Проигравший

Стогов перестал крутить сигарету в пальцах и встал со стула. Стул был старым и скрипнул.

– Когда вам надоест орать, дайте мне знать. Я буду снаружи. Пойду, выкурю там сигарету. Может, помру от этого, и будет вам радость.

Он вышел из кабинета. Капитан Осипов усмехнулся:

– Наш искусствовед опять искал библиотеку Ивана Грозного?

– Ты-то хоть не лезь.

– Чего он натворил?

– Укатил на выходные в Москву. Устроил там черт знает что. Какую-то кремлевскую башню подтопил, теперь ремонтировать придется. Странно, что его вообще отпустили. За такое мог ведь и сесть. Вот на хрена мне в отделе такой подарок, а? Руководству утром из Главка звонили, спрашивали, где мы таких дураков находим.

– А он чего говорит?

– Как обычно: был как никогда близок к цели. Основывался на верных исторических источниках. Если бы не пробило трубу с водой, библиотека уже была бы у него.

– А представляете, товарищ майор, если он ее реально найдет? И станет миллионером, а?

– Ты-то, блин, не начинай, а? Ну какая библиотека? Сколько он ее ищет? Если бы там что-то было, ее бы давно нашли. Этот идиот, когда ходит в туалет, небось, член у себя в ширинке отыскать не в состоянии.

Дождь все еще бился в подоконник. В кабинете пахло мокрой одеждой и отсутствием перспектив. Мобильный телефон майора зазвонил почти одновременно со стационарным, стоящим на столе. На экранчике мобильного высветилось «ЖЕНА».

– Але! Да! Погоди минутку, у меня звонит городской.

Майор плечом придавил мобильный к уху, протянул руку и взял трубку городского.

– Да. Да, товарищ полковник. Внимательно слушаю.

В мобильный:

– Да погоди ты минутку!

В городской:

– Я не вам, товарищ полковник. Нет-нет! Я внимательно слушаю. Что вы говорите? Актер? И что, совсем-совсем пропал? Он хоть популярный? Да, понял.

Снова в мобильный:

– Слушай, ты можешь минутку подождать, а?

Снова в городской:

– Нет-нет, товарищ полковник! Все понял. Сейчас выезжаем. Да! Я все понял! Прямо сейчас! Как его фамилия? Я записал.

Одну трубку майор положил на аппарат, а вторую мастерски перехватил левой рукой.

– Ну, чего тебе?.. Да я не грубо… А я говорю, не грубо… Просто я миллион раз просил: не выноси мне мозг хотя бы на работе… Да потому что это работа!.. Еще раз спрашиваю: чего ты хотела?.. Мне некогда! Потому что срочный вызов. Из управления звонили. Все, вечером поговорим. Ве-че-ром! Пока, дорогая!

Он сунул телефон в карман и поднял глаза на капитана.

– Срочный вызов. Похоже, по нашей части. Давай сюда этого гения. Скажи, что если ему нужна зарплата, чтобы оплачивать ремонт московского Кремля, то через две минуты чтобы был в машине.

Капли дождя бились в лобовое стекло, бились в асфальт, бились в крышу автомобиля. Невозможно было поверить, как в опасную ересь, будто где-то на свете существует солнце и, выходя на улицу, люди не натягивают капюшоны.

Мокрое небо, мокрые набережные, насквозь мокрые фасады домов. Город казался слегка заплесневелым. Припарковать служебный Nissan водитель постарался как можно ближе к подъезду. Лицо встречавшей их женщины капитан Осипов увидел прямо перед боковым стеклом автомобиля. Располагалось лицо как-то неправильно, как-то слишком уж низко. Только когда Осипов открыл дверь и, наступив в лужу, вылез наружу, до него дошло, в чем дело. Он вылез из машины, распрямился во весь рост и понял: встречавшая их администратор театра была карликом. Очень низеньким человечком, вряд ли больше чем метр двадцать в высоту.

– Здравствуйте, это я вас вызывала. Спасибо, что приехали.

Осипов наклонился, чтобы пожать ей руку. Потом подумал, что наклоняться к взрослому человеку, будто к ребенку, которого собираешься угостить конфеткой, наверное, неудобно, и распрямился. Женщина сказала, как именно ее зовут, но из такого положения капитан не расслышал. Чувствовал он себя глупо.

– Пойдемте внутрь?

– Да, конечно. Пойдемте. А то тут дождь.

