Будь моей мамой. Искалеченное детство

Стало еще тревожнее, когда спустя неделю после Нового года разные голоса, которыми она время от времени говорила, как будто начали обретать собственную индивидуальность.

Пропал мобильный телефон Эдриана, и после продолжительных поисков я все же обнаружила его — в коробке игрушек Джоди. Раньше она никогда ничего не крала, но у нее всегда были проблемы с тем, чтобы разделять свою и чужую собственность, и я пыталась втолковать ей, что мы не можем просто так брать то, что нам приглянулось, а нужно всегда первым делом спрашивать разрешения.

— Это не я, честное слово, — повторяла она детским голоском, глядя мне прямо в глаза. — Правда, не я. Я не дотянусь туда.

Мы с Эдрианом посмотрели на полку, куда Джоди без труда ставила коробку с игрушками.

— Конечно, дотянешься. Она же на уровне твоих плеч, — сказал Эдриан.

— Нет, — настаивала она, повышая свой голосок. — Это она… — Она ткнула в пустоту перед собой. — Это Джоди!

— Ты — Джоди, — сказала я устало.

— Нет, я Эми. Мне всего два года, я туда не достаю. — Она потерла глаза и надула губы, как маленький ребенок.

Я повторила, что ей не следовало брать телефон Эдриана, и на этом мы закончили.

На следующий день раздвоение личности проявилось в более опасной форме. Джоди проснулась в половине шестого утра, и я поднялась, чтобы попробовать снова уложить ее. Она сидела на кровати, играла с музыкальной шкатулкой и громко хлопала в ладоши.

— Тише, Джоди. Если ты выспалась, найди себе спокойное занятие.

Она резко повернулась в мою сторону. Ее лицо застыло в неприятной гримасе.

— Нет, — крикнула она хриплым мужским голосом. — Выметайся, пока я тебя не пришиб. Вон отсюда, дрянь!

Я инстинктивно сделала шаг назад.

— Джоди! Не говори таких слов! Теперь успокойся. Найди себе тихое занятие. Я не шучу. Быстро!

Девочка сползла с кровати и выпрямилась во весь рост. Она двинулась в мою сторону, выставив когти и оскалив зубы.

— Я не Джоди! — зарычала она. — Я Per. Выметайся отсюда, а то я тебя прибью к чертовой матери.

Я не собиралась бороться с ней — она была невменяемой. Я вышла, заперла дверь и подождала какое-то время снаружи. Сердце мое бешено колотилось. Я слышала, как Джоди громко топает по полу, осыпая руганью и меня, и всех остальных членов моей семьи:

— Мрази. Поганые мрази. Я им головы поотрываю.

Она снова Зарычала, а потом все стихло. Я открыла дверь и осмотрелась. Джоди сидела на кровати и спокойно листала книгу. Похоже, вернулась прежняя Джоди.

По характеру работы мне давно пришлось смириться со странностями в поведении детей. Но это было что-то новое. Воображаемые друзья Джоди брали над ней верх.

— Кто такой Per? — спросила я тем же утром, когда мы вместе мыли посуду. Джоди посмотрела на меня непонимающе. — Ты не знаешь никого по имени Per? Мне послышалось, ты назвала это имя, когда я утром заходила к тебе.

Она помотала головой и продолжила разбирать столовые приборы.

— У мамы по телевизору был какой-то Per, но он страшный. Я не разговаривала с ним.

— И больше никого?

— Нет.

Я ей верила. Per, как и Эми, кажется, жил собственной жизнью, без участия Джоди, она и не подозревала об их существовании. Джилл очень удивилась, когда я рассказала об этом:

— Это крайне необычно. Если я права, то это похоже на диссоциативное расстройство идентичности… Синдромом множественной личности.

Диссоциативное расстройство идентичности — это редкая сложная реакция на стресс, при которой личность, чтобы справиться со стрессом, распадается на несколько других личностей. Как правило, одна личность не имеет представления о действиях другой.

— Абсолютно подходит к ее случаю, — ответила я. — Это очень беспокоит меня. Почему она так с нами? Этого ведь не было раньше. Почему же это начинается сейчас, когда она защищена больше, чем когда бы то ни было?

