Песни/Танцы

 Иногда курить со мной ходит Марина или Юля. От Марины я узнаю, что на корпоративе ее не будет: сегодня вечером она уезжает в родной Псков, билеты поменять не представляется возможным и вообще «чего я там не видела?» Юля же, наоборот, идет. Хорошо, будет хоть с кем поговорить.

 Ближе к обеду настроение становится совершенно нерабочим. Я готов делать все, что угодно, но только не работать. Для прикрытия сижу на тематических сайтах, периодически читаю новости. Пью кофе, много кофе, кружка за кружкой. С легкой грустью вспоминаю теперь уже бывшего коллегу Колю: как он там?

 В час дня покидаю свое рабочее место и иду обедать. Беру с собой Юлю, Марина отказывается под предлогом того, что не голодна.

 Обедаем мы в небольшом кафе при бизнес-центре, когда-то бывшем, по всей видимости, заводской столовой. По крайней мере, антураж напоминает именно заводскую столовую: непритязательные столики, облупившиеся стулья, алюминиевые столовые приборы. И, конечно, компот в граненых двухсотграммовых стаканах.

 Я беру салат оливье, тарелку борща и плов. Юля заказывает овощной салатик и омлет. Мы занимаем столик возле окна в дальнем углу кафе. Остальные столики почти все заняты, это лучшее место из тех, что пока остаются свободными.

 - Да здравствует обед, лучший период во всем временном отрезке с девяти утра до шести вечера! - говорю я Юле, когда мы устраиваемся за столиком, и иронично стукаю своим стаканом с компотом из сухофруктов о ее стакан с апельсиновым соком.

 - Ну, ты скажешь… - тянет Юля.

 - А что? Разве неправда? Неужели ты ловишь кайф от пребывания в офисе?

 - Нет, отнюдь. Но я туда не расслабляться прихожу, а работать, это же мой собственный выбор.

 - Ты это серьезно?

 - В смысле?

 - Ну, про выбор, про работу…

 - Вполне.

 - Ты – страшный человек. Гораздо хуже меня. Ты считаешь, что эта работа – твой собственный выбор. То есть, что ты выбрала ее, а не она тебя…

 - Разве это не так?

 - Не так, конечно же. Тебе объяснить?

 - Нет, спасибо. Давай лучше поедим.

 - Как хочешь. Впрочем, ты права. Правда имеет свойство портить аппетит.

 Я делаю еще глоток компота в качестве аперитива, затем съедаю салат и принимаюсь за борщ. Опускаю алюминиевую ложку в розовую гущу в тарелке, ловлю ноздрями аромат. Несмотря на более чем скромную обстановку кафе, кормят здесь неплохо, это следует признать. Я отправляю ложку в рот.

 - Как думаешь, что будет сегодня на корпоративе? – спрашивает меня Юля некоторое время спустя.

 - Ничего особенного. Торжественные речи, которые с равным успехом могли бы быть и траурными, немного алкоголя – потому что много наша фирма выкатить поскупится – ну и нудные разговоры, все как обычно. Я иду исключительно из-за боулинга.

 - Будешь играть?

 - А почему бы и нет.

 - Понятно.

 Что там Юле понятно, я приблизительно представляю. Это примитивно и скучно, но ничего не поделаешь: так же, как она, мыслят миллионы. Впрочем, она в чем-то превосходит многих, стоит это признать. И потом – невозможно презирать всех, с кем общаешься, потому что тогда придется презирать и самого себя.

 Я доедаю борщ и принимаюсь за плов. Подцепляю вилкой кусочки мяса и комки риса. Смотрю на Юлю: она возится с омлетом, разделяя его ножом на равные доли. Интересно, о чем она в это время думает? Скорее всего, ни о чем. Возможно, немного о работе, немного обо всех этих женских штучках. Но вряд ли о чем-то большем.

 Я ей завидую, как завидую и бывшему коллеге Коле: ей гораздо легче жить, чем мне. В ее мире все более-менее просто и понятно. Она не стремится проникнуть в суть вещей, скользя по их поверхности, и это, безусловно, отдаляет ее от всех неприятных выводов, которые неизменно возникают, когда ты заглядываешь под красивую обертку реальности.

 - Как тебе наш новый начальник Андрей Иванович? – спрашивает меня она, оторвавшись от омлета.

