Всякий капитан - примадонна

В голове Нестора шумело, но шаг за шагом он добрался до лестницы, напрягся и выбрался на поверхность.

Тотчас пахнуло табачным дымком, и Нестор услышал довольно равнодушное приветствие капитана.

— Сейчас начнем убирать лодку, — объяснил тот и пыхнул дымом в лицо Нестору.

По правую руку лежал на сиденье Майки и тоже курил. Он не выдыхал дым в сторону Нестора, а давал продукту горения свободно подниматься к небу, с которого по-прежнему со страшной силой жарило солнце.

— Как дела? — поинтересовался Нестор.

— Гуд, — ответил Давиди.

— Гуд, — подтвердил Майки.

Нестор поднял голову и увидел главную мачту.

— Значит, мачта на месте?

— Этот тупой грек с перепугу перепутал мачту с оторвавшимся тентом.

— Я не тупой! И не грек!

Нестор увидел скрученные металлические трубы, на которые был натянут тент. Казалось, что великан поработал металлом, равнодушно перекрутив его и изломав.

— А помощь запросили? — спросил.

— Зачем? — удивился Давиди и вновь выдохнул туристу табачный дым в лицо.

Неожиданно Нестор испытал невыносимое чувство злобы.

— Ты вчера нас чуть не погубил, мудило! Еще раз выпустишь в мою сторону дым, я тебе весь табак в глотку затолкаю. — Давиди с любопытством поглядел на Нестора, вызвав в нем еще большую злобу. — Какого хера смотришь на меня, удолбыш! — Давиди улыбнулся. — Сотри с морды улыбку, фуфель! Я русский! Со мной так нельзя! Я в девяностые под пулями выжил, пока ты винище жрал!..

Сам от себя не ожидая, Нестор ткнул кулаком в довольную физиономию капитана, затолкав Давиди в рот недокуренную цигарку. Из носа итальянца обильно потекла кровь.

На развивающиеся столь неожиданным образом события Майки смотрел с испугом, но вмешиваться в разборки капитана со спонсором считал для себя невозможным..

Глядя на капитанскую кровь, Нестор тотчас потерял чувство злобы и чуть было не извинился сразу. Сдержался чудом. Он никогда не причинял людям физическую боль, а если на его глазах кто-либо бил кого-либо, Нестор непременно желал оказаться на месте того, кого бьют. Ему всегда казалось, что тот, кого бьют, — непременно хороший человек.

Поникший, он сел рядом с Майки. Ему было нестерпимо стыдно.

Капитан утер кровь рукавом, сплюнул сукровицу за борт и неожиданно резюмировал:

— О'кей, в кубрике больше не курим, только на палубе!

Майки от удивления заерзал, будто сидел на канцелярской кнопке.

— Ну вот и договорились! — согласился Нестор.

— А теперь, — распорядился капитан, — приводим лодку в порядок и плывем дальше! Начинаем с каюты спонсора!..

В кубрике убирались только Майки и Нестор. Капитан оставался наверху и, ликвидируя последствия волны, приводил корабельную оснастку в порядок.

Кускус забился во все щели. Если остальное собрать было делом техники — осушить пол от морской воды, поставить на место идиллические фотографии Давиди и Антонеллы и все такое, — то кускус истребить было почти невозможно. Доставали по крупинке, пылесосили по очереди, а когда казалось, что все, победа, лодка переваливалась на другой борт, щели становились от маневра шире, открывая новые залежи кускуса.

— Ненавижу! — не выдержал Майки.

— Блядский кускус! — поддержал Нестор и посмотрел на потолок, в маленький иллюминатор. Он увидел Давиди, как капитан берет одну за другой искореженные трубы, на которых крепился тент, как выправляет их одними руками, разгибая и раскручивая металл словно пластилин. Нестор уставился на ступни капитана. Они были словно расплющены, похожи на ласты. Год за годом удерживая тело на качающемся судне, ступни раздались в ширину и стали похожи на медвежьи лапы.

— Смотри! — Нестор привлек внимание Майки к иллюминатору.

Матрос отключил пылесос и завороженно глядел, как Давиди играючи выправляет металл.

— Капитане! — с уважением произнес он по-итальянски. — Примадонна!

Нестору вновь стало стыдно за то, что он потерял контроль и ударил Давиди по носу. Взял из рук Майки пылесос и бросился в атаку на кускус.

