Стретч - 29 баллов

— Нет, все нормально, Фрэнк По-детски как-то все получилось. — Он покачал головой, прикрыв рот руками.

— Извини, Билл, я правда все еще не…

Билл неожиданно встал. Он поспешно засунул деньги в карман, словно торопливость могла изгладить происшедшее.

— Нет. На хрен! Вернусь через минуту. Извини.

И, схватившись за голову обеими руками, Билл огромными шагами выскочил из паба.

Я осмотрелся — одному в пабе делать нечего. В среду народу было раз, два и обчелся. По-настоящему жизнь в «Гусях» кипела только по выходным. Остальное время выручку обеспечивали завсегдатаи. Кажется, еще не было случая, чтобы пузатый Лен не торчал у стойки. Я заметил еще пару мужиков, в компании которых видел его раньше, но сегодня, похоже, Лен решил побыть наедине с собой. Он был вдребезги пьян, размазался по стойке и тяжело дышал через открытый рот. Без шестерок он был не так грозен. Длинная пелена волос, столь величественно ниспадавшая на спину три недели назад, сейчас облепила спутанными нитями лицо и плечи. Ну почему одинокие мужики выставляют напоказ свою одинокость? Видимо, ищут сочувствия и любви, не дождавшись их от кого положено. Но где тогда все одинокие женщины? Ведь женщины тоже страдают. Оставалось только догадываться. Должно быть, женщины скромнее и смотрят себе в окно да курят.

Билл не возвращался уже минут пять, и я заволновался. Оставив пиво на столе, я вышел на стоянку. «Транзит» никуда не делся, внутри машины вроде бы никого не было. Я постучал пару раз в заднюю дверь, но никго не откликнулся.

Февральская ночь пробирала холодом до костей, дул порывистый ветер. Я вышел на дорогу и посмотрел по сторонам. Билл как в воду канул.

Я растерялся. Исчезновение Билла меня удивило, но не настолько, чтобы вызывать полицию или тревожить Сью. Я мысленно прокрутил наш разговор. Ничего особенного. Сью настояла, чтобы Билл вернул деньги, ужаснувшись, что гостя заставили оплачивать гостеприимство. Когда одни приходят в смятение, другие часто не могут взять в толк, из-за чего столько волнений. Вот и со мной так. Но Билл силился еще что-то сказать. Я предположил, что он втихаря трахает местную молочницу или жену фермера и этот маленький секрет не дает ему спокойно жить. Нехорошо, конечно, но такой грех я бы ему простил.

Я хотел было вернуться в паб, и тут вдруг зарычал двигатель фургона. В животе у меня екнуло. Я уставился на фургон. Фары слепили глаза, и разглядеть, кто сидит за рулем, я не мог. Фургон дернулся ко мне, и фары полыхнули, точно глаза маньяка. Неестественным писклявым голосом я вскрикнул:

— Что здесь происходит?

Фургон поравнялся со мной, открылась пассажирская дверь.

— Садись.

Голос был глухой и сдавленный, но явно принадлежал Биллу.

— Билл, что за ерунда?

— Садись-садись.

Я забрался в машину и захлопнул дверцу.

— Билл, ты что надумал?

Не поворачиваясь ко мне, он переключил передачу, и мы поехали.

— Фрэнк, я сейчас сделаю очень дурную вещь.

Господи Иисусе. Я мигом вообразил себя привязанным к верстаку, измельчаемым в кровавую крошку лущильным станком.

— Что за бред тебе стукнул в голову?

Билл вел машину с подчеркнутой осторожностью. Я не мог сказать, где мы находимся, но ехали явно не домой. Губы Билла беззвучно шевелились.

— Билл, дружище, в чем дело?

Когда он заговорил, его голос все еще звучал глухо, С жутью:

— Жаль, что выбор пал на тебя, Фрэнк Просто ты оказался рядом. Я все обдумал, тебя ни в чем не обвинят.

— Билл, ты о чем, твою мать?

— Ты окажешься в скверном положении, я знаю, но я надеялся на тебя как на последнее спасение. Смешно. Теперь-το мне ясно, да и тогда было ясно, но когда я осознал, что ты мне не сможешь помочь, хотя я, конечно, зря думал, что ты мог бы, я словно… тронулся умом.

— Что ты такое несешь?

— Помолчи. Я все продумал.

Под ногами что-то мешалось. Господи, опять этот шланг!

— Билл, не дури!

