Магадан — с купюрами и без

Хорошо потом по свежему воздуху пройтись, поглядеть на клумбы. У нас, как обычно, цветочной рассады навысаживали, причем с избытком, в честь юбилея города. Петуньи такие вымахали — в два раза выше обычного. Бархотки, ноготки — услада глаз. Иду же купить картошки свежего урожая. Она уже подешевела, по цене бананов идет. Жимолость на три недели раньше поспела, голубика тоже. И брусника, которую обычно собирают с началом учебного года, уже имеет товарный вид, но сладости ей еще брать и брать с теплой земли. Икры, рыбы нынче вдоволь. Но цены держатся на высоте. Хорошо еще, что за потепление воздуха не приходится платить. Житель Армани Алексей, в очередной раз продавая нам сметану, рассказывал, что за долгие годы северной жизни впервые залез в море и плыл среди рыбацких сетей на лицензионном участке, расталкивая нерестовых горбуш, и его разбирал смех. Который, говорят, успешно заменяет сметану.

Ах, картошечка арманская да ольская. Почему местная вкуснее, чем китайская, которая продается у нас круглый год, я не знаю. Может быть, и впрямь удобряют ее огородники органикой, голубей да чаек приучили к огородничеству? Да есть еще местный рецепт — класть в лунку старую соленую горбушу. Правда, смышленые чайки выковыривают рыбу и тут же глотают. Этим славится поселок Ола — от эвенского олра (рыба). Продавцы с гордостью называют место своего овощеводческого подвига, каждый выводит родство от Мичурина.

Выбрал получше ольские клубеньки, взвесили мне пару килограммов. Потянулся за кошельком, а его и след простыл. Украли? Или потерял? Трудно сказать. И первое, и второе уже случалось со мной.

Зато примета «к деньгам» в общем-то сбылась, можно в списке дел поставить жирную «птицу». И это наполняет меня какой-то неправильной радостью.

…Не прошло и трех дней, как продавщицы рынка стали спрашивать: правда ли, что вас здесь обокрали. А то говорят, писателя обчистили. Я высказал свои сомнения, ведь перед этим посетил другую торговую систему. Не сомневайтесь, это здесь. И даже фамилию вора назвали — сын известного в городе гинеколога. Да, маленький город, все всех знают. Кроме милиции, конечно. Давно этой воровской компании не было, они вдвоем работают, так этот, врачихин сынок — за главного, и вот, гляди ж ты, появились, голубчики, — с энтузиазмом объяснила мне магаданская мисс Марпл.

А ведь мог бы унаследовать благородную родительскую профессию, — подумалось напоследок. Работал бы в родильном доме, приглашал бы чаек на чаек. А скольких пацанов названо Агафонычем в честь известного гинеколога, впоследствии депутата Госдумы!

С этой мыслью я уснул, а проснулся среди ночи, и ноги сами повели на второй этаж, к почтовому ящику. Заглядываю, а там пакет — как теперь принято, водонепроницаемый. Трясущимися руками достаю, вскрываю, да не вскрывается, прочный. Поднимаюсь в квартиру, ножницами взрезаю конверт. А в нем паспорт. Портрет в нем какой-то не такой. Я бы напечатал его под рубрикой: «Их разыскивает милиция». Фамилия — та самая, какую мне подсказали на базаре. Денег никаких нет. Вот и гадай, что бы это значило.

Потом я проснулся еще раз под утро от звука мобильника: кто-то как раз положил на мой счет сумму, равную украденной. И я опять порадовался такому обороту событий.

Ладно, утром очухаюсь окончательно. Приходите на базар, расскажу. Там один мужик уж который раз путает меня с сочинителем туристских песен и порывается подарить старый, трофейный еще, аккордеон.

Чайки крепчают

А на городском стадионе чайки нападают на спортсменов, они и в Нагаево свирепствуют, мешают летать парапланеристам. Сам видел. А вот сообщение от 23 июля. Женщина пришла потренироваться на беговую дорожку. Там теперь в связи с городским юбилеем уложено тартановое покрытие — черное такое, глянцевое. А футбольное поле засверкало зеленью изумруда. Рулонный газон — с ума сойти. Впору снимать репортажи для интервидения.

