Таинства любви (новеллы и беседы о любви)

- Что там? - ей сделалось крайне любопытно наяву увидеть и потрогать то, о чем, конечно, кое-что знала. - Страх!

- Прими же его. Если в новинку, не пожалеешь. Это и будет венец ваших приключений в Москве.

Он целовал ее и обнимал, и девушка отвечала ему в испуге и волнении, но ноги крепко сжимала и вертелась, чтобы он не проник туда, куда весь устремлен. Несколько раз она сбрасывала его с себя, и эта борьба увлекала и ее, и этого бы предостаточно для первого свидания для нее, но второго, как он сознавал, не будет. Если она в самом деле принцесса, то это сказочный случай в его жизни, который упустить он не мог.

После борьбы девушка притихла, у нее кружилась голова, и он при сжатых ногах сумел запустить свой меч, Кларин вскрикнула и уже не сопротивлялась, а потом заплакала. Он винился и утешал, как мог, в дверь стучала Люси. Вдруг Кларин рассмеялась и вскричала  что-то на незнакомом языке. Люси оставила их в покое.

- Что ты сказала ей? - спросил он, нежно целуя ее и вытирая слезы.

- Я сказала: ты не достанешься ей.

- Простила?

- Никогда. Но тебя не виню. Я сама виновата. Интригу вела Люси, а я знала, все будет иначе. Но все же, признайся, ты изнасиловал невинную девушку. А это преступление.

- Прости. Я не мог упустить сказочный случай. Я не взял тебя силой, ты сопротивлялась с волнением и с нежностью. Это ты применяла силу, сбрасывая чуть ли не на пол. А кто проявил силу, ты знаешь. Можно?

- Спрашивает. Люби меня до утра. Пусть это будет сказочным эпизодом в моей жизни.

В гостиной задвигались, переглядываясь.

- Это же сказка!

- В духе «Римских каникул».

Сергей Дроздов продолжал историю Славы Немирова так:

- При всем при том Вячеслав первым защитился из нашего курса, а специализировался он по атеизму и религии... Увы, не все его истории заканчивались столь мирно... Да и наступил в стране бедлам, и иные герои вышли на авансцену... Слава Немиров, что и говорить, любил посидеть в ресторане, и теперь это мог себе позволить лишь тогда, когда ему удавалось выиграть крупную для него сумму в преферанс...

Молодая женщина среди мужчин, годившихся ей в отцы... Он пригласил ее на танец на пари. Она давно заметила его интерес, и сама, рассеянно глядя перед собой, все время как бы опускала на него взгляд... На его приглашение она, смеясь одними глазами, обращенными на него снизу вверх, чуть покачала головой, не «нет», а как бы: «не следует ему этого делать», но один из мужчин, ее муж, наоборот, не только позволил, а буквально велел потанцевать, нечего ей с ними скучать...

Ему всё казалось, что где-то он видел ее, в нарядном платье, похожем на то, что на ней было... На его вопросы она сказала, что, видимо, он видел не ее в подобном платье, она ведь впервые надела его, а Носову в платье от Ламановой на известном портрете Сомова

- Мне говорили, что я на нее похожа, что чрезвычайно обрадовало моего мужа, и вот пришлось заказать такое платье в Париже, где знают искусство русских портних начала века... Вы скажете, это тщеславие нуворишей, и будете правы.Что делать? Привалило, надо же как-то жить среди роскоши.

Он пожелает еще раз увидеться, но она спросит, кто он, кандидат наук, завтра утвердят доцентом, вот хорошо, держитесь за это, а ее ему лучше забыть...

Через какое-то время он увидит ее в церкви, как она в трауре молится, а молодое ее лицо цветет румянцем жизни... Она знаками не дает ему подойти и намечает новую встречу здесь же на следующий день... На этот раз она тоже не дает ему подойти, но после ее ухода одна из женщин передает ему записку с назначением встречи в залах Музея изобразительных искусств имени Пушкина...  Он заговаривает о любви...

- Но ведь вы женаты. Что, жена позволяет вам гулять?

- Она будет рада, если я уйду.

