Эра жаворонка(СИ)

- Я должен выпить, - твёрдо, не своим голосом произнёс он. - Это не прихоть. Если ты хочешь жить, и хочешь, чтобы жили наш сын и наша, теперь наша Пулька, придётся терпеть меня пьяного.

Было что-то страшное в его интонации. Мила нахмурилась и пристально посмотрела в его глаза. Помолчав немного, она промолвила:

- Вот там, в шкафу, есть вино. Кто-то подарил, не помню кто. Сто лет уже стоит, я же не пью. Можешь выпить, а затем уходи. О девочке я позабочусь.

- Я не уйду, - сказал Вук, наливая что-то дамское ликёрно-сладкое в чашку для чая. - Мы оформим наше отношения, я дам парню фамилию и отчество, я переведу на тебя всё, чем я владею, а потом можешь меня прогнать. Ты не можешь решать за сына одна. Я тоже его родитель, он должен носить моё имя. Кстати, как его зовут?

- Звездан. А в просторечии - Данька.

Вук сглотнул поднявшийся в горле комок. Он хотел сказать что-то нежное и трогательное, не находил слов, кроме выспренно-пафосных. Пока он молча хлопал ресницами, звук тридика в кабинете Милы заглох, а затем по квартире разнеслось шлёпанье босых детских ножек. Ноги протопали мимо детской, мимо гостиной, мимо тренажёрной, после чего вдруг затихли. Выждав несколько секунд, Мила и Вук в беспокойстве рванули к Алине, остановившейся где-то не доходя до кухни. Они нашли её, сидящей у стены и сжавшейся в комок. Девочка обхватывала руками коленки и тихо дрожала. Вук проследил глазами по направлению её взгляда: малышка смотрела на ботинки Вука, в зрачках её отражался ужас.

- Я, кажется, уже говорил, что я идиот? - тихо спросил Вук. - Ну точно. Форменный идиот. Как я мог не догадаться!

Глава 15. Билет к звёздам

Легкомысленно дымя энергетической сигаретой (вкус "Пират на Тортуге"), Иван Волков шёл по набережной Фонтанки в сторону городского спортивного архива. Ему никак не давала покоя светловолосая девушка в майке с логотипом WN, бегущая на фоне Петропавловской крепости. Кем она приходилась Черезову? Сестра? Тайная жена? Просто подруга? Но почему подруга включена в круг семейных холограмм? Здраво рассудив, что ответ он сможет добыть там, где знают о спорте всё, Иван решил, что тратить время и деньги на поиски в общественных сетях - непозволительная роскошь, и что задушевный разговор с каким-нибудь старичком из клана пыльных полок принесёт гораздо больше пользы, чем слепое рысканье в поисковиках.

- Лёгкая атлетика? - пробасил явный наследник Одина, поднявший макушку из-за координаторской стойки. Он что - здесь подрабатывает после того, как метнёт ядро и выжмет штангу? - Это налево, третий пульт синего рукава.

Коридоры архива были выкрашены в разные цвета для быстрой ориентировки - так предположил Волков, с интересом таращась на великолепие красок, а также на фрески и мозаики, повествующие о лучезарном влиянии физкультуры и спорта на жизнь человека. Бегуны, пловцы, лыжники, хелики, гимнасты и прочая элита здоровья и оптимизма светились счастьем, излучая непоколебимую уверенность в завтрашнем дне. Волков вздохнул: будучи крепким от природы человеком, он никогда ничем не занимался планомерно. Он мог месяцок-другой увлечься гирями, потом бросал и начинал гонять на велосипеде, затем сайкл ему надоедал, и он записывался в бассейн. Наматывать мили строго по графику Волкову казалось нестерпимо скучным занятием.

У пульта с картотекой Иван рассеянно побарабанил пальцами, а затем, оставив его, вприпрыжку помчался за седым сухоньким человечком, мелькнувшим в дальнем конце синего коридора. Догнав его, Волков наморщил лоб - лицо человека ему показалось знакомым.

- Да, это я, - скромно произнёс тот, заметив узнавание собеседника, и Волков вспомнил: первый белый, выбежавший марафон из часа с четвертью. Легкоатлетическая ассоциация долгое время не признавала его достижение, так как спортсмен тренировался на специальном полигоне с установкой повышенной гравитации, но, в конце концов, сдалась - никакая химия в рекорде не участвовала. Легендарный Квашнин! Сам Квашнин Ермолай Викторович! И, ведь, жив-здоров, несмотря на возраст - в отличие от бесконечной когорты одноразовых кенийцев или эфиопов, расплатившейся за мировые рекорды чередой ранних смертей. - Чем обязан?

