Игрок

– Кто-то обвиняет меня в убийстве? – Лучше спросить в лоб, а не ходить вокруг да около.

– Я сказала капитану, что вы придете без повестки, но если хотите, чтобы за вами пришли на студию, мы можем это устроить.

– Я приеду через полчаса.

Он повесил трубку и сказал водителю не сворачивать к студии, а ехать по длинному бульвару до Пасадены.

Если он не вызовет адвоката, не будет ли он выглядеть как виновный, пытающийся казаться невиновным? Но он боялся звонить адвокату. Только Меллен мог порекомендовать ему адвоката по уголовным делам, а девизом Меллена было: «Доверяй всем, не верь никому». Гриффин не хотел трезвонить на весь Голливуд, что его подозревают в убийстве. А что, если его не арестуют? Надежда на это оставалась. Но адвокат был ему нужен. Очевидно, у них есть свидетель или отпечатки пальцев, что-то реальное. Он позвонил Меллену. Секретарша сказала, что он на совещании.

– Послушайте, мне срочно нужна консультация, у нас возникла проблема с сюжетом. Кого он рекомендует по уголовным вопросам?

– Фила Брофи.

– Хорошо. Какой у него номер телефона?

Она дала ему номер. Гриффин позвонил. Он сослался на Меллена и сказал, что звонит по срочному делу. Секретарша ответила, что Брофи в суде. Гриффин попросил соединить его с любым другим адвокатом. Его соединили с Джеффом Бекетом. У Беккета был высокий звонкий голос.

– Меня зовут Гриффин Милл. Я клиент Ричарда Меллена из «Меллен, Оттовей и Грин».

– А-а-а… Вы из шоу-бизнеса.

– Совершенно верно. Мистер Беккет, я не совсем понимаю, что происходит, но меня попросили взять с собой адвоката в полицейский участок Пасадены. Я объясню ситуацию при встрече. Мне срочно нужна помощь, и я могу оплатить расходы.

– Вас арестовали?

– Нет, но меня вызывают повесткой.

– В чем обвиняют?

– Вы можете поехать со мной?

– Я буду там через час.

Да. В такой ситуации даже невиновный человек приведет дорогого адвоката в участок, чтобы произвести впечатление на полицию.

Когда лимузин въехал на стоянку отделения полиции, Гриффин попросил водителя подождать немного. Зазвонил телефон. Это был Левисон.

– Где вы?

– Застрял в пробке.

– Вы пропускаете рабочее совещание.

– Позвольте, вы разрешили мне взять отпуск.

– Да, но вы должны были вернуться сегодня утром.

– Я вернусь сегодня днем.

– Это не дело.

Гриффин повесил трубку. Водитель постучал по стеклянной перегородке. Гриффин опустил стекло.

– Вы знаете, сколько времени это может занять? Мне нужно позвонить в офис. Через двадцать пять минут я должен встретить клиента в Беверли-Хиллз. Похоже, я опаздываю.

– Извините. Это займет какое-то время. Глупость, конечно, но компания, у которой я арендую автомобиль, обвиняет меня в краже.

– Почему?

– Потому что они ослы, вот почему. Потому что мне не дали новый автомобиль взамен старого, который постоянно ломался. И не оплачивали ремонт. И в конце концов я перестал платить им деньги.

– А какая машина?

– Угадайте.

– «Порше».

– Точно.

– Почему бы вам им не заплатить?

– Скорее всего, именно это я сейчас и сделаю. Я готов отстаивать свои принципы, но из-за этого не хочу попасть в их компьютер и чтобы снимали отпечатки пальцев и все такое. Вы меня понимаете? Это не вопрос жизни и смерти.

– Я вас понимаю, – сказал водитель.

– Мне пора идти, – сказал Гриффин.

– Секундочку, я только позвоню в офис, – сказал водитель.

В офисе сказали, чтобы он ждал Гриффина.

Когда Гриффин стал выходить, водитель бросился открывать дверь. Гриффин попросил не делать этого, и водитель понял, что Гриффин не хочет привлекать к себе внимание на полицейской стоянке. Одного вида лимузина было достаточно.

Сьюзен Эйвери встретила его в вестибюле.

– Спасибо, что приехали, – сказала она.

«А что, если она все знает? – подумал он. – Что, если она знает об открытках и почему я на самом деле убил Кахане? Может быть, она осторожничает, зная, что я могу сослаться на помешательство? Должен ли я начать себя вести как сумасшедший?»

