Пограничное состояние (сборник)

Сегодня, вспоминая ту историю, он смеется:

— Копать коллектор в достойной компании достойных людей ничем не хуже, чем целый месяц открывать двери в гостинице «молодым обезьянам» с острова Таити…

А потом добавляет:

— Хотя… Это сейчас смешно, а тогда, между прочим, обидно было.

Шутка юмора

Войска в мирное время обречены на «разложение». Армия и солдатики без войны «опухают» и деградируют.

И если их своевременно не занять чем-нибудь общественно полезным (рытьем траншей, например), они могут стать легкой добычей вероятного противника. Врага, который постоянно строит коварные планы, ведет неустанную разведывательную и подрывную деятельность и при этом, сволочь этакая, заметьте, не спит.

Вовик Тюжин, курсант третьего «гвардейского» курса, а сегодня еще и по совместительству дневальный по любимой роте, изнывал на «тумбочке» от скуки. Полы «протянуты», «очко» отдраено, рота давно «отбилась» и мирно отдыхает, окутанная легким газово-портяночным флером. Курсовые офицеры «сдриснули» по домам, а дежурный по роте Ванюша Коногонов удалился в бытовочку и «повесился» там на таксофоне, названивая какой-то очередной пассии. И стоит он там, голубь ненаглядный, уже битый час, томно обвив ручонкой телефонную трубочку, трепетно воркуя и судорожно суча ножками от внезапно навалившейся тесноты в районе гульфика.

Время, вихляя стрелкой часов, как ползущий боец «полупопиями», придвинулось к трем ноль-ноль и замерло лупоглазым филином. Дивизионное содружество ровно дышало, сопело, храпело, иногда вздрагивая и постанывая и только этим выдавая близкое присутствие могучей боевой единицы. А ночь, эта ядовито-манящая сирена, уже подступила к Вовке со всей своей космической тоской так близко! И уже хватала она его своими липкими пальцами за отяжелевшие веки, и уже шептала она ему на ухо мерзкие колыбельные слова, медленно, но верно увлекая в омут позорного воинского проступка.

Вовка пробурчал знакомую с детства песенку, фальшивя практически в каждой ноте, поотжимался от пола, пожонглировал штык-ножом. Прислушался. В бытовке все так же приглушенно бубнило.

«Чума бубонная! Пошел второй час второго раунда виртуального флирта (Ванюша один раз отрывался от трубки пописать-перекурить, минут на десять). Сегодня телефонный коитус товарища сержанта что-то затянулся. На рекорд идет, однако, гигант наш виртуально-половой. Будут сегодня зайчики на простынке, ой, будут…»

И так тут на Вовку что-то нашло, наехало прямо, накатило, нахлынуло. Из ниоткуда, из ничего, из ночной пустоты. Флюидами темных сил, установкой вражьего голоса, дудочкой Нильса… И так отчаянно ему захотелось приколоться, пошутить, выкинуть фортель, отчебучить номер, дать гвоздя, что ли, наконец.

Глупость, конечно, но его понесло.

Вовка снял трубку служебного телефона и недрогнувшей рукой набрал домашний номер командира дивизиона, а когда услышал хриплонедоуменное «Алле!», твердым голосом произнес:

— Товарищ полковник, вы спите?

— Да, а в чем собственно… — начал было спросонок комдив.

— А враг не спит, — отчеканил Вовик и положил трубку.

А через пять минут он сменился и быстро и крепко заснул. С чувством глубокого внутреннего, а может, и какого другого удовлетворения. И даже успел увидеть сон…

А через еще десять минут (о, ужас!) комдив был в батальоне и поднял его по учебно-боевой тревоге. И когда «боевые слоны» построились на плацу в полной экипировке и приняли зимнюю стойку, произнес короткую, но проникновенно-трогательную речь:

— Товарищи курсанты! Вот ведь какая штука получается: мы с вами спим и ни о чем себе даже не подозреваем. А в это же самое время враг не спит!