- Мне хотелось бы получить информацию о соревнованиях с логотипом WN. Они проводились здесь, в Питере. Что это? Кто в них участвует?

- Участвовал, - твёрдо поправил Квашнин, закидывая обе руки за спину. Он был ростом на голову ниже Волкова, но отчего-то Иван почувствовал себя учеником перед строгим учителем. - White Nights, Белые Ночи. Некоммерческий марафон, весьма популярный до недавнего времени. Его закрыли лет десять тому назад. Вернее, молодой человек, объединили с Северным Марафоном и превратили в состязание с приличным призовым фондом и приличным вступительным взносом.

- А сейчас как он называется? Белые Ночи или Северный Марафон?

- Северный Марафон.

- То есть, соревнований с логотипом WN уже нет?

- Может, где-то в мире и есть, но в Петербурге нет, - покачал головой Ермолай Викторович. - А в чём, собственно, дело?

Волков с сожалением развёл руками:

- Холограмму увидел: девушка красивая на состязаниях бежит, хотел узнать, кто это, познакомиться, а оно вон как... У девушки майка с этими буковками была... Теперь-то ясно - если десять лет прошло, то она уже, наверное, успела замуж выскочить. Эх, жаль! Люблю спортсменочек!

Квашнин задорно рассмеялся, и его косматые белёсые брови забавно заходили ходуном.

- Может, не всё потеряно? - спросил он. - Давайте-ка сыщем вашу красавушку. Буковки те в круге были или в треугольнике?

- Ни в круге, ни в треугольнике - на вершине шпиля Адмиралтейства вместо кораблика.

- О! Так это один из двух экспериментальных лет, когда запретили пейсмейкеров! Но, извините, это было давненько, совсем давненько. Барышня не то что замуж успела сбегать, но и детей вырастить. Прямо любопытно, кто ж это?

Он, махнув Волкову рукой, приглашая следовать за ним, устремился к ближайшему пульту. Покрутив настройки, Квашнин вывел в "аквариум" объёмные портреты призёров первого экспериментального года.

- Вот! - завопил Иван, тыча пальцем в симпатичную белокурую бегунью. - Это она!

- Хорошая девушка, - одобрительно кивнул Квашнин. - Как же! Помню! Большие надежды подавала! Тут ей всего восемнадцать, а она уже обыграла маститых. Фурор был знатный, да, как водится, ни к чему хорошему ранние победы не привели. Нельзя в таком юном возрасте сердчишко сажать. В таком возрасте надо потихоньку втягиваться. У марафонцев звёздное время - ближе к тридцати, а Ингочка раньше перегорела... Да-с, перегорела. Она ж из провинции была, откуда-то с Урала. Самоучка. Талантливая девица, да толкового тренера не было. Лет пять бегала, но так и не оправдала надежд. А хорошо начинала...

- Как её зовут? - спросил Волков, ощущая между лопаток холодок догадки.

- Инга Подзубей. Интересное имя, не правда ли? Запоминающееся...

В голове Ивана вдруг что-то защёлкало, забулькало, перед глазами вспыхнули и погасли неоновые буквы. Волков потряс головой, несколько пугаясь явившихся картин. На всякий случай он прочистил мизинцем левое ухо. В черепе вновь засигналили условные знаки. Молодой человек, извинившись, опрометью бросился вон, и уже на воздухе принялся всматриваться внутренним взором в мультик, яркие кадры которого вертелись в весёлом хороводе.

"К" - Иван уцепил за хвостик подвернувшийся кадр. Затем "А". "КА" - что это значит? Буквы "С", "О", снова "С" поймались без особого труда, но смысл не прояснили. "КАСОС" - странное несуществующее слово. Или это не на русском? Новые символы "НОВ" пополнили слово, превратив его в не менее загадочное "КАСОСНОВ". Кирилл Андреевич Соснов? Или Карл Александрович? Буковки вновь пустились в пляс и плясали каруселькой, пока Кирилл Андреевич Соснов не превратился во вполне ясное "Сосновка". Ровно в момент осознания название парка (или деревни?) рассыпалось на осколки, уступив место чёткой визуализации маршрута следования от Ольгиного пруда до скамейки в старинном стиле - с гнутыми ножками и облупившейся краской.