Privatизерша

, Арт взмахнул второй раз, и Хуан повалился на песок, отрывисто выкрикивая испанские ругательства. Сквозь пальцы его сочилась кровь. Арт подумал, что этого малого сейчас заставляет ругаться — боль или невозможность заплатить «черному» акушеру за принятие родов? Наверное, последнее. Родившийся в Дейтона-Бич автоматически становился гражданином Соединенных Штатов, и это открывало перед родителями некоторые перспективы. И перед перспективами этими, призрачными, но все-таки — надеждами, боль от удара пистолетной рукояткой по голове казалась такой же мелкой проходной неприятностью, как мокрые брюки после похода в уборную.

— Вы… не можете меня убить…

Она уже давно плакала. А Хуан, услышав слово «убить», вскочил и сел на песке. Глаза его дико вращались, он смотрел на пистолет и жену свою, побелевшую от страха. Всклокоченный, политый кровью и посыпанный песком, он выглядел ужасно.

— Мистер… — просвистел он с еще более страшным акцентом, чем раньше.

— Вы сейчас уедете, — сообщил им Арт. — От пистолета я избавлюсь сам.

Дождавшись, когда он заберется на мокик, Арт окликнул Марию.

— Эй! Почему вы решили, что я не могу вас убить?

— Я… беременна…

Он кивнул. Он знал, что Мария ответит именно так. Рискнувший убить всегда надеется, что тот его пощадит. Так, кажется, всегда было.

— Подойдите ко мне.

— Мистер?..

— Я не убиваю беременных женщин.

Когда она подошла, поддерживая снизу тяжелый живот, он расстегнул «молнию» и вынул бумажник.

— Быть может, это вам поможет, — наугад вынув несколько купюр, что-то около семи или восьми сотен, он протянул их девушке.

Высмотрев ближайшую крышу и забросив туда пистолет, Арт обошел ларек и в полном изнеможении облокотился на стойку.

— Вы справились с этой тяжелой женщиной, сэр?

— Пришлось попотеть.

Сверкнув белоснежными, похожими на фарфоровые, зубами, паренек от души рассмеялся. Чтобы насмешить американца, достаточно просто произнести глупость.

— Ваши напитки, сэр. Я поставил их в холодильник, чтобы они сохранили свою прохладу.

— Да, конечно, это стоит не меньше доллара…

— Тебя не было два года.

Арт опустился на песок, слушая шум в голове. Он начался давно, где-то между двумя мгновениями: появлением пистолета и падением Хуана.

— А мне показалось, что я не уходил вовсе. Зачем Морозов держал твою руку в своей?

— Я попросила его посчитать пульс. Мне показалось, что он исчез.

— Кто, Морозов?

— Не говори глупости. Конечно, пульс.

— Он почувствовал биение — и ты успокоилась?

— Да… Арт, я хочу найти гостиницу, выспаться, а потом уехать из этой дыры. Зачем мы сюда поехали?

— Ты говорила, что именно в Дейтона-Бич лучшие специалисты по парашютному спорту. И сразу после этого Вадик вспомнил, что у него в этой дыре приятель. Ты перегрелась.

— А еще недоспала, недоела и недолюбила.

— Если ты хочешь, — оторвавшись от банки и облизнув губы, Арт вытер пот с лица, — завтра мы уедем.

— Не раньше, чем прыгнем, — сняв очки и привстав на локте, Рита виновато