 Вообще Андрей Иванович уже три с лишним месяца руководит нашим офисом, поэтому новичком его назвать можно с некоторой натяжкой. Но, учитывая историю с предыдущими начальниками и их отсутствием, он все же попадает в категорию «новый начальник». Его стиль руководства в определенной мере мне нравится: он не стремится контролировать все и вся. Поэтому я воспринимаю его пока что скорее положительно.

 - Нормальный мужик. Меня устраивает как начальник.

 - Да, мне тоже нравится.

 - Но начальников хороших не бывает, это следует понимать…

 - Ага.

 Тема закрыта. Мы все понимаем сами. Начальников нельзя хвалить. Если сегодня они ведут себя в отношении подчиненных лояльно, это не значит, что завтра они не станут драть с них в три шкуры. Потому что любой начальник – относителен. Над ним тоже есть начальник. И над тем начальником есть. А еще выше – конъюнктура рынка. И самый главный авторитет – Капитал. А Капитал и человеческие взаимоотношения – это вещи из разных плоскостей.

 С обедом покончено, я допиваю остатки компота. Юля по-прежнему копошится со своим омлетом. Пусть копошится, я не тороплюсь. Достаю салфетку из специального стаканчика, стоящего на столе, и вытираю рот. Затем складываю из нее птичку. Птичка получается так себе – вялая и рыхлая. К тому же с разводами жирных пятен. Я кладу ее в пустую тарелку из-под борща.

 - Как там твой город убийц? – спрашивает меня Юля, отправляя кусок омлета в рот.

 - Почему мой? Он и твой тоже.

 - Хорошо, как там наш город убийц?

 - Ждет всех нас в свои лапы.

 - И?..

 - И получит, естественно. Мы сами придем. Потому что внутри мы все – убийцы.

 Она легонько улыбается. Не воспринимает мои слова всерьез. Думает, что разговоры о городе убийц – не более чем аллегория. Но это не так. Скорее тот чувственный мир, который она привыкла считать своим, - аллюзия на истинную реальность. Причесанный и покладистый – этот мир только отражение в кривом зеркале, в действительности он суров и жесток. Сосредоточен как убийца, выслеживающий свою жертву. Жаль только, что большинство жертв понимает это слишком поздно.

 - Я – не убийца, - заключает Юля после непродолжительного молчания, вызванного усиленным пережевыванием омлета.

 - Еще какая, - улыбаюсь в ответ я.

 Юля решает не спорить. Доедает омлет, выпивает сок и встает из-за стола. Я встаю следом. Обед закончен, пора возвращаться в офис.

 Но перед этим мы идем в курилку. Минут десять курим и перекидываемся редкими фразами. Никто не торопится в офис – туда мы еще успеем.

 - Куда делся твой сосед Коля? – спрашивает меня Юля.

 - Он уволился.

 - Да ты что? А я и не знала.

 - На прошлой неделе, ты тогда болела.

 - Понятно. Нашел место лучше?

 - Намного лучше.

 - Не знаешь какое?

 Я затягиваюсь сигаретным дымом.

 - Знаю. В порту. У самого синего моря. Что может быть лучше для настоящего мужчины?..

 - Не знаю. Ты себя настоящим мужчиной не считаешь что ли? Ты же в офисе сидишь…

 - Я – другая субстанция. Я нужен здесь, дабы подчеркивать неумолимость того факта, что рано или поздно все кончится. Этот мыльный пузырь – я делаю круговое движение рукой – под названием «бизнес» лопнет. Я разрушаю ваши иллюзии.

 - Вот оно как…

 - Именно так.

 На этом наш невинный треп окончен. Мы возвращаемся в офис. Впереди еще четыре рабочих часа. И только после этого можно будет вздохнуть полной грудью. С этим ничего не поделаешь, к сожалению.

 Вернувшись, я просматриваю свою электронную почту. Не обнаружив в ящике ничего интересного, возвращаюсь к чтению новостей. Террористический акт в Афганистане, строительство нового храма в Москве, посещение нашим президентом свинофермы в какой-то глуши – ничего интересного. Все новости – это предсказуемая последовательность тысячи раз разжеванной, проглоченной и переваренной информации. Все новости – это картины гниения на экранах ваших мониторов. Гниения мира.

 Я начинаю отсчет. Пусть быстрее придет вечер. Раз, два. Пусть скорее наступит ночь. Три, четыре. Пусть офисы покинет жизнь. Пять, шесть. Навсегда…