- В любовницы я не гожусь.

- Выходите за меня замуж.

- А вас не смущает, что я очень богата?

- Нет.

- А богатством надо уметь владеть.

- В менеджеры я не гожусь. Впрочем, можно попробовать.

- Я скажу, чтобы вас взяли на работу и натаскали. Но рекомендовать вас будет вот этот человек, который идет за нами.

- Ваша охрана?

- Да. Но он мой брат. Вы готовы?

- На что?

- Оставить жену и кафедру и пойти в бизнесмены.

- Лишь в одном случае: если вы выйдете за меня замуж.

- До этого еще далеко. Этот вопрос встанет лишь тогда, когда я стану хозяйкой моей судьбы.

- Как же я могу решиться на неведомое?

- Все дело в любви. Вы любите меня?

- А вы?

- Я вас полюбила с первой нашей встречи.

- А доказательства?

- Будут любые доказательства, да еще такие, какие вам и не снились. Пока не поздно, можете отступить. Но все равно я вас найду, когда стану хозяйкой своей судьбы. Ведь все может закончиться тем, что либо меня убьют, либо я уйду в монастырь. Я между молотом и наковальней. А куют из ничего золотые монеты.

Он отступил, но не отстал от предмета его вожделений, в чем и состояла его трагическая ошибка. Он то и дело приходил в церковь, когда она там молилась. С ним стал заговаривать ее брат. Из немногих его объяснений положения его сестры, Вячеслав понял, что громадное наследство, завещанное, казалось бы, по всем правилам жене умершего, принадлежало не ему, а братии, скорее всего уголовников, которая была кровно заинтересована в том, чтобы вдова вышла замуж за одного из авторитетов, и между ними теперь шли разборки. Пока суть да дело, пока она не вступила в права наследства...

Он снова увидел ее в ресторане или на какой-то тусовке, но вмешалась охрана заведения, и его выкинули на улицу и сдали в руки милиции... Ночь проведя в кутузке, он позвонил утром жене, она отправила его к черту, и он поплелся куда глаза глядят...

Вячеслав пропал, эта весть дошла до Питера, поначалу все смеялись, ясно, куда пропал... Через месяц нашли его тело в глухом углу подмосковного леса... Это была первая смерть из наших однокурсников, и мы пережили ее остро, что усугублялось и ощущением катастрофы, постигшей Россию, - соприкосновение со смертью и тайной небытия.

 По заметкам в его записной книжке в последние часы - с ним произошло что-то ужасное, впрочем, это, может быть, всего лишь переживания его положения... Он с удовлетворением отметил, что нашел глухое место, нечто вроде входа в пещеру, откуда вытекала вода, падая вниз, в узкую расщелину меж обнаженных корней деревьев. Он повесится на своем галстуке... Он испытывал почти радость при мысли, что сейчас перед ним откроются тайны гроба, как перед Дон Жуаном при явлении Статуи Командора... Последней записью в записной книжке была фраза: «Журавли...»

В гостиной воцарилась тишина. Анастасия, которой Марина принесла фотографию Славы Немирова, теперь разглядывала ее внутренним зрением, и в ее карих глазах вспыхивал мерцающий свет, как на экране монитора компьютера, с таинственными зарницами мироздания.

- Перед ним, откуда ни возьмись, запрыгали козлоногие, не то сатиры, не то черти, они гонялись за обнаженными девушками, смеясь и ликуя, сбивая с ног копытцами и покрывая их тут же, и они истекали кровью. Это вакханалия у пещеры нимф... Но и этого уже нет, только сумерки ночи в лесу, что еще ужаснее, и он повисает над темной бездной с петлей на шее из галстука...

- Увы! Вот чем завершаются наши влюбленности и страсти! - со вздохом воскликнул Виталий.

- Ивиковы журавли, - проговорила Анастасия, с улыбкой взглядывая на Виталия.

- А какова судьба Офелии? - справилась Наталья.

- Виталий? - Вадим взглянул на него.

- Рассказывай лучше ты, - уступил Виталий.

- Но это после ужина, - распорядилась Марина.