Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.

Вдруг она замолчала и слегка задумалась.

— Знаете, я вчера получила известие о том, что мой жених приезжает. Я вам говорила, что у меня есть жених? Я ужасно горжусь, что у меня такой жених. Он очень умный, красивый — такой видный мужчина. Очень богатый. Но знаете... я вам скажу по секрету: я очень его уважаю, люблю и горжусь им, когда он далеко. А когда он рядом — я его побаиваюсь, и он меня даже раздражает. Впрочем, меня не торопят пока со свадьбой, видимо, ждут, когда я немного остепенюсь. — Она задумалась, слегка покачивая ножкой. И тут произошла беда: туфелька задела бутыль с растворителем, и едкая жидкость хлынула прямо на холст. Сергей инстинктивно бросился всем телом на полотно, пытаясь задержать струю.

— Оля! Ради бога, скорей! Полотенце! — кричал он.

Перепуганная, Ольга буквально скатилась с лестницы, упала, не удержавшись, на колени, с трудом дотянулась до полотенца. Горе и ужас застыли в ее глазах. Сергею удалось зафиксировать портрет, так что растворитель попал только на край полотна. Лишь тогда он обратил внимание на все еще стоящую на коленях девушку. Пытаясь успокоить её какими-то обрывочными словами утешения, Сергей мог наблюдать, как горе и отчаяние на лице Ольги сменяются надеждой и доверием. И вдруг его осенило.

Еще в Академии он вынашивал мысль написать картину «Христос и девственница». По его замыслу Христос — воплощение добра и блага — проповедуя, изливает свет истины в нетронутую чистую душу, как в чистый прозрачный сосуд, вместилище добродетели.

Вглядываясь в лицо княжны, он увидел в ней свою «девственницу». «Какая прекрасная модель для моей картины!» — подумал Сергей.

— Вы теперь не пустите меня в свою мастерскую? — чуть не плача спросила Ольга.

— О нет, напротив. Я за ваше прегрешение накладываю на вас кару. Извольте являться сюда ежедневно, кроме ваших четвергов, и сидеть смирно в этом кресле целых два часа! Я хочу написать ваш портрет. Вернее, это будет не портрет, а эскиз к моей будущей картине. Если вы согласны, вам придется добиться для меня у вашего батюшки разрешения работать в мастерской дополнительные два часа. Ну, а теперь давайте-ка посмотрим, что мы натворили.

Поврежденный участок размером примерно пятьдесят квадратных сантиметров охватывал нижний левый угол картины. Из-за быстро принятых мер растворитель смыл почерневший слой, не повредив находившуюся под ним краску. На полотне обнаружился узорчато вышитый рукав нарядного платья. Вмешательство реставратора потребуется здесь всего в нескольких небольших участках.

— Ну вот, почти что все в порядке. Я думаю, не стоит рассказывать князю об этой аварии. Пусть это будет нашим маленьким секретом. А сейчас, сударыня, прошу вас удалиться, так как мне надо переодеться — я весь пропитан бензином.

Так неожиданно Сергей начал работу над эскизом к давно задуманной картине. Дни шли за днями. Реставрацию портрета Пелагеи Осиповны он закончил успешно и получил разрешение продолжить работу над другими портретами. Князь щедро расплатился с ним за первый портрет; кроме того, купил три студенческие работы — «Рассвет в горах», «Натюрморт с фруктами» и «Посиделки». Это значительно поправило материальное положение молодого художника. Работа над эскизом новой картины тоже продвигалась успешно. Еще в студенческие годы Сергей много экспериментировал, пытаясь добиться эффекта мастеров раннего Возрождения, добавлявших в краску молотое стекло, в результате чего изображение начинало мерцать мягким слабым светом. Ему удалось добиться сходного эффекта. За счет применения этого рецепта голова и плечи «девственницы» слабо светились на темном фоне заднего плана. Во время сеансов молодой художник и княжна много общались друг с другом. Сначала это была просто пустая болтовня, потом — рассказы о событиях прошедшего дня, потом — задушевные беседы обо всем, что их встревожило, взволновало или удивило. Иногда, для того чтобы Ольга могла размяться после долгого сидения в одной позе, они играли в зимнем саду в пятнашки. То-то было веселья, хохота и суеты!

