Покрашенный дом

Водитель распахнул дверцу и вылез из машины.

– А-а, так это ж Джимми Дэйл! - сказала Бабка.

– Точно, он, - сказала мама, теряя интерес.

– Люк, сбегай, скажи Паппи и отцу, - велела Бабка, и я бросился в дом, крича и зовя мужчин, но те и сами услышали, как хлопнула дверца машины, и уже шли к дому с заднего двора.

Мы все сошлись перед машиной - она была вся новенькая и чистенькая, несомненно, самая прекрасная машина, какую я когда-либо видел. Все хлопали друг друга по плечам и пожимали руки и обменивались приветствиями, а потом Джимми Дэйл представил нам свою молодую жену, тоненькое и маленькое создание, которое выглядело моложе, чем Тэлли. Звали ее Стейси. Она была из Мичигана, и когда разговаривала, слова как будто выходили у нее через нос. Она все время проглатывала окончания и пропускала некоторые звуки, так что у меня вскоре по коже пошли мурашки.

– Почему она так говорит? - шепотом спросил я у мамы, когда все двинулись к веранде.

– Она же янки, северянка, - последовало простое объяснение.

Отцом Джимми Дэйла был Эрнест Чандлер, старший брат Паппи. Эрнест был фермером в Личвилле, но несколько лет назад он умер от сердечного приступа. Лично я Эрнеста не помнил, да и Джимми Дэйла тоже, но много о них слышал. И знал, что Джимми Дэйл сбежал с фермы и подался в Мичиган, где нашел работу на заводе, выпускавшем «бьюики», и стал получать по три доллара в час - невероятно высокая плата, по меркам Блэк-Оука. Он и некоторым другим местным ребятам помог найти работу в тамошних краях. Два года назад, после очередного плохого урожая, отец провел ужасную зиму во Флинте, вставляя в новенькие «бьюики» лобовые стекла. Домой он привез тысячу долларов, которые целиком ушли на уплату наших долгов.

– Ну и машина у тебя! - сказал отец, когда они расселись на ступеньках переднего крыльца. Бабка уже была в кухне - готовила чай со льдом. Маме выпала малоприятная забота развлекать Стейси, которая сразу всем не понравилась, лишь только успела вылезти из машины.

– Новенькая, - гордо ответил Джимми Дэйл. - На прошлой неделе получил, как раз вовремя, чтобы съездить на ней домой. Я и Стейси месяц назад поженились, так что это нам подарок к свадьбе.

– "Стейси и я поженились", надо было сказать, а не «я и Стейси», - вмешалась в разговор его жена с другого конца веранды. В разговоре возникла маленькая пауза, пока все остальные переваривали факт, что Стейси поправила мужа в присутствии других людей. Я такого в жизни никогда не слыхивал!

– Это пятьдесят вторая модель? - спросил Паппи.

– Нет, пятьдесят третья. Последняя модель, только начали выпускать. Сам собирал.

– Да неужели?

– Ага. Фирма «Бьюик» разрешает нам делать для себя машины на заказ, мы сами следим, как их собирают на конвейере. Я в ней сам приборный щиток устанавливал.

– А сколько она стоит? - спросил я и тут же понял, что мама готова вцепиться мне в горло.

– Люк! - вскричала она. Паппи и отец сердито посмотрели на меня, и я уже был готов начать оправдываться, когда Джимми Дэйл выпалил:

– Двадцать семь тысяч долларов. Это вовсе не секрет. Любой дилер знает, сколько они стоят.

К этому времени возле дома собрались и все Спруилы и принялись рассматривать машину, все, кроме Тэлли, которой нигде видно не было. Сегодня же было воскресенье и, как я понимал, подходящее время для купания в прохладной воде Сайлерз-Крик. Я потому и болтался на веранде, что ждал, когда она туда отправится.

Трот ошивался возле самой машины, Бо и Дэйл обходили ее кругами. Хэнк заглядывал внутрь, видимо, высматривая, где ключи. Мистер и миссис Спруил восхищались ею на расстоянии.

Джимми Дэйл смотрел на них настороженно.

– С гор приехали? - спросил он.

– Ага, они из Юрика-Спрингс.

– Приличные люди?

– По большей части, - сказал Паппи.

– И этот здоровенный малый тоже ничего?

– Вот от него всего можно ждать.

