Майада. Дочь Ирака

С самого начала Али аль-Маджид был ярым сторонником партии «Баас», но, в отличие от Саддама, занимал низкое положение. До революции 1968 года Али служил младшим капралом и мотокурьером. Но когда его кузен Саддам утвердил свою власть, Али вознесся очень высоко.

Он уже показал, что умеет добиваться высокого положения, когда женился на дочери Ахмеда Хасана аль-Бакра, который стал президентом после революции 1968 года. Но когда Саддам отстранил тестя Али и в 1979 году занял пост президента, Али сохранил верность племени и кузену Саддаму, а не отцу жены. В племенном обществе Ирака его решение никого не удивило. Если в такой ситуации человеку приходилось выбирать, он всегда поддержал бы племя, а не тестя.

После того как Саддам стал президентом, Али начал быстро продвигаться по партийной лестнице и занял место одного из доверенных чиновников Саддама. Он был старым членом партии «Баас» и высокопоставленным членом Революционного командного совета. Во время войны с Ираном Али занимал пост ближайшего военного советника Саддама.

Когда пришел доктор Фадиль, Сальва быстро перевела разговор на интересующую дочь тему. Она предложила гостю напиток, похвалила его последнюю книгу и сказала:

— Майада хотела попросить вас об одолжении.

Майада внимательно изучала его реакцию.

Кажется, доктор Фадиль не очень обрадовался. Они познакомились благодаря тому, что он восхищался Сати, и с тех пор она не раз просила его помочь соседям и друзьям, у которых возникали проблемы. В большинстве случаев он оказывал ценную помощь. Но после того как два года назад Майада обратилась к нему, чтобы он нашел двух близнецов соседки Ум Сами, доктор Фадиль стал с подозрением относиться к ее просьбам.

Он сжал бокал в ладонях.

— Конечно, — сказал он Сальве и ее дочери, — Майада, я сделаю для тебя все, что хочешь. Ведь ты — истинная дочь Ирака.

— Камиль дал мне трудное задание, — быстро проговорила она. — Я должна связаться с Али Хасаном аль-Маджидом и договориться об интервью. Камиль хочет, чтобы в нашем журнале появилась информация о политике безопасности Ирака. И о Саддаме. Кроме того, задавая аль-Маджиду эти вопросы, мне нужно разглядеть «настоящего» человека за маской военного офицера. Ведь он такой скрытный…

Доктор Фадиль поморщился.

—  Али Хасан аль-Маджид?Какое иракцам до него дело? Да плевал я на него! — Он сделал вид, что плюет.

Майада встревоженно отпрянула от него и взглянула на мать.

Сальва встретила вспышку доктора Фадиля легкой улыбкой. Она отпила глоток кофе и сказала:

— Доктор Фадиль, если вы не можете ей помочь, не беспокойтесь. Похоже, никто не в состоянии убедить этого аль-Маджида дать интервью. Уверена, он вам откажет, так же как всем остальным. Он получил высокий пост и не обращает внимания на тех, кто, по его мнению, занимает более низкое положение.

После этих слов на лице доктора Фадиля появилось незнакомое пугающее выражение. Секунду он сидел с открытым ртом, а затем резко отодвинул стул, вскочил и даже пролил свой напиток. Его лицо побагровело.

— Неужели вы и правда верите, что он посмеетмне отказать? Никогда! — Доктор Фадиль негодовал несколько минут, после чего смерил взглядом Майаду и уверенно заявил:

— Ты получишь свое интервью. Не волнуйся. — После этого он выбежал из комнаты, крикнув через плечо: — Завтра я позвоню тебе и сообщу время и место встречи!

Он с грохотом закрыл дверь. Мать Майады засмеялась и тихо хлопнула в ладоши.

— Это урок для тебя, доченька. Ни один араб не в состоянии стерпеть, когда кто-то считает другого мужчину более могущественным, чем он. Доктор Фадиль будет из кожи вон лезть, чтобы доказать обратное.

Сальва наклонилась и нежно ущипнула Майаду за щеку.

— Послушай, что я скажу. Ты возьмешь это интервью. — Она пригладила платье и зевнула. — Ну вот. Я устала. Думаю, сегодня я лягу спать пораньше и немного почитаю перед сном. В журнале напечатали статью о Джидо Сати. Хочу проверить, правильно ли журналист передал факты.