Однажды Ольга сообщила о том, что ее жених барон фон Крюгер приехал из Швеции, где служил в дипломатическом корпусе. Барон долго и подробно расспрашивал князя об обстановке в Петрограде и был явно расстроен и встревожен. Наконец он уступил настойчивым просьбам Ольги познакомиться с художником, который пишет ее портрет. Барон появился в зимнем саду — высокий, прямой, подтянутый, мельком оглядел мастерскую, едва взглянув на портрет. На приветствие Мурадова ответил даже не кивком, а неким намеком на кивок и, повернувшись на каблуках, стремительно удалился. Через минуту он появился в кабинете князя. Задыхаясь от бешенства, барон прошипел:

— Ну и уютное гнездышко вы свили для этой парочки! И даже кушетку не забыли поставить! Неужели вы не понимаете, что это неприлично, невозможно, это скандал! И потом, как я должен отнестись к тому, что моя невеста, княжна Запрудская, позирует для картины этого молокососа! Воображаю, как он будет похваляться, что княжна Запрудская была его натурщицей! Хорошо еще, что не в жанре ню. Хотя я не знаю, в каком виде она предстанет на его картине. Я требую, чтобы этот тип без роду, без племени немедленно покинул ваш дом. Я требую, чтобы моя невеста перестала с ним общаться. И я прошу вас, князь, чтобы вы были осмотрительнее в выборе знакомых для вашей дочери.

Князь некоторое время молчал, как бы взвешивая аргументы. Наконец он сказал:

— Сожалею, барон, что своими действиями вызвал ваше неудовольствие. Дело в том, что господин Муралов, как мастер-реставратор, приглашен мной для реставрации нескольких ценных портретов. Он с этой работой справляется, и я бы хотел, чтобы он эту работу закончил. Что касается частых встреч моей дочери с господином Мураловым, то приходится согласиться с вами, что они носят несколько двусмысленный характер, и их надо бы возможно скорее прекратить. Но тут есть некоторые сложности. Вы знаете мою дочь — она ведь выросла, не зная запретов, и может просто не послушать меня.

Фон Крюгер холодно заметил:

— Это ваши проблемы, князь. Я категорически настаиваю на прекращении этих свиданий.

Князь еще помолчал немного и тихо сказал:

— Увольнять реставратора, пока он не закончил дело, мне не хотелось бы. Мне нравится его работа. Кроме того, внезапное увольнение художника и отчаянные протесты княжны вызовут слухи и сплетни, что чревато скандалом. Но вы правы, считая ситуацию несколько двусмысленной. Поэтому я отправлю дочку к матери в Финляндию, где та гостит у старшей дочери. Мать в каждом письме просила прислать Ольгу, поскольку плохо себя чувствует. У старшей дочери семья, дети малые, так что она не может всецело уделить внимание больной матери. Кстати, будет безопаснее, если они с матерью в это тревожное время будут подальше от столицы. Я сам хочу туда поскорее убраться, как только улажу кое-какие дела.

Крюгер слегка усмехнулся. Он знал (так как это ни для кого не было тайной), что «кое-какими делами» была некая мадам Вольская, дама полусвета, которая дарила своим вниманием кроме князя еще нескольких аристократов, впрочем, никому не отдавая предпочтения.

— Через два дня я возвращаюсь в Швецию. Я могу, несколько удлинив маршрут, проводить княжну к ее матери и сестре в Гельсингфорс. Так будет надежнее и безопаснее, — предложил барон.

Так они и договорились.

Сообщение о необходимости отъезда явно опечалило княжну. Она пыталась спорить. «Но мой портрет еще не закончен», — протестовала Ольга. Однако отец настоял на своем, ссылаясь на просьбу матери и ее болезнь.

На следующее утро, взглянув на девушку, Сергей понял: что-то случилось, — глаза грустные, вид расстроенный. Ольга рассказала ему, что ее отсылают в Финляндию к заболевшей матери.

— Моя мама была некоторое время фрейлиной Ее Величества вдовствующей императрицы Марии Федоровны. После того как царская семья полюбила проводить конец лета — начало осени в шхерах и на островах Финляндии, в аристократических семьях стало модным проводить там часть сезона. Кроме того, морской климат оказался полезен для здоровья моей матери, и она отказалась от поездок на юг в пользу Финляндии. Однако в этом году из-за болезни она не смогла вернуться до окончания теплых дней и осталась у моей старшей сестры. Отец настоял, чтобы на время тревожных событий она не возвращалась в Петроград. Она очень просит меня приехать, и я не могу ей отказать. Но я не хочу думать, что мы с вами больше не встретимся. Да и портрет надо же закончить. Обещайте мне, что, когда я вернусь, вы будете еще работать в своей мастерской!