К вечеру на лодке навели идеальный порядок, как будто и не было разрушительной волны. Работал навесной мотор, и «Пеперчино» продолжала шагать к Антарктике.

Давиди приготовил ужин — спагетти с овощами. Нестор попытался было помочь в готовке, но Майки удержал его, объяснив, что на лодке готовит всегда капитан. И вообще капитан на лодке отвечает за все — и за готовку, и за жизнь экипажа.

— Утром можешь сам себе готовить. Все после вахты встают по-разному, потому и готовят сами.

— Я на вахту не встаю, — уточнил Давиди, прихлебывая из граненого стаканчика ром. — Капитан всегда обязан находиться в отличной физической форме. Если что, я должен принимать решения на свежую голову!

После пережитых суток Нестор готов был простить капитану все. И его наглый взгляд, и запрет команде на алкоголь. Он и сам не собирался пить в походе, но то, что за него решают, решают за спонсора, выводило из себя.

Но сейчас, глядя на потрясающий красоты закат, на падающее в океан багровое солнце, Нестор испытывал чувство благости, даже некоторой неги. Он пил горячий чай вприкуску с вафлями и зевал в предвкушении сна…

И вдруг он вспомнил. Поперхнулся вафлей и закашлялся. Вскочил, тяжело дыша, и закричал:

— Анти-ип!

Океан молчал.

Он заметил, как переглянулись капитан с матросом, и опять закричал:

— Анти-и-и-ип! В океане эха нет.

Нестор почувствовал капитанскую руку на плече:

— Его смыло сразу же. Он маленький и легкий. Хороший был пес!.. Я хотел сделать его своим помощником!..

— Да, — подтвердил Майки. — У меня никогда не было собаки!

— Зря ты его взял…

Нестор отошел от капитана, а затем спустился в каюту, где упал лицом вниз на спальную полку и, шумно вдыхая горячий воздух, старался удержать слезы. Он вспомнил Антипа щенком, вспомнил, как Антип гонял трясогузок и висел на дубовой ветке, как его любили Верка и Анцифер…

Первые сутки путешествия оказались смертельно опасными и унесли жизнь джек-рассел-терьера.

«Господи, — мучился Нестор, — сколько еще таких дней предстоит! Умру ли я?..»

Он лежал, уткнувшись в сырую подушку, не шевелясь, словно парализованный.

А потом к нему зашел Майки.

— Твоя очередь! — напомнил. — Я — спать!

— Что?

— Вахта!

Нестор поднялся и шагнул из крохотной каюты в кубрик:

— Я пошел.

— Все очень просто, — проинструктировал Майки. — Сиди себе и смотри на GPS! Если вдруг ветер поменяется или корабль какой невдалеке, буди капитана! А меня через три часа разбудишь!

На первом своем дежурстве Нестор был напряжен и каждые две минуты вскакивал, чтобы обозреть горизонт в поисках встречного судна. Он светил фонариком, прикрепленным к голове, как у шахтера, на прибор GPS, чтобы, не дай бог, не сбиться с курса.

В душе по-прежнему болело, а из головы не выходил Антип. Нестор представил, как маленькая собачка отчаянно боролась с гигантской волной, пытаясь держать мордочку над водой, а лапками молотя изо всех сил… Понимал ли Антип, что погибает? Винил ли перед смертью его, Нестора?

А потом Нестор задремал… Сначала ему снились дети, а затем Алина — она его целовала и он ее целовал голую во все места, и она его во все места, а потом Алина что-то хотела ему сказать, но он мешал ей поцелуем. А она все пыталась, выталкивая его губы… Почему-то она оказалась одетой и стоящей от Нестора на расстоянии. Он испугался, что она сейчас скажет, что больше его не любит, но Алина вдруг залаяла голосом Антипа.

«Не лай, пожалуйста!» — просил Нестор, а она все лаяла, и было в этой картине что-то жуткое.

В конце концов Нестор проснулся и подумал, что видел ужасный сон. Еще он понял, что проспал половину вахты и что его время вышло, а он не разбудил Майки.

По-прежнему лаяла Алина.

— Не лай! — произнес Нестор вслух…

Неожиданно он вскочил и прислушался к утреннему океану.

Через несколько секунд океан залаял голосом джек-рассел-терьера. И тявканье это было настойчивым и требовательным. У Нестора мелькнула мысль, что он продолжает спать, что ему снится разумный океан Солярис, материализующий его подсознательные желания. Но ужасно мучил мочевой пузырь, и Нестор исключил галлюцинацию.