Мать грациозно вышла из комнаты. Майада с восхищением смотрела на нее. Она всегда получала то, что хочет.

Следующим утром она лежала в постели, думая о том, что готовит ей день и как она выполнит стоящую перед ней задачу. Вдруг раздался телефонный звонок. Это был доктор Фадиль.

Он говорил деловым тоном, слегка грубовато:

— Майада! Али Хасан аль-Маджид с радостью с тобой встретится. Тебе нужно прийти в мой старый офис. Теперь он работает там. Приходи в девять утра в понедельник. Потом расскажешь, как все прошло. — Доктор Фадиль повесил трубку, не дав Майаде возможности поблагодарить.

Он снова помог! Майада энергично вскочила с постели. Ей не терпелось увидеть лицо Камиля, когда она сообщит, что ей удалось добиться интервью с загадочным Али аль-Маджидом. Эта статья станет триумфом журнала.

Камиль был рад услышать хорошую новость, но, кажется, не слишком удивился. Вместо этого он пригласил Майаду в кабинет, чтобы подготовить вопросы к интервью. Это происходило в начале апреля, а день рождения Саддама отмечался 28 апреля. Камиль хотел поместить статью о президенте. Если Али аль-Маджид пожелает рассказать что-нибудь о себе, это станет глазурью на торте.

В конце разговора Камиль признался:

— Майада, мне сложно тебе что-то советовать. Никто не знает этого человека. Это его первое интервью. Поступай так, как подскажет интуиция. Посмотрим, что тебе удастся разведать.

Следующим утром Майада прибыла в старый офис доктора Фадиля. Она сильно беспокоилась. Вот если бы она пришла сюда, чтобы увидеться с доктором Фадилем, а не его неведомым преемником! Она так нервничала, что у нее дрожали руки. Кто знает, чего от него можно ожидать!

Майаду провели в кабинет, и она с удивлением увидела, что Али аль-Маджид ничего не поменял в его убранстве. Потолок так же напоминал о дешевой дискотеке, игральные столы стояли в ожидании, и старая мебель доктора Фадиля не сдвинулась с места. Майада посмотрела вниз и увидела, что коричневый ковер, который некогда топтал доктор Фадиль, по-прежнему лежит на полу. Наконец Майада подняла глаза и посмотрела в даль огромного офиса.

Али Хасан аль-Маджид стоял за письменным столом.

Это был высокий, стройный мужчина с широкими плечами, большими, выразительными, черными-пречерными глазами. Маленький нос, но вполне пропорциональный. Кожа на лице светлая и гладкая, тщательно ухоженные усы. Увидев Майаду, он улыбнулся, обнажив поразительно белые, ровные зубы. По-военному печатая шаг, он вышел из-за стола и направился к Майаде. Он навис над ней, пристально, пожалуй, чересчур пристально ее разглядывая. Али аль-Маджид показал на кресло у стола.

— Добро пожаловать в мой кабинет. Пожалуйста, располагайся.

Майада набралась храбрости и села в кресло, затем стала копаться в сумке в поисках ручки и блокнота. Достав свои журналистские принадлежности, она стала быстро, не думая, задавать вопросы и записывать ответы, не успевая их проанализировать. Ей хотелось, чтобы опасное интервью скорее закончилось.

Али аль-Маджид недоумевающе посмотрел на нее. Майада выглядела довольно глупо.

— Значит, ты — внучка великого Сати Аль-Хусри?

Майада оторвала глаза от блокнота и увидела, что Али аль-Маджид изучает ее, сощурив глаза и потирая подбородок.

— Да, — ответила она. — Сати аль-Хусри — отец моей матери.

— Ей-богу, Саддам говорит, что твой дедушка был одним из величайших арабов. По его словам выходит, что Сати Аль-Хусри — редкий человек, ученый со стальными нервами. Правда ли, что он не дал англичанам украсть наши сокровища?

Майада немного расслабилась.

— Ну, не то чтобы он встретил их с кинжалом в руке… Джидо Сати был осторожным человеком, но очень умным. Он обвел их вокруг пальца.

Али аль-Маджид взглянул на нее, задумавшись над ответом Майады.

— Расскажи, как это было, — велел он.

Когда речь зашла о Сати, Майада вдруг преисполнилась такой уверенности, что даже пошутила: