Невыносимые противоречия (СИ)

И вот теперь благодаря отцовской любви к уродам, Альбер стоял здесь и призывал Нандо изменить мир.

Украв деньги из фонда Франца Варгаса он совершил политическое самоубийство. Двадцать лет назад с другого самоубийства началась Гражданская война. Сенатор Чибас поднялся на трибуну парламента, обвинил правительство и чиновников в коррупции и пальнул себе в висок. Начались забастовки и мятежи, страна раскололась на две части, деревня Сан-Иглесио была всего лишь одним из очагов, но с ними расправились показательно жестоко. После сан-иглесио мятежники бежали джунгли.

Если теперь все пойдёт как Альбер задумал, крови прольётся не меньше чем в Сан-Иглесио. Он придёт к тому с чего начинал.

***

Вечером Нандо устроил общее собрание. Годо притащил Луизу, обкуренного Сесара и еще двоих.

Рассевшись на походных раскладных табуретах партизаны гудели о запертых в тюрьмах родственниках, амнистии, изменение рабочего и налогового законодательства, заморозки счётов президента и справедливых выборах. Надежду подхватили, копировали, размножили.

Нандо предложил людям высказаться и наблюдал за происходящим, сложив руки на груди. Альбер в обсуждения не вмешивался. Не хотел будить в людях подсознательный страх перед предательством, который после двадцати лет войны крепко укоренился в каждом. Пусть они разработают план самостоятельно, он подкорректирует его, когда наступит подходящий момент.

- Футбольный матч, - Диего вскочил на ноги, переворачивая походный стул. - Я знаю, как все устроить. Все эти знаменитости, футбольные звезды. Они такие же гнилые, как правительство и армия. Они зажрались, зарабатывают огромные деньги. Продаются как шлюхи иностранным клубам. Женятся на королевах красоты, отправляют детей учиться за границу. Скупают вилы в Майами и Европе. Богатые ублюдки! Пора знаменитым бездельниками послужить своей стране.

- Богатые ублюдки! - поддержал Диего мужик с оспинами на лице.

- Воры! - крикнул человек с бельмом на глазу.

- Стоило им разбогатеть, стали презирать тех, с кем раньше ходили в школу!

- Они считают себя лучше других!

- Но мы заставим их послужить своей стране, - крикнул Диего. - Похитим их старух-матерей и прикажем зазнавшимся звездам пронести взрывчатку на стадион.

- Плоха та мать, сын которой не пожертвует ради нее всем, - сказала женщина в розовом топе под камуфляжной курткой.

- Превратим стадион в минное поле!

Этот план не хуже любого другого, оценил Альбер. Ему показалось, или Луиза смотрит на Диего с ненавистью? А он таращится на ее ухо чаще, чем остальные?

Альбер увидел, как Луиза несколько раз дернула Годо за рукав.

- Как ты сбежал из тюрьмы Диего? - спросил Годо.

- Напал на охранника, отобрал оружие!

Послышались одобрительные возгласы и вздохи.

- Так просто? - прищурился Годо. - Когда тебя арестовали, двести человек из квартала Цветов пришли под стены участка, они требовали освободить тебя, их обстреляли водометами, избили и забрали в тюрьму. Многих расстреляли в первый же день. А теперь ты так легко и просто сбежал.

- В этом не было ничего легкого, - оскалился Диего. - Меня пытали, морили голодом, не давали спать, и я вот этими руками... - он поднял сжатые кулаки. - Свернул шею такому же болтуну как ты!

- И кто это видел? Где те, с кем ты бежал? - продолжал давить Годо.

- Двое погибли, один уехал к родным в Тиса.

- У тебя нет свидетелей и ты хочешь, чтобы мы тебе верили. Что если ты работаешь на Касто и его полицию? Что если приведешь нас в ловушку?

Люди переглядывались и перешептывались.

- Мы возьмем тебя в город, и ты сдашь нас полиции?

- Может на тебе маячок? - заржал солдат с оспинами.

- Раздевайся!

- Докажи, что ты не стукач!

Нандо поднял руки.

- Предатели... стадион... хороший план, - пронеслось между рядов.

Авторитет и репутация Годо уделывали репутацию Диего на старте. Это было ясно с самого начала. Чего Альбер не понимал, так это, чего добивалась Луиза, снова дергая Годо за плечо.

- Нет смысла убивать президента, если мы не сможем захватить власть, - сказал Годо.

- Нужно захватить столицу.

- Нас поддержат трущобы.

- Нет, - Нандо покачал головой. - Около столицы две военные базы. Мы не сможем противостоять хорошо вооруженной регулярной армии.

- Не сможем противостоять им в открытом бою, - сказал Годо. - Но можем захватить атомную электростанцию и пригрозить взорвать её, если военные не будут считаться с нами. Если генерал Маркус или Лонарди нарушат свои обещания.

- Мы не можем захватить электростанцию. Там повсюду электронные замки. Любой сотрудник одним нажатием кнопки заблокирует здание целиком и поднимет тревогу, - сказал человек без мизинца.

- Да, но у нас будет пропуск на территорию и ключ открывающий все замки, - возразил Годо, пропуская вперед Луизу.

- Меня зовут Луиза Гудисон, мой отец ученый, приехал в Лумбию по приглашению президента для модернизации АЭС. Если я вернусь домой, я получу доступ на объект.

- Мои люди поедут с ней и будут следить за каждым её шагом, - добавил Годо.

Нандо хлопнул себя по колену. Альбер улыбнулся. Ему понравилось, как уверенно девчонка набивает себе цену. Её слова впечатлили Нандо и породили интересный психологический эффект. Она предложила простое решение для сложной задачи. Это придало людям уверенности. Заставило их оптимистично взглянуть на дело в целом. Если атомную электростанцию можно захватить такими малыми усилиями, значит удастся и президента убить, и навязать военным свою волю. Подобное упрощение лежало в основе любой демагогии и техники промывания мозгов. Если мы можем откусить кусок, значит сожрем весь хлеб. Если можем сломать игрушку, значит можем починить. Если постараемся. Если захотим. Если не будет другого выхода.

Пока остальные обсуждали захват электростанции, Годо уже шептал что-то на ухо Нандо. По тому как Нандо посмотрел на Альбера и приподнял бровь, Альбер догадался, речь идет о ещё одном хитроумном плане. Луиза презрительно смотрела на Диего и не собиралась останавливаться. То, что ночью Альбер принял за отчаянную попытку освободить себя и мальчишку-заложника, оказалось частью сложной стратегии Луизы.

Он сказал бы, что девчонка выглядит довольной, если бы она не была так напряжена.

Собрание закончилось за полночь.

Когда все разошлись, Нандо поставил на стол бутылку.