Прогулка романтика

Сколько вопросов у меня осталось и появится еще, сколько будет волнений и колебаний от полученных ответов на мои вопросы? Я каждый день не перестаю удивляться каждой известной и обычной детали любого кредо, которое я считаю новым. Я каждый раз убеждаюсь, что, если вглядеться в обычное, то можно разглядеть в нем нечто необычное. Очевидно то, что мы обмениваемся взаимными услугами: Вы читаете то, что я написал, а я, в свою очередь, рассчитываю на признательность и востребованный труд моих одиноких вечеров и ночей. Но здесь вряд ли присутствует конструктивный подход, иначе бы я не подстерегал Вашу мысль еще до того, как вы получили отклики от тех, кто взялись прочитать и рецензировать эту книгу.

Один известный человек сказал: «Мысль движет энергией». Эта фраза совершенно точно передает смысл наших побед и поражений. Но одно дело произнести это высказывание, а совсем другое — прочувствовать его.

Ему нравится, когда на улице много людей, и тогда, считает он, можно изменить погоду… с плохой на хорошую. Когда на лицах прохожих исчезнет гримаса, и появится улыбка, а затем сверкающие от удовольствия глаза.

Он скучает по детству… Ему нравится преодолевать большие расстояния пешком, вот если бы еще у него была спутница.

Она…

Она засыпает раньше, чем он решается уснуть, ему нравится гладить ее и обнимать. Он смотрит на нее и любуется ею. Он берет ручку с бумагой и конверт, он пишет…

Когда же она проснется, то заметит, что он долго не ложился спать, и увидит рядом с собой белый конверт, от которого будет приятно отдавать ее любимым ароматом…

…она поймет, почему он так долго не спал…

В течение дня она не раз будет доставать из своей сумочки белый конвертик, из конвертика тетрадный листок. Это ее маленький секрет, ее маленький интимный мир. Для него это счастье.

— Ты говоришь сам с собой или читаешь книжку?

О чем ты думаешь?

— …

Воспоминания, как причина научиться вовремя останавливаться, или быть маневреннее на поворотах.

Я думаю о тебе.

День первый, но один из множества из множеств.

Ты помнишь, как вчерашний вечер вошел в твою жизнь розовым лучиком и осветил рамку на столе, в которой не осталось фотокарточки любимой. Ты еще чувствуешь слабый запах гари. На бумаге не осталось ничего. Бумага не краснела, но подлежала уничтожению; нет бумаг — нет вторичной переработки — нет записей.

Ты проснулся один, уже день, и твоя постель сохранила тонкий, нежный аромат ее тела. Он вобрал в себя лучшее, что могло составить ее портрет: ее ямочку на подбородке, доставшуюся от русского отца. Мать по корням полячка. Кто-то еще был в ее роду. Получился коктейль, который ты, кажется, допиваешь. Рецепт — один из ее секретов. Так что не знаю, доведется ли тебе еще отведать этот напиток. Но ямочка, так хорошо бы не смотрелась, если бы ее не украшали румяные щечки и носик, ты же знаешь, как я его любил.

— Да, я помню, ты говорил: «Даже не знаю, кого или что я больше всего люблю? Тебя или твой носик?» — мысли закружились в голове, воспроизводя в памяти тот вечер. Ее сладкие уста были обращены ко мне.

Твои глаза… Что я мог бы рассказать о твоих глазах? Я видел в них отражение моих счастливых глаз. Я видел, как они рассматривали меня даже при тусклом свете. Я не запоминал их цвет.

В мою жизнь ты приносила краски, а я уж рисовал. Я мог нарисовать тебе небо, в котором летал как птица. Я мог нарисовать тебе кувшин с моим утоляющим и продлевающим жизнь напитком. Я мог подписать внизу «на долгую память», и выбрать для этого самый красивый масленый мелок. Картина бы висела на стене у твоей кровати. Ты каждый день видела бы в ней себя моими глазами. Обо мне бы тебе рассказывала каждая масляная частичка, оставленная любовью и светлым мелком.

Твои волосы. Когда мы рядом, они ложатся на мои плечи, они, как шелк, не причиняют неудобств. Твои руки. Насколько нежной должна быть кожа, чтобы с первых прикосновений ощутить это.

