Извращенная

Миссис Норвуд жеманно опустила подбородок и подмигнула.

- Не притворяйся, что ничего не происходит! Я знаю о Николасе Пеннифисле! Хороший улов!

Миссис Хастингс побледнела.

- Оу, - ее взгляд метнулся в сторону дочерей.

- Эм, я на самом деле не говорила...

- Кто такой Николас Пеннифисл? - резким голосом перебила Мелисса.

- Улов? - переспросила Спенсер.

Миссис Норвуд внезапно поняла свою оплошность и вернулась в гостиную.

Миссис Хастингс повернулась к дочерям.

На ее шее заметно вздулась вена.

- Эмм, Дарен, ты нас не извинишь на минутку?

Уилден кивнул и пошел в зал.

Миссис Хастингс опустилась на барный стул и вздохнула.

- Слушайте, я собиралась сказать вам сегодня вечером после того, как все уйдут.

Я кое с кем встречаюсь.

Его зову Николас Пеннифисл, и мне кажется, это серьезно.

Мне бы хотелось, чтобы вы с ним встретились.

Спенсер открыла рот.

- Разве это не слегка поспешно?

Как ее мать могла снова с кем-то встречаться? Развод закончился всего несколько месяцев назад.

Перед Рождеством она еще бродила по дому в спортивном костюме и тапочках.

Миссис Хастингс оборонительно фыркнула.

- Нет, это не поспешно, Спенсер.

- А папа знает?

Спенсер видела своего отца практически каждую неделю, они вдвоем посещали выставки искусств и смотрели документальные фильмы в его новом пентхаусе в Старом Городе.

Недавно Спенсер заметила намеки на присутствие женщины в его квартире, - лишняя зубная щетка в ванной, бутылка Пино Гриджио в холодильнике, - все указывало на то, что он с кем-то встречается.

Все это казалось слишком быстрым.

Но ее мать тоже с кем-то встречалась.

По иронии судьбы, Спенсер была единственной в их семье, у кого не было пары.

- Да, твой отец знает.

Голос миссис Хастингс звучал раздраженно.

- Я сказала ему вчера.

В кухню зашла официантка.

Миссис Хастингс выставила бокал, чтобы ей налили еще шампанского.

- Мне бы хотелось, чтобы вы поужинали в Goshen Inn со мной, Николасом и его детьми завтра вечером, так что освободите свое расписание. И наденьте что-нибудь симпатичное.

- Детьми? - пискнула Спенсер.

Все становилось все хуже.

Она представила себе вечер с двумя мелкими спиногрызами с кудряшками и склонностью мучить небольших животных.

- Закари восемнадцать, а Амелии пятнадцать, - твердо сказала миссис Хастингс.

- Что ж, думаю, это чудесно, мам, - сказала Мелисса, ослепительно улыбаясь.

- Конечно, тебе следует двигаться дальше! Молодец!

Спенсер знала, что ей тоже следует сказать что-то соответствующее, но ничего не пришло в голову.

Она была той, кто раскрыл прошлый адюльтер ее отца с матерью Эли и то, что Эли и Кортни были сводными сестрами Спенсер и Мелиссы.

Она не собиралась, - Э ее заставила.

- А теперь веселитесь, девочки! Это вечеринка!

Миссис Хастингс схватила Мелиссу и Спенсер за руки и потащила их в гостиную.

Спенсер, пошатываясь, дошла до места, которое было заполнено соседями, людьми из загородного клуба и родительского комитета Розвуд Дей.

Кучка подростков, которых Спенсер знала с детского сада, собрались вокруг большого эркерного окна и, не особо прячась, потягивали шампанское.

Наоми Зиглер взвизгнула, когда Мейсон Байерс ущипнул ее.

Шон Эккард был глубоко увлечен беседой с Джеммой Каррен.

Но Спенсер не очень хотелось говорить с кем-то из них.

Вместо этого она пошла по направлению к бару, - она также могла выпить за это, - и внезапно ее каблук зацепился за кромку ковра.

Ее ноги куда-то делись из-под нее, и неожиданно она оказалась в воздухе.

Она схватилась за одну из тяжелый масляных картин на стене и уравновесилась прежде, чем пропахала носом землю, но несколько голов повернулись и уставились на нее.

Эмили встретилась взглядом со Спенсер прежде, чем та успела отвернуться.