Утром в церкви мы узнали, что Самсон все-таки поднялся в конце концов на ноги и сам ушел с ринга, так что Хэнку не удалось добавить в свой список еще одну жертву. Брат Эйкерс в течение целого часа проповедовал нам о греховности аттракционов. Азарт, ставки, борьба, похоть и распутство, вульгарная одежда, общение с цыганами - все это, по его мнению, было мерзко и непристойно. Мы с Деуэйном ловили каждое его слово, но наши имена названы не были.

– А почему они вот так живут? - спросила Стейси, разглядывая лагерь Спруилов. Ее четкий и резкий голос словно резал воздух.

– А где им еще жить? - спросил Паппи. Он тоже уже пришел к выводу, что ему не нравится новоявленная миссис Джимми Дэйл Чандлер. Она сидела прямо, как маленькая птичка, на краю кресла-качалки и свысока поглядывала на все окружающее.

– Вам их негде больше разместить? - спросила она.

Я заметил, что Паппи начинает заводиться.

– А кроме того, «Бьюик» дает нам рассрочку по оплате машины на двадцать четыре месяца, - сказал Джимми Дэйл.

– Правда? Кажется, это самая красивая машина, какую я когда-либо видел, - сказал отец.

Бабка вынесла на веранду поднос и оделила всех высокими стаканами с ледяным чаем с сахаром. Стейси отказалась. «Чай со льдом, - сообщила она, - это не для меня. А горячий чай у вас есть?»

Горячий чай? Слыханное ли дело, чушь какая!

– Нет, мы здесь горячий чай не пьем, - сказал Паппи, свирепо глядя на Стейси.

– А мы в Мичигане не пьем чай со льдом, - сообщила она.

– Ну, тут вам не Мичиган, - буркнул Паппи.

– Не хотите посмотреть на мой огород? - вдруг предложила ей мама.

– Вот-вот, отличная мысль, - сказал Джимми Дэйл. - У Кэтлин самый замечательный огород во всем Арканзасе.

– Я тоже с вами, - сказала Бабка, желавшая увести молодую женщину с веранды, подальше от возникающей напряженности.

Три женщины покинули нас, и Паппи, подождав некоторое время, спросил:

– Господи помилуй, ты где такую откопал, Джимми Дэйл?

– Да она хорошая девушка, дядя Илай, - ответил тот без особой уверенности в голосе.

– Да она ж проклятая янки!

– Янки не такие уж плохие. И у них хватает ума не заниматься хлопком. Они живут в хороших домах, у них там водопровод, и канализация, и телефоны, и телевизоры. Хорошо зарабатывают и строят хорошие школы. Стейси два года училась в колледже. У нее дома уже три года есть телевизор. На прошлой неделе я смотрел по нему бейсбольный матч - «Тайгерс» против «Индиэнс». Можешь себе представить, Люк? Смотреть бейсбольный матч по телевизору!

– Нет, сэр.

– Ну вот, а я смотрел. Боб Лемон был питчером у «Индиэнс». «Тайгерс» неудачно выступают, они опять на последнем месте.

– Меня не особенно интересуют игры в Американской лиге, - сказал я, повторяя слова, которые регулярно слышал от отца и деда с тех пор, как себя помню.

– Какой сюрприз! - воскликнул со смехом Джимми Дэйл. - Слова истинного болельщика «Кардиналз»! Я в этом году одиннадцать раз был на стадионе «Тайгер», и, должен сказать, команды Американской лиги здорово вас догоняют! «Янкиз» играли у нас две недели назад - свободных мест на стадионе не было! У них новый игрок, Микки Мэнтл, самый лучший из всех, что я видел! Мощный малый, скорость отличная, противников выбивает в аут одного за другим, а уж если отбивает мяч, пиши пропало! Из него выйдет толк! А у них еще есть Берра и Ридзуто!

– Все равно терпеть их не могу! - сказал я, и Джимми Дэйл снова засмеялся.

– По-прежнему хочешь выступать за «Кардиналз»?

– Да, сэр!

– Фермером быть не хочешь?

– Нет, сэр.

Я слыхал, что взрослые говорят о Джимми Дэйле. Ему здорово повезло, что он сумел удрать с наших хлопковых полей и хорошо устроиться на Севере. И он любит поговорить о деньгах. Он обеспечил себе хорошую жизнь и всегда готов помочь советом другим ребятам из фермерских семей нашего округа.

Паппи считал, что фермерство - единственная достойная работа, которой должен заниматься мужчина, за исключением, может быть, только профессиональной игры в бейсбол.