Она могла лежать на моей груди часами и слушать биение моего сердца. И по всему телу гулял ласкающий, бодрящий ветерок. Тогда сердце болело по-другому, иначе, не так как сейчас.

День подходит к вечеру, ночь сменяет вечер и окутывает нас своим одеялом оливкового настроения.

Я убрался, слушая музыку. Я танцевал под музыку. Я слушал музыку.

Я готовил. Я знал, что эта музыка вечна. Я ужинал. Я выпил бокал вина.

— Прошло полгода — я знаю, знаю… — просто так думалось.

Но я не лягу спать, и она будет догадываться об этом. Я возьму листы белой бумаги и снова буду писать, писать и писать. Не знаю, смог бы я продать свои мысли какому-нибудь заинтересованному магу. Нет. Не смогу.

Я встречу тебя в ближайшее время.

День второй, другой из множества из множеств.

Я просто не переношу одиночество и совсем не боюсь пространства.

Я ненавижу тишину, когда мысли переполняют меня, и я не могу сконцентрироваться. Воспоминания. Короткие предложения. Слова имеют большое значение, но разве они могут передать тебе мой реальный образ? Мои ласки, мою сущность. Хочется видеть родителей, брата. Тебя. Я люблю и ненавижу. Безумие. Но я зависим от одиночества. Нет одиночества — нет мыслей. Нет мыслей — нет меня.

Я принял ванну с пеной и солью. Ноутбук на стуле, на мониторе влага, и не видно сообщения, проигрыватель прокручивает который раз один и тот же трек. Я вытерся и приступил к записям. Кухня вечерней порой самое подходящее место для написания романа. Окно приоткрыто, сквозь него проникают одинокие лучи света. Звуки улицы нисколько не отвлекают меня, а лишь придают обстановке эмоциональное напряжение. Все для того, чтобы голова была чиста и открыта для здоровых мыслей. Разбавляешь «Малибу» ананасовым соком, пьешь небольшими глотками, наслаждаясь райским вкусом. Если бы ты была рядом, может быть, мы и не сидели здесь, но тебя рядом нет. А значит, я буду писать.

Так нельзя! Из злости, из обиды, из страха и даже из наивности. Я отдаю себя тебе.

Ты. Снег. Счастье. Мантра Любящего.

Зачем кому-то говорить, как сильно меня любишь, зачем делать вид, что ты отошла от чувств и забыла. Зачем отвлекаться. Ты отгоняешь любовь. Такого моря мне не нужно. Для меня ты была морем, морем изобилия.

Если бы сейчас пошел сильный дождь, или выпал крупный снег, я вышел бы на улицу и продолжил писать во дворе. Листы бы намокли. А разве не мокры они сейчас?! Эти буквы, которые кружатся и разливаются цветом, исходят из моей души. Душа же моя промокла, значит промокли и мысли. Они о тебе. О моих родителях. О брате. Обо всех людях. О нашей земле, о каждом цветочке.

Блуждая по узким и темным коридорам, мы не расстаемся лишь с нашими мыслями. Привязанность…

Много лет тому назад.

Степь. И днем и ночью здесь царит жизнь. Жизнь нарушает тишину, но без нее тишина невозможна. Весной подснежники покрывают степь белым бархатным ковром. Летом и осенью степь надевает на себя наряды из тюльпанов — желтых, красных, черных.

Зимой возле прибрежных скал, засыпанных снегом, гуляет ветер, он приносит весточки хороших и плохих новостей. Ты поднимаешь руки и обращаешь свой взгляд высоко в небо. Тебе хочется выкрикнуть все, что накопилось внутри с тех пор, как ты узнал, что все-таки бывает поздно…

Ты — снег — счастье.

Задаешься вопросом, нет, он всплывает сам собой: в чем счастье?

Счастье приходит в наше сердце дважды. Первый раз, когда мы видим радость в глазах родителей при рождении и ощущаем ее всю жизнь. Второй раз, когда встречаем человека, давшего нам надежду, а затем и уверенность в том, что мы нужны друг другу, что между нами не будет обмана. В другой раз нам придется самим звать счастье, оно будет ждать приглашения.