Большие чемпионы

Что до разговоров, что Листон придерживал удары и вообще подозрительно щадил Клея, так это вообще полный бред. Множество раз, как уже говорилось, удары Листона, и прежде всего его знаменитый левый хук, пролетали в считанных сантиметрах, а то и миллиметрах от головы Клея и даже приходились вскользь. Любой боксер скажет, что преднамеренно так филигранно, тем более столько раз, промахнуться невозможно — слишком велик риск попасть в точку.

Что касается малопонятного эпизода в пятом раунде, когда Клей почти ничего не видел, то, согласно официальной версии, ему без всякого злого умысла с чьей бы то ни было стороны в глаза попала едкая вяжущая мазь, которую между раундами втирали в покореженное лицо Листона. Однако в этой истории есть свои странности. Во-первых, Эдди Мэкен и Кливленд Уильяме, дравшиеся с Листоном, и отнюдь не безуспешно, особенно Мэкен, продержавший против него все 12 раундов в 1960 году, после боев с ним говорили, что у них тоже творилось что-то непонятное с глазами, когда они дрались с Санни. Во-вторых, близкий друг Листона Джек Маккинни утверждает, что Джо Поллино, один из тренеров Санни, сознавался ему, что перед четвертым раундом боя с Клеем, когда дело запахло керосином, Листон сам попросил его втереть ему в перчатки едкую вяжущую мазь, что Поллино и сделал. Впрочем, официально эта версия вроде бы никогда не была подтверждена, и уже не будет, так как самого Листона давно нет в живых.

Кстати, в нашей околоспортивной прессе получила хождение совсем уж абсурдная версия, согласно которой Листон выиграл как минимум пять раундов из шести, а Клей вообще ничего, кроме ругани, его атакам противопоставить не мог, и после этого Санни вдруг сдался. Ее авторам стоило бы посмотреть этот бой, прежде чем о нем писать, а уж если лень тратить время, то хотя бы взглянуть на фотографии Клея и Листона после боя. На лице Кассиуса действительно, как он и говорил, нет практически никаких следов, а вот лицо Санни, все в рассечениях, кровоподтеках и шишках, представляет собой настоящее поле битвы. Видно, у Клея была какая-то одному ему ведомая манера выигрывать.

Однако если оставить в стороне подобные курьезные заявления, все же надо сказать, что тогда, в 1964 году, многие люди, в том числе и близкие к боксу, оказались просто не готовы к тому, что непобедимого, как они полагали, Листона одолеет боксер, главным достоинством (или недостатком) которого они считали большой болтливый рот. Но вскоре время всех расставило на свои места — и Клея, и Листона.

Кассиус Али, Мохаммед Клей

Буквально на следующий день после своей победы Кассиус Клей заявил, что он уже некоторое время назад принял ислам, вступив в секту «Черные мусульмане», о которых когда-то в школе хотел написать сочинение, и теперь его зовут Мохаммед Али. Кто-то тут же вспомнил загадочную фразу о взаимоотношениях с Богом, оброненную им после боя с Листоном, но в целом это сообщение поначалу не вызвало большого ажиотажа. Просто клоун выкинул очередной номер, чтобы привлечь к себе внимание.

Отношение к Клею-Али после этого стало только хуже. К неграм-чемпионам в тяжелом весе в Америке уже давно привыкли, но к тому, чтобы они занимали радикальные позиции по расовым вопросам, — еще нет. Надо учитывать, что все это происходило на фоне бурного развития двух встречных движений в общественно-политической жизни Америки тех лет. С одной стороны, негры, в том числе и в южных штатах, цитадели расизма, стали поднимать головы и все громче заявляли о своих правах. С другой стороны, в тех же южных ипатах как на дрожжах росла активность ку-клукс-клана, а на севере, в том числе и в Вашингтоне, руководящие посты занимали люди, придерживавшиеся не то чтобы враждебных, а, скажем так, традиционных для того времени взглядов по отношению к неграм.

Объявить себя черным мусульманином в такой ситуации было вызовом, и не слишком многочисленное, но очень активное меньшинство белого сообщества именно так это и восприняло и в одночасье возненавидело свежеиспеченного Мохаммеда Али, которого, когда он был Кассиусом Клеем, едва замечало.