Только устремилась бегунья по тартану, откуда ни возьмись, словно из тартара, материализовалась чайка и за ней. Догнала сверху и давай долбить в голову. В самое темечко. Спортсменка засмущалась и не отважилась звать на помощь. Вроде как не хотела выглядеть паникершей. Используя современный сленг, сохраняла политкорректность. Кроме того, спорт — это воля к победе, мужество. Какой подашь пример подрастающему поколению, если расплачешься и забьешься в истерике?

Знала бы, что так обернется, попросила бы у мужа каску, он военно-прикладным спортом занимается. А так травма головы, кровь. У себя на птичьем базаре, на скалах, чайки пускают в ход клювы и поливают жидким пометом каждого, кто к ним приблизится, будь то кандидат или доктор биологических наук. Теперь что? Закон птичьего толковища перенесен на стадион? Женщина отбросила деликатность, заорала благим матом: «Пожар» — так учили ее когда-то на уроках ОБЖ.

Но тут случилось чудо: запустили ребятишки воздушного змея, оформили его празднично, пышный хвост у него, трещотка, а главное, большие глаза нарисовали. Глянула в них чайка, ахнула совсем по-человечьи и наутек. Огромные глаза за ней. Видимо, решила, что это великий Ктулху — всем птицам птица. Кто-то думает, что такое только в сказках происходит, да чайкам лучше знать. Недаром на ангарах аэродромов люди такие глазищи изображают, чтобы птичий народец отвадить. А то ведь, не ровен час, в самолетные турбины попадут, беды наделают. Несколько случаев было за лето, судя по официальным сообщениям, один военный самолет погиб.

Конечно, беспричинно птицы не нападают на людей, — объяснил журналистам старейший орнитолог области. Просто в эту пору на свет появились крохотные чаячата. Чайка-мать в детях души не чает, отчаянно спасает деток и от бескрылых опасных существ, от которых всего можно ожидать. Особенно в жаркую сухую пору.

Такого скандала в центре города не случалось в прежние годы. Мы бегали с внуком по обшарпанным стадионным дорожкам, и мне не приходило в голову, что это может быть опасно. Как вообще на стадионе оказались птенцы? Наверное, пока велась усиленная подготовка к юбилею города и посетителям вход был заказан, чайки почувствовали небывалое затишье и вывели потомство. Говорят, быстро только кошки родятся. Так вот чайки — еще быстрее. Спешат жить.

Конечно, прикормили мы их, пернатых — обилие помоек, пищевых отходов на улицах города и жаркое лето, в конце концов, сыграли с нами злую шутку. Главное, чайки натаскали на крыши домов хлама, как нынче модно говорить, выше крыши. Чистить надо, не лениться, сами крыши целее будут, да и не мешает намекнуть пернатым, что не следует наглеть с гнездами.

Аналогичная ситуация с медведями в пригороде: увидят люди медвежонка и давай его сгущенкой потчевать. Но сгущенка нынче быстро кончается. Вырастает топтыгин и может человека до смерти приласкать. Давай звонить егерям — защитите!

Нынче лето (девятый год) жаркое и сухое — феноменально. Вокруг города 16 медведей бродят, судя по съемкам из космоса. Мужики пошли в тайгу, к речке. Искали ее, искали — не нашли. И другой речки нет. А хотели рыбу половить нерестовую, побраконьерить. И никакой рыбы-икры им не нашлось: речушки пересохли, как ни бывало. Ладно, люди — с голодухи не пропадут, есть выход, можно в магазине на серебряный крючок поймать куриный окорочок.

А медведи голодные, злые. Сожрут, пить дать, косточки обгложут. Повернулись мужики, дали из тайги деру, от греха подальше. Пошли на лицензионный участок — кто на Олу, кто на Армань. Без улова не остались.

В августе, как сообщала областная газета, работница старательской артели возвращалась в заброшенный поселок Аннушка из райцентра Ягодного. Машина заглохла при форсировании речушки. Женщина, ей не исполнилось и пятидесяти лет, пошла одна. Хозяин тайги настиг жертву, схватил, протащил около километра и разорвал на куски.

Наш художник, мастер-камнерез, работающий в жанре флорентийской мозаики, пошел, как все, с женой за брусникой. Живет практически в лесу, в поселочке геологов, лет ему много, сил мало, ноги, как у всех представителей полевой профессии, больные. И надо же, повезло на медведя выйти. Достал из кармана газовый пистолет да пальнул зверю в морду. Не ожидал тот такого коварства, взревел, слезами умылся. А Геннадия в Союз художников приняли.