Антология современной азербайджанской литературы. Проза

— Огонь по прожектору напротив!

Раздался грохот, катер качнулся. Свет прожектора погас.

Немного правее от только что разбитых прожекторов, из-за холма, вырвался сноп света и упал на берег. Десантники, прыгавшие в воду, стали видны как на экране.

— Огонь! — раздался голос Аслана.

Вылетавшие со свистом снаряды взрывались вдали.

На минуту погасший свет зажегся снова. Было видно, как одна шлюпка исчезла во вспененных волнах. Аслан сжал зубы.

— Огонь! — командовал он. — Огонь! Огонь!

Орудийный грохот не умолкал.

И вот прожектор, освещавший берег из-за холма, погас.

— Я вам покажу! — крикнул Аслан и, словно для того чтобы успокоиться, погладил свою черную бородку.

Мимо быстро проплывали катера, беспрерывно двигались к берегу маленькие шлюпки.

После получасового боя враг был оттеснен от берега.

Наши бойцы укреплялись на отвоеванной береговой полоске, это облегчало судам подход к берегу. Шлюпки быстро подплывали и разгружались. Солдаты вытаскивали на берег легкие орудия. Катер Аслана стрелял беспрерывно, один за другим гасли вражеские прожекторы.

Вдруг где-то вблизи от берега взметнулся ослепительный луч света — и саперы, строившие причал, оказались ярко освещенными.

Завыл шестиствольный миномет. Разрывавшиеся мины поднимали высокие столбы воды. Причал, разбитый в щепки, исчез под водой вместе со строителями.

Тогда Аслан приказал подойти ближе к берегу. В это время над катером завыл снаряд. Катер вздрогнул и пошатнулся от удара.

Глаза Аслана резанул яркий свет: судно было поймано прожекторами.

Трассирующие пули непрерывно летели на него.

Аслан на минуту растерялся.

Катер бился в полосах света, словно сжимавших его.

— Полный вперед! — крикнул Аслан. — Огонь! Огонь!

Катер покачнулся. Боцман что-то крикнул. Вода окатила палубу, рассыпалась множеством брызг. Все погрузилось во мрак.

Берег был окутан непроглядной тьмой. Только прожектор слева за холмом прорезал мрак своим одиноким лучом. Он освещал корабли, находившиеся вдали от берега.

Глянув в бинокль, Аслан уточнил месторасположение и приказал:

— Назад!

Описав небольшой круг, катер изменил направление.

— Противник окружает нашего охотника, капитан!

Неожиданно приблизившиеся вражеские корабли окружили советский катер.

Аслан быстро подошел к Дмитриеву.

— Нужно незаметно пройти в тыл противника. Он хочет ударить по нашему охотнику сзади.

Катер Аслана незаметно подошел к вражескому судну. Снаряды, выпущенные Ильясом, разорвались в машинном отделении вражеского корабля. Он начал уходить под воду. Фашисты в панике бросились в воду. Дмитриев надвинул бескозырку на глаза и, посасывая трубку, сказал:

— Попейте-ка керченской водички.

Но и советский катер был сильно поврежден. Надо было взять его на буксир.

Береговые прожекторы лизали их огненными своими языками.

Аслан приказал увеличить скорость, чтобы скорее дойти до берега, часть которого была уже в руках советских войск. В этот миг вражеский снаряд взорвался в машинном отделении катера. Судно вздрогнуло и накренилось на левый бок. Вода хлынула на палубу.

Осколки шрапнели градом рассыпались кругом. Кто-то громко застонал.

У Ильяса было раздроблено предплечье. Он склонился головой к стволу орудия.

Аслан бросился к нему, но, потеряв равновесие, упал.

Волны набегали на палубу отяжелевшего судна. Катер медленно погружался в воду.

Аслан открыл глаза, но так и не понял, что произошло. В ушах у него звенело, сильная тупая боль разламывала голову. Одежда промокла до нитки. Он попытался встать, но не смог. Собрав последние силы, он пополз. Сначала он добрался до орудий, но там никого не нашел. Его охватила тоска, тяжелая и глухая.

Схватившись за ствол, он привстал. Голова кружилась. Он прислонился к орудию, чтоб не упасть. Придя в себя, он хотел подойти к рулю, но поскользнулся.

«Что это? — подумал он. — Почему палуба стала покатой?»

