Впередсмотрящий. Повесть о великом мечтателе: Жюль Верн

Научность и занимательность и в этом произведении соединяются в «чудесный сплав».

Феноменальное явление природы (исчезновение вулканического острова Джулия) объясняет неудачи героев, и на этом держится замысел.

Антифер и его спутники узнают после многих приключений, что остров Джулия исчез, но... исчез не безвозвратно. Есть надежда, что он вынырнет на поверхность. Надо только запастись терпением на каких-нибудь триста-четыреста лет, и тогда наследники Камильк-паши смогут воспользоваться его сокровищами.

Интересна история расшифровки последнего, испорченного документа Камильк-паши. Здесь вводится в действие геометрия.

181

Богатый египтянин, обладавший математическим складом ума, построил в воображении геометрическую фигуру — окружность, на линии которой находятся три острова, и предложил наследникам определить местоположение четвертого, расположенного в центре круга. Это и был исчезнувший островок Джулия!

Прихотливо запутанную интригу автор превращает в игру на сообразительность. Казалось бы, уже приподнялась завеса тайны, но в следующей главе читателя подстерегает новая ловушка, и до самой последней страницы он не может узнать, что будет дальше.

Свою веселую и задорную книгу Жюль Верн строит как откровенную пародию на романы о несметных кладах и кладоискателях. Здесь все «наоборот». Вместо стандартных романтических героев — простые, заурядные люди, вместо кровожадных пиратов и разбойников — карикатурный, неудачливый злодей Саук, вместо настоящих сокровищ — золотой мираж, вместо одного острова — целых четыре.

«Удивительные приключения дядюшки Антифера» — классический образец приключенческого романа, один из шедевров этого жанра. Он поражает и в своем позднем творчестве калейдоскопическим разнообразием замыслов, искусством композиции, живостью описаний, гибкостью языка, стремительным диалогом, искрящимся остроумием, парадоксальной выдумкой.

И все-таки он перешел свой зенит. Лучшие книги были написаны. В последние десятилетия Жюлю Верну все реже удавалось удерживаться на уровне своих высших творческих достижений.

Но можем ли мы назвать среди других столь же плодовитых писателей хотя бы одного, чьи книги были бы в одинаковой степени удачны? Ведь и у таких гигантов мировой литературы, как Вольтер, Гюго или Лев Толстой, попадаются «проходные» произведения, не выдержавшие испытания временем.

182

Что же тогда говорить о Жюле Верне! И все же из тридцати трех романов, изданных после «Робура-Завоевателя» (1886 г.), насчитывается романов десять неоспоримо первоклассных. Не так уж мало!

И вот что еще характерно. Самые большие удачи были показаны в этот период романами с острым сатирическим запалом и отчетливой социальной направленностью. Когда писатель откликался на волнующие проблемы общественной жизни, он прекрасно обходился без искусственного обострения сюжета и нарочито запутанной интриги.

Мозг Жюля Верна работал бесперебойно, как хорошо налаженная машина. Пока писался очередной роман и правились корректуры отданного в печать, уже набрасывались подробные планы следующих томов. И так на протяжении сорока с лишним лет!

Жюль Верн и в поздние годы творчества неуклонно продвигался вперед — не застывал на месте, не останавливался на достигнутом. Но его седую голову овевали уже другие ветры, и шум времени будил в его книгах другое эхо.

«ДВЕ НАУКИ»

торая половина деятельности писателя совпала с периодом агрессивных захватнических войн, ожесточенной борьбы великих держав за передел мира, с периодом подготовки мировой войны и решительных революционных выступлений пролетариата. Капиталистическим государствам стало тесно в границах своих прежних владений. Разгоралась борьба за рынки сбыта, сферы влияния, «освоение» еще не захваченных тер-

183

риторий. Соперничество подгоняло гонку вооружений. Совершенствовались орудия истребления.

Сама действительность, чем дальше, тем больше отнимала у Жюля Верна надежды на мирный общественный и научный прогресс. Все больше противоречила его идеалам. Он предназначал науку для мирного завоевания земного шара, но жизнь показала ему, что есть не одна наука, а «две науки».

Одни считают, что наука имеет своей конечной целью облагодетельствовать всех людей. Другие видят в ней средство навязать свою волю и свой уклад, средство подавления большинства меньшинством.

Утопическая мечта Жюля Верна о всеобщем счастье, к которому должен привести научный и технический прогресс, отодвинулась в туманную даль. Он приходит к выводу, что наука не должна опережать уровень нравственности. Иначе она станет опасной.

Об этом говорит Робур в прощальной речи, обращенной к гражданам Соединенных Штатов:

— Успехи науки не должны обгонять совершенствования нравов... Народы еще не созрели для единения. Поэтому я покидаю вас. Секрет своего изобретения я уношу с собой, но он не погибнет для человечества. Он будет принадлежать ему в тот день, когда люди станут достаточно образованными, чтобы никогда не употреблять его во вред...

Вера в утопию рухнула. Осуществление идей Робура о «преобразовании политических нравов дряхлого мира», о создании «воздушной Икарии», которую со временем «населят миллионы икарийцев» — людей, не нашедших свободы и счастья на земле, — переносится в неопределенное будущее.

«Робур-Завоеватель» обозначает переход к позднему творчеству Жюля Верна.

Сама действительность подсказывала ему новые замыслы и темы, которые республиканец и демократ

184

«поколения сорок восьмого года» решал со свойственной ему прямотой и честностью.

Критика американского гигантизма, нахального делячества, погони за наживой, ужасов колониального гнета, использования научных достижений во вред людям, сатирические выпады против вражды и соперничества сильнейших империалистических государств — все это четко обозначено в его поздних романах: «Вверх дном», «Плавучий остров», «Флаг родины», «Властелин мира», «В погоне за метеором», «Кораблекрушение «Джонатана», «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака».

По-прежнему воспевая науку и научный прогресс, он стремится теперь доказать, что важна не только наука сама по себе: не менее важно, в чьих руках она находится и каким целям служит. Из романа в роман переходит образ разочарованного, непризнанного изобретателя, становящегося игрушкой враждебных «демонических» сил. Злодеи и деспоты, использующие силы науки ради своего обогащения и укрепления диктаторской власти, неизбежно навлекают на себя гибель.

Эту мысль писатель проводит во многих романах.

Выбитый из колеи невзгодами, в феврале 1888 года, в день шестидесятилетия, он объявляет себя стариком и отказывается от юбилейных чествований. Поздравительные письма остались нераспечатанными. Визитеры не были приняты. Домочадцы собрались на торжественный ужин, но «юбиляр» не вышел из своей круглой башни. Весь вечер он читал Монтеня *. Ночью составлял кроссворды.

В том же году, к ужасу жены, падчериц и «респектабельного» амьенского общества, писатель выставляет

* Шарль Монтень — французский писатель-моралист XVI века, автор замечательной книги «Опыты».

185

свою кандидатуру в муниципальный совет по списку «красных», за которых голосовали преимущественно жители рабочих окраин.

В накаленной обстановке движения «буланжистов», стремившихся ликвидировать республиканский строй и восстановить монархию, в атмосфере разнузданной пропаганды шовинизма и военного реванша Жюль Верн недвусмысленно дал понять, что, хотя и не принадлежит ни к одной из политических партий, ближе всех ему по духу социалисты.