Ерунда получается, товарищи курсанты! Ерунда и полное говно! Никакой боеготовности, а сплошная расхлябанность и разгильдяйство! Я долго думал и решил наконец положить этому конец!

Внимание! Дивизион, слушай боевой приказ: противник превосходящими силами в количестве до двух батальонов не-о-жи-дан-но (!) вторгся на нашу территорию и приступил к развертыванию на рубеже: окраина поселка Часцы — высота N. Приказываю: совершить марш и атакой с ходу.

Вот так вот. Шутка за шутку, око за око и глаз за глаз. Не месть, но учебно-воспитательный процесс игровым методом. На свежем воздухе. До рассвета. До подъема. Просто, доходчиво. Со всеми вытекающими. Соплями, слезами, сбитыми ступнями, выносом и эвакуацией «раненых», последующим неудержимым кашлем, отхаркиванием и слюнями, вытекающими изо ртов засыпающих на лекциях тел.

Потом, до самого выпуска, больше охотников пошутить с командиром не находилось. И то ведь: шутка не воробей, вылетит — замучаешься в войну играть…

А Вовке еще сильно повезло, что комдив его не сдал личному составу… Тоже был бы юмор…

ПОГРАНИЧНОЕ СОСТОЯНИЕ

В начале «прошлой» жизни

Я — военспец…

Я — офицер пограничной заставы…

Я — «боевой пехотный конь».

Меня готовила Великая держава.

Я однажды поклялся и поцеловал знамя части. Потом, несколько позже, жену. Но в начале было знамя.

Я долго овладевал «настоящим образом». Настойчиво постигал, не считаясь и невзирая… Вникал в суть, «стойко и мужественно перенося»… Преодолевая свойственный пионерскому сердцу юношеский максимализм. Впитывая как губка и отсекая ненужное. Закаляясь как сталь, формируясь и утверждаясь. Укрепляясь во мнении. Ожесточаясь в непримиримости. Освобождаясь от иллюзий.

Я — специальная боевая машина. В меня заложили достаточный объем знаний, умений и навыков. Многое «дошло через ноги». Меня ловили на слове и не поймали… Меня учили на чужих ошибках, приучали к воинской дисциплине и отучали от «маминой сиськи». Из меня выбивали «гражданскую дурь», выводили из мечтательного состояния и научали Родину-маму любить. Проверяли на прочность, на вшивость, умение быстро ориентироваться в сложной обстановке. Тестировали на профпригодность и несгибаемость.

В меня вбит с потом и кровью необходимый набор функций выживания в экстремальных условиях. Если понадобится открыть и вести огонь (прицельный, плотный, кинжальный), моим рукам практически не нужны глаза, а глазам — свет. Мой желудок может переваривать гвозди. Мои легкие, печень и другие внутренние органы не ограничивают физических возможностей ног по перемещению в пространстве и времени. На пересеченной местности, в неблагоприятных погодных условиях. В горах и в пустыне, на заболоченных участках и в снежной тундре.

И все это, помимо прочего, не мешает моей голове думать! Уяснять задачу, оценивать обстановку и принимать решения. Вести разведку, планировать охрану границы на различных участках, организовывать специальные и боевые действия. Обеспечивать контроль исполнения и добиваться конечных результатов.

У меня пока еще нет боевого опыта, у меня мало практики. У меня еще нет интуиции, но уже есть чутье. Я ощущаю дистанцию, я чувствую плечо. У меня есть чувство локтя. Я готов взаимовыручать и взаимоподдерживать. Моя психика «непокобелима», мои нервы — как канаты.

Я ладно скроен. Крепко «сшит». Я обучен, я подготовлен — не отвечать на провокации, пресекать попытки, преследовать до задержания или физического уничтожения, отражать натиск, окружать и воевать в окружении. Действовать в составе регулярных войск и уходить в партизаны. Применяться к местности, устанавливать и поддерживать контакт с населением. Маскироваться, соблюдать конспирацию и переходить к активным, острым мероприятиям. Использовать весь арсенал для полной победы над врагом…