У входа Осипов попытался по-джентльменски пропустить администраторшу вперед и чуть не наступил ей на крошечную ногу. Шедший сзади майор довольно громко прошептал:

– Она, что… э-э-э… лилипут?.. Или как это называется?

Осипов кивнул. Женщина стряхнула капли с одежды и улыбнулась:

– У нас театр лилипутов. Один из последних в стране. Все артисты и сотрудники такие же маленькие, как и я. Некоторые даже еще меньше. Давайте пройдем к гримерным, я покажу, что именно у нас случилось.

«Похоже, она слышала», – решил Осипов. Можно было бы засмущаться, но капитан подумал, что и черт с ним. Коридоры в театре лилипутов были длинные и плохо освещенные. Идти пришлось долго. Мужчины пытались делать шаги поменьше, чтобы не обгонять администраторшу. Последним шагал Стогов. От его кедов на полу оставались грязные следы.

– Сам инцидент произошел вчера вечером. Пропала наша главная звезда – очень талантливый актер. Он был задействован в большинстве спектаклей и вдруг пропал. Прямо из собственной запертой гримерки. Вся труппа видела, как он зашел внутрь, но больше его не видел никто. Он просто закрыл за собой дверь и без следа исчез. Третий звонок, пора выходить на сцену, а его нет. Я сперва стучала, потом открыла дверь собственным ключом. В гримерке пусто. Был человек, и нет человека.

Перед дверью в гримерку столпилась вся оперативная бригада: дактилоскопист, фотограф, два опера с папками. Администраторша вытащила из сумочки сигареты и щелкнула зажигалкой. Милиционеры смотрели на нее и молчали. На фоне ее крошечного ротика сигарета выглядела здоровенной, будто карандаш. Осипов ловил себя на желании сделать этой взрослой женщине замечание. Что-нибудь вроде: «Девочка, сейчас же брось эту гадость!».

– Ладно, – сказал, наконец, майор. – Погнали. Ты, ты и ты – внешний осмотр. Вы двое – записывать. Погнали!

Единственным, кому, как обычно, не нашлось дела, был Стогов. Он не стал проходить внутрь, остался стоять в коридоре. Тем более что гримерку было отлично видно и оттуда. Совсем небольшая комнатка. Зеркало, стол, стул, на спинке стула висит курточка пропавшего лилипута. Стогов выковырял из пачки сигарету, посмотрел на прибитое к стене объявление «Курить запрещено» и закурил.

Все, кто проходил мимо, обязательно задевали его плечом или локтем. Бывают на свете люди, которых просто невозможно не задеть, если идешь мимо по тесному коридору. Стогов был как раз из таких.

Майор руководил осмотром.

– Окон нет? Нет. Записал? Запасного выхода нет. Или есть? Это что? Нет, запасного выхода нет. Записал? Тем не менее человек пропал. Куда же он делся?

Майор сел на единственный имеющийся в комнате стул. Так он мог заглядывать стоящей администраторше прямо в глаза.

– Расскажите мне о пропавшем. Может, у него были причины сбежать? Какие-нибудь конфликты в коллективе?

– Да нет. Какие у нас тут могут быть конфликты? Ну да, ссоры случались. Сами понимаете, коллектив-то маленький, всякое бывает.

– То есть конфликт был?

– Я бы не стала называть это конфликтом. Просто вчера, непосредственно перед тем, как все произошло, он что-то не поделил с нашим режиссером. Что-то они там между собой выясняли… Горячо так выясняли… Но это же не повод просто так вот взять и исчезнуть, как вы считаете?

Майор встал и теперь смотрел на женщину сверху вниз.

– С этим режиссером можно поговорить? Он сейчас здесь?

– Звонил, что уже едет. Думаю, скоро будет.

– А из-за чего они ссорились, вы не знаете?

– Да они не ссорились. Просто вы спросили, бывают ли в коллективе конфликты, и я привела это как пример.

– Вот об этом примере я вас и спрашиваю. Из-за чего они ссорились?

– Я не знаю. Наверное, это нельзя назвать ссорой. Просто двое мужчин поговорили на повышенных тонах.

– И после этого человек исчез?

– И после этого человек исчез.

– И вы считаете, тут нет связи?

– Я не знаю.

Майор посмотрел на администраторшу ледяным взглядом. Возможно, самым ледяным из всех, что имелись в его арсенале.