Он посмотрел вперед и тут только заметил, что носовая часть высоко поднялась над водой. Мгновенно мелькнула мысль: «Погибаем…» Он подполз к рулю, но там не было никого.

— Мичман… — прошептал он, схватившись за руль. Нагнувшись, пошарил рукой в темноте. Пальцы Аслана попали во что-то липкое. «Кровь», — догадался он. Кто же это? Вглядевшись, он узнал рулевого. Тот был мертв.

— Где же остальные? — у Аслана задрожали губы. С неимоверным усилием он взял руль и повернул его. Катер не сдвинулся с места.

— Не работает… И мотор молчит… Мы погибаем… А враг… Трассирующие пули пролетали над его головой. Откинув со лба мокрые волосы, он взглянул на берег. Луч прожектора прорезал тьму.

— Огонь! — прохрипел Аслан, сжав кулаки.

Ему никто не ответил.

В это время кто-то подполз к нему. Это был Аббас.

— Что случилось? Где ребята? — он прижал перевязанную голову мичмана к груди.

— Все погибли, капитан… Катер тонет… Вы ранены?

— Нет, только голова немного кружится.

Вода доходила до кают в кормовой части судна. Аслан подхватил Дмитриева и пополз к каютам. Прикрепленные к стенам койки словно ожидали своих лежащих.

Аслан втащил тело рулевого в каюту и уложил на койку. Возвращаясь назад, он встретился с мичманом.

— Аббас, ищи остальных.

Тот повернул назад и наткнулся на тело Ильяса, лежавшее на палубе.

Аслан подоспел к нему на помощь, и они вдвоем перетащили тело Ильяса в каюту, уложили на койку.

Больше они никого не смогли найти.

Обвязав себя боевым флагом, Аслан сказал:

— Берег близко. Не будем терять времени.

В последний раз они окинули взглядом каюту.

Поцеловав мертвых своих друзей последним, прощальным поцелуем, они вышли на палубу, крепко закрыв дверцу каюты.

…Аслан глубоко вздохнул, вытащив на берег потерявшего сознание мичмана. Он сам удивлялся, как у него хватило сил доплыть до земли.

Он продрог до костей. В полном изнеможении лег рядом с мичманом.

Вдруг кто-то дотронулся до него. Аслан с трудом разомкнул веки. Девушка в серой шинели осматривала его.

— Нет, я не ранен, — сказал он и сел.

Снаряд, разорвавшийся поблизости, засыпал их землей.

— Лучше помогите ему. Он тяжело ранен, — сказал Аслан, указывая на друга. — Я пока потерплю.

Девушка, уложив мичмана на носилки, осторожно поползла. Аслан долго смотрел им вслед, а потом повернулся к морю. Лучи прожектора буравили воду и освещали корабли. Аслан сжал кулаки: «Это он погубил нас».

Дыхание Аслана стало более спокойным, сердце билось ровнее, только тело дрожало от холода. Он нащупал на поясе гранаты, которые забыл снять, бросаясь в воду, и отвязал их. Движимый одним всепоглощающим порывом, он поднялся и, пригибаясь к земле, направился к холму. Он торопился, ему хотелось поскорее уничтожить этот предательский источник света. Но ноги подгибались, он упал ничком в одну из ям и долго пролежал там без движения. Раза два он пытался подняться, но не мог.

— Эх, Аслан, — укорял он себя, — какой же ты беспомощный…

От досады у него выступили на глазах слезы.

А прожектор все светил и светил.

— Нет, я разобью тебя, отомщу за товарищей… Иначе я не моряк. — Ни о чем другом Аслан не мог думать.

Ему наконец удалось кое-как выбраться из ямы. Он пополз вперед, хватаясь руками за кусты и камни.

Рядом застрекотал пулемет. Аслан прижался к земле. Ползти дальше уже не было сил.

Отдышавшись, он сбросил промокший китель. Стало немного легче. До холма оставалось недалеко. Аслан опять пополз. Кругом было тихо и темно. Задыхаясь, он остановился.

Потом, приподняв голову, оглядел горизонт. Занимался рассвет. Прожектор был где-то рядом, но вдруг, словно окунувшись в воду, погас.

Аслан поднялся и, теряя последние силы, бросил гранаты, крикнув:

— Полундра! Получи же сполна!

Гранаты взорвались недалеко от него. Где-то застрочил пулемет.