тайну загадочного потрошителя кукол, но при этом она узнала еще и ужасные подробности из жизни собственного отца, что привело повествование к страшному и весьма туманному финалу в духе готической трагедии.

Мсье Рокфор, ветеран литературных ристалищ, гордившийся богатой коллекцией писем с автографами буквально всех парижских издателей, мгновенно возвращавших ему бесчисленные рукописи в стихах и прозе, которыми он их забрасывал, определил, что роман выпустило некое весьма посредственное издательство, которое если и было кому знакомо, то лишь по кулинарным рецептам, книгам о шитье и рукоделии. Владелец книжного лотка сообщил, что роман вышел недавно и даже удостоился пары рецензий на последних страницах провинциальных газет, где обычно печатались некрологи. Короче говоря, критики разделали роман в пух и прах, посоветовав начинающему литератору не оставлять ремесла пианиста, поскольку в литературе ему вряд ли суждено сказать новое слово. Мсье Рокфор, у которого завзятые неудачники всегда вызывали деятельное сочувствие, потратил полфранка на творение Каракса, прихватив заодно дорогое издание великого мастера, чьим законным преемником себя считал, – Гюстава Флобера.

Поезд на Лион был переполнен, и мсье Рокфору пришлось делить купе второго класса с двумя монахинями, которые, когда платформа «Аустерлиц» осталась позади, принялись бросать на него осуждающие взгляды и перешептываться. Не выдержав столь пристального внимания, маэстро решил достать из портфеля свое приобретение и перелистать роман. Каково же было его удивление, когда, проехав сотни километров, он обнаружил, что совершенно позабыл о святых сестрах, не слышит перестука колес и не замечает пейзажа, который, как дурной сон братьев Люмьер, проскальзывал за окном. Он читал всю ночь напролет, не замечая ни храпа своих спутниц, ни мелькания окутанных дымкой станций. Уже на рассвете, перевернув последнюю страницу, мсье Рокфор осознал, что его глаза наполнены слезами зависти и восхищения.

В понедельник мсье Рокфор позвонил в парижское издательство, чтобы разузнать, кто такой Хулиан Каракс. После долгих уговоров, секретарша с астматическим придыханием злобно сообщила, что не располагает точным адресом господина Каракса, что в любом случае редакция больше не имеет с ним дел и что со дня выхода романа «Красный дом» было распродано ровно семьдесят семь экземпляров, которые, скорее всего, приобрели дамочки легкого поведения и посетители того непотребного места, где автор книги за скудную мзду тарабанил ноктюрны и полонезы. Основная же часть тиража была возвращена и пущена на бумагу для требников, квитанций и лотерейных билетов. Несчастная судьба таинственного автора окончательно растопила сердце мсье Рокфора. В течение следующих десяти лет всякий раз, приезжая в Париж, он обходил букинистические лавки в поисках новых произведений Хулиана Каракса. Но так ничего и не нашел. Как правило никто не слышал даже имени этого автора, а если его собеседники что-то припоминали, то сведения были крайне скудными. Находились и те, кто утверждал, что Каракс опубликовал еще несколько книг, правда, в заштатных издательствах и смехотворными тиражами. Однако, если даже эти книги когда-либо существовали, отыскать их не было никакой возможности. Один продавец припомнил, что однажды держал в руках роман Хулиана Каракса, который назывался «Церковный вор», но с тех пор прошло много времени, а потому он не может утверждать наверняка. В конце 1935 года до Рокфора дошли слухи о том, что одно маленькое парижское издательство выпустило в свет новый роман Каракса «Тень ветра». Он послал издателю письмо, надеясь приобрести несколько экземпляров. Ответа так и не дождался. Через год его давний приятель, торговавший на книжном развале на правом берегу Сены, спросил, интересуется ли он все еще Караксом. Мсье Рокфор ответил, что вовсе не намерен сдаваться. Это уже был вопрос принципа: если весь мир сговорился предать имя Каракса забвению, то лично он не сложит оружия. Тогда букинист рассказал ему, что несколько недель назад о Караксе снова поползли слухи. Было похоже, что его дела наконец пошли на лад. Он собирался вступить в брак с дамой из хорошего общества и после долгих лет молчания опубликовал новый роман, который удостоился хвалебной рецензии в «Монд». Однако когда судьба, казалось бы, проявила к нему благосклонность, Каракс ввязался в какую-то дуэль на кладбище Пер-Лашез. Подробности и сопутствующие обстоятельства оставались неясными. Стало лишь известно, что поединок состоялся утром того дня, на который была назначена свадьба, и в церкви жених так и не появился.

Болтали всякое: одни доподлинно знали, что он был убит на этом поединке, и его тело осталось лежать на чьей-то безымянной могиле; другие, большие оптимисты, предпочитали думать, что он оказался замешанным в какие-то темные дела, из-за чего был вынужден оставить свою суженую прямо у алтаря и бежать из Парижа в Барселону. Упомянутую могилу так и не нашли, и вскорости родилась еще одна версия: Хулиан Каракс, гонимый житейскими невзгодами, умер в своем родном городе в полной нищете. Девушки из борделя, где он играл на фортепьяно, скинулись, чтобы похоронить его как подобает. Однако когда денежный перевод дошел, тело уже было погребено в общей могиле вместе с нищими и другими бедолагами из тех, кого выбрасывало море или кто замерз у входа в метро.

Исключительно из принципа мсье Рокфор о Караксе не забыл. Через одиннадцать лет после того, как открыл для себя «Красный дом», он решил дать этот роман двум свои ученицам, надеясь, что загадочная книга привьет им вкус к чтению. Кларе и Клодетте тогда было по пятнадцать, в их крови играли гормоны, а в окна к ним заглядывал маняще-прекрасный мир. До того времени, несмотря на старания учителя, сестры оставались равнодушны к классической литературе, будь то басни Эзопа или бессмертная поэма Данте. Мсье Рокфор, опасаясь быть изгнанным, когда мать Клары обнаружит, что за все это время он ничего не добился от юных невежд, в головах которых гуляет ветер, отважился предложить им роман Каракса, выдав его за любовную историю, заставляющую плакать в три ручья, – в чем была лишь доля истины.

4

– Ни один из прочитанных мне прежде романов не был таким интригующим, захватывающим и обольстительным, как этот, – продолжила свой рассказ Клара. – До тех пор чтение было для меня обязанностью, своего рода данью, которую, неизвестно за что, надо платить учителям и наставникам. Я не умела получать удовольствие от текста, от открытий, происходящих в душе, от свободного полета воображения, от красоты и загадочности вымысла и языка. Все это мне открыла книга Каракса. Даниель, ты когда-нибудь целовался?

Я не смог ничего ответить: у меня сбилось дыхание.

– Впрочем, ты еще слишком юн. Но ощущение то же самое: первая искра, о которой не забудешь никогда. Мир мрачен, Даниель, а чудеса в нем скорее исключение. Тот роман доказал мне, что начертанное слово может сделать мое существование более наполненным, словно бы вернуть утраченное зрение. Так получилось, что книга, которая ни для кого ничего не значила, перевернула мою жизнь.

И именно в тот миг я буквально лишился разума, сдавшись на милость этой загадочной особы и не имея ни сил, ни желания сопротивляться ее чарам. Я страстно хотел, чтобы она никогда не замолкала, мечтая навсегда остаться в плену ее голоса и боясь, что вот-вот появится Барсело и нарушит хрупкую неповторимость момента, принадлежавшего мне одному.