Дембельский альбом

ОЧЕНЬ КОРОТКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ…

Я благодарю читателей, у которых хватило терпения дочитать до конца эти бессвязные записки. Может быть, когда-нибудь я продолжу их, если хватит терпения и времени. А пока, наверное, мне следует попрощаться.

 Самое трудное - выйти из разговора. Примерно так говорил великий Штирлиц. Сложная задача - вовремя поставить точку или хотя бы многоточие…

 Есть такой вид психотерапии, когда пациентов просят описать на бумаге свое состояние и тем самым, выплеснуть все, что накопилось в душе. Говорят, после этого становится легче. Наверное, и мне действительно стало легче на душе. Я подвел итог самому светлому периоду в своей жизни. Я знаю, что это не повторится никогда. Но из той жизни со мной остались друзья, разделившие со мной грусть и радость Океана.

 Когда эти записки были почти окончены, пришло трагическое известие о гибели подводной лодки Северного флота Курск. У моего товарища по службе Саши Селезнева там погиб однокашник по военно-морскому училищу - командир лодки Геннадий Лячин. Мы, конечно, обсуждали этот случай, представляя ужас последних мгновений жизни моряков, когда в тихий, уютный, казавшимся таким безопасным мир корабля с ревом ворвались ледяные волны Баренцева моря.

 Было горько вспоминать о погибших товарищах и об унижении, которое пережил весь Флот Российский, доведенный нищетой до состояния полной неспособности помочь гибнущим морякам. Как, верно, было больно офицерам-североморцам знать, что рядом гибнут их друзья, а они ничем не могут помочь. Им оставалось только сжимать от безысходности руками планширь и стискивать зубы. Ощущение бессилия - что может быть тяжелее для мужчины.

 Противно было потом смотреть и слушать, как высокие начальники пытались оправдаться за безвинно загубленные моряцкие души. Горько было осознавать, что тот флот, на который я когда-то пришел и который создавался на протяжении трехсот лет, канул в небытие за какое-то десятилетие…

 Трагедия Курска нового ничего не открыла. Погибли профессиональные моряки, а их начальство старательно отмыло со своих рук моряцкую кровь. Так было всегда на всех флотах мира. И, к сожалению, никогда не будет иначе. Профессия моряка останется опасной, и морские волки всегда будут поднимать третий тост За тех, кто в море! с мистической верой в то, что отведут этим беду от своих собратьев на просторах Океана.

 Но я верю, что Россия переживет суровое время. Бывали в ее истории времена и похуже. Стране снова понадобятся сильные Армия и Флот. Тогда опять на моряков с интересом начнут смотреть женщины. И не только из-за того, что морской мундир всегда считался элегантным, а еще и потому, что морским офицерам опять хорошо начнут платить, как было в годы моей службы. Вот тогда строки песни моей флотской юности опять обретут глубокий мистический смысл:

 Ибо ради чего еще живет и служит Родине настоящий офицер. А потому: За тех, кто в море, на вахте и гауптвахте!