Она очень робко помахала ей.

Спенсер повернулась к кухне.

Они сейчас не разговаривали.

Или вообще когда-либо.

Температура на кухне была даже выше, чем была секунду назад.

От смеси запахов жареных закусок и острых заморских сыров у Спенсер закружилась голова.

Она перегнулась через стол, делая глубокий вдох.

Когда она снова посмотрела в гостиную, Эмили отвела взгляд.

Хорошо.

Но вместо этого кто-то другой смотрел на нее.

Уилден ясно видел бессловный обмен с Эмили.

Спенсер практически видела, как крутятся шестеренки в голове бывшего детектива: что могло заставить их идеальную дружбу с обложки журнала разбиться и сгореть? Спенсер захлопнула дверь кухни и спустилась в подвал, прихватив бутылку шампанского.

Очень плохо, Уилден.

Это был секрет, который ни он, никто другой никогда не узнает.

Глава 2 Меха, друзья и отдаленные смешки

- Пожалуйста, не используйте проволочные вешалки, - грубо сказала седая матрона, вылезая из тренча от Burberry и вручая его Эмили в руки.

Потом, даже не поблагодарив, женщина прошла к центру гостиной Хастингсов и взяла себе канапе.

Выскочка.

Эмили повесила на вешалку пальто, которое пахло смесью туалетной воды, сигарет и мокрой псины, прикрепила к нему ярлык и бережно определила его в большой дубовый шкаф в кабинете мистера Хастингса.

Два лабрадуделя Спенсер, Руфус и Беатрис, пыхтели за дверцей для собак, раздраженные тем, что их не пустили на вечеринку.

Эмили потрепала их по головам, и они завиляли хвостами.

По крайней мере, они были рады ее видеть.

Вернувшись на свой насест возле гардероба, она с любопытством оглядела комнату.

Спенсер проскользнула в кухню и больше не показывалась.

Эмили была не уверена, относится к этому с облегчением или разочарованием.

Дом Хастингсов был такой же, как всегда. в фойе висели старые портреты родственников, в гостиной стояли вычурные французские кресла и кушетки, а на окнах висели тяжелые золоченые шторы.

В шестом-седьмом классах Эмили, Спенсер, Эли и остальные притворялись, что эта комната была залом в Версале.

Эли и Спенсер дрались из-за того, кто будет Марией Антуанеттой; Эмили обычно определяли в придворные дамы.

Однажды, будучи Марией, Эли заставила Эмили делать ей массаж ног.

- Ты же любишь это, - дразнилась она.

Отчаяние охватило Эмили, как сильная океанская волна.

Было больно думать о прошлом.

Если бы только она могла сложить эти воспоминания в коробочку, послать ее на Южный полюс и стать свободной от них.

- Ты сутулишься, - прошипел голос.

Эмили подняла взгляд.

Ее мать стояла перед ней, нахмурив брови, а уголки ее губ грозно наморщились.

На ней было голубое платье, которое непривлекательно скомкалось между коленей и лодыжек, а сама она держала под рукой сумку из искусственной змеиной кожи, будто это была буханка французского хлеба.

- И улыбайся, - добавила миссис Филдс.

- Ты выглядишь несчастной.

Эмили пожала плечами.

Что ей полагалось делать, улыбаться, как маньячке? Загорланить песню?

- Эта работа не особо веселая, - заметила она.

Миссис Филдс расширила ноздри.

- Со стороны миссис Хастингс было очень любезно предоставить тебе эту возможность.

Пожалуйста, не бросай это, как ты бросаешь все остальное.

Ауч.

Эмили скрылась за завесой рыжевато-белых волос.

- Я не собираюсь бросать.

- Тогда делай свою работу.

Зарабатывай деньги.

Видит Бог, каждая копейка на счету.

Миссис Филдс ушла, надев дружелюбное лицо для соседей.

Эмили плюхнулась в кресло, борясь со слезами.

Не бросай это, как ты бросаешь все остальное.

Ее мать была в бешенстве, когда Эмили без объяснений ушла из команды по плаванию в прошлом Июне, проведя вместо этого лето в Филадельфии.

Осенью Эмили также не вернулась в команду.

В мире соревнований по плаванию пара месяцев отсутствия уже вызывали трудности, особенно во время присвоения стипендии.