— Смотри, вот мой план. Через минуту я остановлю машину, ты выйдешь. Ты не знаешь, где находишься, но я положил в тайник карту, по которой ты дойдешь до паба. У тебя на это уйдет примерно двадцать минут. Тебе придется идти немножко в обход…

— Билл, ты псих. Ты собираешься наложить на себя руки, а я куда-то пойду? Ты за кого меня принимаешь?

Он не обратил на мои слова ни малейшего внимания, лишь в легкой досаде прикрыл глаза. Машина подрулила к невидимой в темноте обочине.

— Когда вернешься в паб, вызови полицию и скажи, что обнаружил мое тело…

— Билл, что ты мелешь?!

Билл агрессивно засопел и повернулся в мою сторону. На меня пахнуло перегаром.

— Фрэнк, у меня есть запасной вариант, если с тобой не получится. По-любому, но я свое дело сделаю. Сделаешь, как я прошу, с тобой ничего не случится…

— Не надо, тебе нельзя этого делать…

— Вызовешь полицию, они меня найдут за пять минут. Я не хочу, чтобы меня нашел кто-нибудь из поселка. И Сью тоже не должна меня найти. Если я вдруг пропаду, она будет знать, где искать.

Я положил ему одну руку на бицепс, а другой обнял за плечи.

— Неправильно это, Билл, разве ты не видишь, что это просто глупо. Смехотворно!

Билл сделал резкое движение, целя мне в голову. В его руке мелькнула бутылка, но он был так пьян или в таком неудобном положении, что бутылка лишь хлопнула меня по груди. Я завозился, останавливая новую атаку. Окажись Билл трезв, у меня бы не было ни шанса, физический труд сделал его сильным, как медведь. Теперь же я кое-как выдержал натиск.

— Билл, перестань, подумай о Сью, ради бога, подумай о Мюррее, эгоист хренов.

Он с молчаливым упорством пытался навалиться на меня, упираясь ногами в пол машины. Что-то затрещало и хрустнуло. Нога Билла продавила пол насквозь. Мне отчаянно хотелось оказаться подальше от этой машины, но я боялся, что урод рванет прочь и отравится выхлопными газами на какой-нибудь заброшенной дороге. Страха я не чувствовал — только усталость. Если вы не пробовали бороться в автофургоне с плотником-самоубийцей, то и не пробуйте. Удовольствия никакого. Я глянул на приборную доску в поисках какого-нибудь тупого инструмента. Там стояли несколько банок, не очень тяжелых и не очень острых на вид. Когда Билл сделал новый выпад, бутылка выскользнула из его руки и упала мне под ноги. Я подобрал ее и с резвостью супермена двинул Биллу по морде. Удар был не настолько силен, чтобы остановить Билла, но все же заставил его схватиться за лицо. Я навалился на него всем телом и выпихнул кричащего от боли Билла на покрытую гравием обочину. Сам я выпал тоже, все еще сжимая в руке бутылку, и, когда он попытался встать, трахнул его по кумполу. Бутылка брызнула осколками, как бомба, начиненная шрапнелью. Билл крякнул и повалился к моим ногам.

Тут меня прошибли слезы. Я отшвырнул бутылку и затрясся как половик на ветру. С минуту я тряпичной куклой болтался на месте. Все мое тело, казалось, превратилось в жижу. Пришлось сесть. Хотел закурить, но ветер тушил спички и руки тряслись. Я бросил сигарету, поднялся на ноги и поволок обмякшее тело Билла к машине. Десять минут я пытался затащить его в кабину, но сил не хватило, тогда я открыл заднюю дверь и, обливаясь потом на морозе, кое-как засунул Билла внутрь. В сумраке Билл казался мертвым. Я попытался нащупать пульс на запястье, но не мог вспомнить, как это делается, большим пальцем или указательным. Попробовал оба пальца. Под большим пальцем пульс молотил как бешеный, под другими пальцами, онемевшими и затекшими от борьбы, вообще ничего не прощупывалось.

Наклонившись к губам Билла, я постарался уловить признаки дыхания. На меня слегка подуло воздухом с примесью запаха виски. Я подождал несколько секунд, опять подуло. Меня вдруг охватила паника. Этот жуткий кряк, который у него вырвался при ударе, не предсмертный ли то был хрип? На что вообще похож предсмертный хрип?

Я захлопнул заднюю дверцу и сел на водительское сиденье. Координация движений была ни к черту, но все же куда-то я ехал.