— Возможно, именно потому, что только теперь она почувствовала себя в полной безопасности и позволила себе вспомнить обо всех нанесенных ей ранах. Я думаю, раньше она не могла даже осознать и осмыслить, что с ней происходило. Чтобы уцелеть, она стирала все это из памяти. Ты говорила, что вначале она равнодушно воспринимала все события — помнишь тот случай, когда она просто начала раздеваться перед камерой? В ней не было протеста, потому что ей нужно было продолжать жить. А теперь она настолько отдалилась от насилия, что стала вспоминать о нем и по кусочкам складывать в общую картину.

Я рассказала о том, как Джоди мучается от прежней боли — насколько реальной она ей кажется.

— Это подтверждает мои слова, — сказала Джилл. — В то время она старалась не чувствовать боль, но она чувствует ее сейчас. На нее давит поток информации, физически и эмоционально. Она вспоминает этот кошмар весь сразу, целиком, ее мозг перегружен и не справляется с потоком мыслей. Разделяя свое сознание, она хотя бы часть себя оставляет в покое. Пока что ты видела только малышку Эми и взрослого мужчину. Есть ли у нее в видениях взрослая женщина?

— Теперь я начинаю припоминать, и думаю, что да. Раньше я считала, что она подражает матери, но сейчас уже не уверена. Она пытается отчитывать Люси и Полу в образе рассерженной домохозяйки.

— Она называла себя по имени?

— Не знаю, не слышала.

— Это классический набор. Ребенок, мужчина, женщина. Наша личность содержит в себе все три составляющие, но, пока мы психически здоровы, они нераздельны в нашем сознании. — Джилл замолчала. — Откровенно говоря, я очень волнуюсь.

Я и сама перепугалась не на шутку. У Джоди, оказывается, проявилась реакция на предшествующую жизнь, полную ужасов и страхов. Я не имела понятия, что от нее ожидать и смогу ли я справиться с проявлениями ее невероятно глубокой психической травмы.

— Ты сообщила Эйлин? — спросила Джилл.

— Нет. Не застала ее в офисе.

— Попробую дозвониться до нее. Поставь в известность психолога. Если я права, то это серьезное нарушение психики.

— Джилл, — нерешительно спросила я сразу же, как только эта мысль пришла мне в голову, — когда Джоди пребывает в одном из своих обликов, способна ли она сделать что-нибудь такое, на что не смогла бы пойти в нормальном состоянии? Например, этот Per кажется очень нестабильным типом, и Джоди становится очень сильной, когда превращается в него.

— Если бы она была постарше, я немедленно забрала бы ее. Взрослые с личностной диссоциацией могут проявлять нечеловеческую силу и поступать так, как не поступают в нормальном состоянии. Но, наверное, ты все же сможешь справиться с ней, даже когда она — Per.

— Пожалуй, — ответила я после паузы.

— И ты хочешь продолжить?

— Да. Теперь я знаю, что с ней, и поэтому она уже не так пугает… — Чем дольше я шла этой дорогой, тем тяжелее было с нее свернуть.

— Отлично. Знаешь, это даже интересно.

Для Джилл, возможно, и интересно, с ее способностью оценивать ситуацию с первых секунд. Для меня… Что ж, я бы подыскала другое слово.

Тем вечером я собрала вместе Эдриана, Полу и Люси и пересказала все то, что сообщила мне Джилл. Они уставились на меня, притихшие от изумления.

— У Джоди несколько личностей, которые попеременно вселяются в нее? — переспросил Эдриан, переваривая информацию. — И она ни о чем не знает?

Я кивнула. Звучало совершенно невероятно.

— У нее не все дома. Чокнутая. Вконец спятила, — сказала Люси.

Пола посмеялась:

— Тогда я буду царицей Савской, а вы все служите мне и подносите дары.

Я улыбнулась:

— Это от нее не зависит. Она не выбирает. Это происходит само собой — так ее мозг оправляется после травмы.

— Она будет проходить какое-то лечение? — спросил Эдриан, зная, что Джоди ходит к психологу.

Все посмотрели на меня в ожидании ответа.

— Нет, пока не закончатся все обследования, а эго будет не раньше финального слушания. Джилл говорит, это все может пройти само по себе, а пока лучшее, что мы можем сделать, — не обращать на Джоди внимания. Не нужно расспрашивать ее, потому что, как мы видели, она не помнит, что говорили или делали ее другие личности.