Надо сказать, что поначалу почти никто не воспринял всерьез новое имя Клея, и в прессе его, как правило, величали по старинке. Его это бесило, но в большинстве случаев здесь не крылось никакого злого умысла. Просто переименование себя в соответствии с принятием ислама еще не стало тогда привычным во все еще довольно патриархальной и провинциальной Америке середины 60-х. Гораздо больше имени Кассиуса-Мо-хаммеда всех интересовало, когда же наконец состоится матч-реванш и Санни Листон, по непонятной для большинства причине капитулировавший в первом бою, задаст этому выскочке, как бы он там себя ни называл, хорошую трепку.

Между тем повторный бой с Листоном все откладывался. Изначально он был назначен на 16 ноября 1964 года, но Али неожиданно пришлось делать срочную операцию по удалению грыжи. После того как он полностью оправился, выяснилось, что далеко не везде его и Листона хотят видеть. Например, в Бостоне им отказали наотрез. К тому времени лидер «Черных мусульман» Малколм Икс был убит, и в их среде произошел раскол. Али чем-то не угодил главе одного из крыльев своей организации, и ему пригрозили убийством во время боя с Листоном. Желающих принимать у себя такого опасного гостя от этого не прибавилось. Однако, в конце концов, все проблемы удалось решить, и бой назначили на 25 мая 1965 года. Пройти он должен был в городе Льюистон, штат Мэн. Ввиду особых обстоятельств количество полицейских в зале увеличили с обычных 72 до 200. Надо думать, что в зале в тот день сидело еще немало полицейских в штатском.

Наверное, в истории не было боксерского поединка, на каждую секунду которого пришлось бы столько исписанных страниц текста и сказанных в электронных СМИ слов. Его без устали обсуждают уже почти сорок лет и все никак не придут к единому мнению относительно того, что же там произошло.

Так что же там произошло?

Бой начался немного неожиданно. Едва боксеры сошлись в центре ринга, как Али, описав полкруга по часовой стрелке вокруг Листона, неожиданно нанес правый кросс. Удар был достаточно сильный и явно застал Санни врасплох. Видимо, он, как и все в зале, ожидал, что бывший Кассиус Клей начнет бой с сугубо оборонительных действий, как в прошлый раз.

Такое начало Листона не смутило, и он бросился за Али вдогонку. Это уже разительно напоминало первый раунд их первой встречи, только в действиях Санни читался теперь чуть больший пиетет по отношению к противнику, что выразилось в том, что он не пытался так откровенно завалить его своим левым хуком.

Али по-прежнему уходил по кругу по часовой стрелке от Листона, когда неожиданно нанес вроде бы несильный левый хук, которого Санни не видел. Буквально через секунду Мохаммед сфинтил: обозначил, а может быть, действительно нанес джеб, который, однако, только маскировал правый кросс. Удар был очень сильный, и Санни встряхнуло с ног до головы, но он возобновил атаку. Он по-прежнему пытался достать Али своим левым джебом, но удар все время приходился либо мимо, либо по защите либо неплотно в уходящую цель одной мякотью перчатки.

Когда Али стоял спиной к канатам, Листон предпринял попытку прыжком разорвать дистанцию. Едва он приземлился, Али нанес короткий правый кросс, от которого Листон свалился на пол.

Мохаммед был явно разъярен таким поворотом событий, встал над Санни и потребовал, чтобы тот встал. Рефери, а это был экс-чемпион мира в тяжелом весе Джерси Джо Уолкотт, далеко не сразу сумел его оттащить и отправить в нейтральный угол. Листон попытался подняться, но получилось у него это не сразу. Наконец он встал. Уолкотт в это время что-то продолжал выяснять в углу, а боксеры, посмотрев друг на друга, решили, что можно продолжать.

Судя по всему, Листон был действительно потрясен, потому что, когда Клей в агрессивной манере, куда более свойственной самому Санни, чем ему, набросился на него с градом ударов, Листон только прикрывался. В это время на ринг вылезли несколько человек, включая главного редактора журнала «The Ring» Нэта Фляйшера, и заявили, что, согласно словам хронометриста, Листон пробыл на полу 18 секунд, а посему он был нокаутирован. Уолкотт, полностью потерявший контроль над происходящим, легко с ними согласился. Выбежавшие секунданты подняли Клея в воздух: он отстоял свой титул в матче-реванше против Листона, которого, ко всеобщему, и более всего своему собственному, удивлению, нокаутировал в первом раунде.