– Мой адвокат скоро приедет. Я подумал, что адвокат не помешает. Не знаю, что вы замышляете, но так бизнес не делают.

– Бизнес?

– Всё – бизнес.

– Мы хотели бы попросить вас участвовать в опознании подозреваемого.

– Я вам уже говорил, я никого не видел. – Это было ошибкой, не следовало ему дерзить.

– Гриффин, это вы подозреваемый.

– Подождем, пока не приедет мой адвокат. – Сейчас не время было говорить что-то типа «Отстаньте от меня».

Она провела Гриффина в комнату для ожидания. Джефф Беккет пришел через полчаса – кудрявый брюнет лет сорока. При ходьбе он чуть наклонялся вперед, и у него было сильное рукопожатие. Гриффин подумал, что он играет в сквош; [41]в нем сразу узнавался школьный отличник, победитель викторины и гордость мамы. Гриффину он понравился.

– Итак, что они вам инкриминируют? – спросил он.

– Я думаю, убийство.

– Почему вас тогда не арестовали?

– Вы не хотите знать, виновен ли я?

– Это решать присяжным, в любом случае не здесь же вас об этом спрашивать.

– Они хотят, чтобы я участвовал в опознании подозреваемого. С месяц назад в Пасадене убили человека, и я был чуть ли не последним, кто его видел. Мы и знакомы-то почти не были.

– Вряд ли я смогу без большого скандала освободить вас от опознания, и, кроме того, такие вещи всегда производят плохое впечатление.

– А если свидетель решит, что это я? Если он меня выберет?

– Тогда, вероятно, вас арестуют. Мы освободим вас под залог и будем сражаться как львы.

Гриффин молчал.

– Послушайте, – сказал Беккет, – дело серьезное, необходимо соблюдать определенную процедуру. Я вас не брошу.

Они вышли в коридор. Там их ждала Сьюзен Эйвери. Она повела Гриффина вверх по лестнице, по коридорам и вниз по другой лестнице. Открылась дверь, и он оказался в небольшом помещении с пятью другими мужчинами. Гриффин узнал в одном из них полицейского, которого видел, когда первый раз приезжал в участок. Остальных он не знал. Трое были белыми, похожими на Гриффина ростом и комплекцией, немного полноватыми, с русыми волосами. Из двух других один был выше, другой ниже ростом и сильно толстым.

Полицейский выдал им номера и построил их в одну линию. Потом открыл дверь, и они оказались в маленьком помещении, где с одной стороны было зеркало от пола до потолка, а другую стену расчерчивали горизонтальные полосы для измерения роста. Им велели встать лицом к зеркалу. По другую его сторону кто-то внимательно их изучал, рядом угадывалась Сьюзен Эйвери. Комната была звукоизолирована. Если свидетельница что-то говорила, ее не было слышно. Он не знал почему, но ему казалось, что свидетель женщина.

Каждый мужчина должен был сделать шаг вперед, а затем повернуться по очереди одним и другим боком. Гриффин был вторым номером. Он шагнул вперед, как это сделал бы полицейский, уверенно, по-военному. Настоящий полицейский был следующим. Он двигался медленно. Изображал виновного?

Гриффина снова попросили выйти вперед. А также первый номер, который был выше его ростом.

Через десять минут их привели обратно. Они ждали там двадцать минут. Гриффин хотел передать водителю лимузина, чтобы тот открыл чемодан в багажнике и принес ему зубную щетку и бритву. Но ему, конечно, не позволят оставить бритву. Можно также попросить достать из чемодана смену белья.

Вошла Сьюзен Эйвери и поблагодарила всех за содействие. За спиной у нее стоял Джефф Беккет.

– Это все? – спросил Гриффин.

– Да, все, – ответила она.

– Они кого-нибудь выбрали?

– Они не выбрали вас.

– Я вот что подумал: ведь я был там неподалеку, когда его убили. И свидетель мог столкнуться со мной на улице, а увидев сегодня, узнать мое лицо.

– С этого начнем мою защитную речь, – сказал Беккет.

Гриффин не мог поверить, что все закончилось. Они шутили, и казалось, Эйвери затеяла все это потому, что, как он и предполагал, кто-то видел убийство, но издали и в темноте и узнать Гриффина было невозможно. Эйвери никогда серьезно не считала, что Гриффин убил Кахане, она лишь выполняла свою работу.