Мышиный Король (СИ)

Инок с трудом открыл глаза и заметил, как за плечом мужчины в голубой униформе стоит кто незримо-белый.

Дед Мошкин воспринял исчезновение внука как долгожданное событие. Молодой родственник, которого он уже не считал родным, больше не бесил его  своими причудами и выходками.

Кража десяти тысяч рублей,  обнаруженная ветераном как раз накануне странного  исчезновения виновника, вызвала его особый гнев.  Он так переволновался, что целый день пролежал в постели, глотая нитроглицерин. Когда же этот ненавистный внук не появлялся дома уже двое суток,  то дед вздохнул с облегчением:

– Слава тебе, Господи! Наконец-то ты избавил меня от лукавого! И поделом тебе, Ирод!

Мошкин приготовился к долгожданному звонку из морга. Однако, ему позвонили не санитары, а  психиатр из ведомственной поликлиники, в которую он однажды лично водил Иннокентия на осмотр. Врач интересовался, почему они больше так и не появлялись.

В ответ подполковник в  отставке промямлил что-то невыразительное насчет занятий в колледже, но тут же прикусил язык: не в меру радетельный доктор мог ведь позвонить и в колледж! Обещав вскоре снова прийти на прием с внуком, Анатолий Кузьмич понял, что пора искать его самому.

Он обзвонил все морги, но за последние трое суток ни в один из них не поступало тело с татуировкой в виде уродливой мыши. Мошкин уже хотел отправиться  в милицию с заявлением на розыск, но поразмыслив, отложил эту идею: он чувствовал, что пока не следует связываться с официальными инстанциями. Его бывшие сослуживцы могли бы не понять, как кадровый чекист упустил мальчишку, и задать ему слишком много вопросов, на которые он, Кузьмич, никогда бы так и не ответил. Он решил сперва лично обойти все городские психиатрические клиники, благо в огромном городе их  было не больше дюжины.

 В третьей по счету лечебнице ему вдруг повезло: пожилая медсестра, взглянув на фотографию юноши с «конским хвостом» и услышав про татуировку, сообщила, что в Первую градскую, где подрабатывает санитаркой ее племянница, недавно поступил похожий пациент. В тот же вечер ему, действительно,  позвонили из больницы, и велели привезти документы внука.

Съездив по указанному адресу с нужными бумагами, старик Мошкин вдруг направился не домой, а на Абельмановскую заставу, в Покровский ставропигиальный монастырь. На днях он прочел в книге почтенного старца, что именно  в этом монастыре находятся мощи святой Матроны Московской – заступницы всех болящих.

В храме, который по своей архитектуре чем-то напоминал больницу,   случайный посетитель  приобрел самую большую свечу и поставил ее перед чудотворным образом, на котором преподобная старица  была изображена с закрытыми очами. Среди всех святых у нее было  самое доброе лицо.   Глядя на него, заклятый атеист Мошкин вдруг осознал, что его собственная спокойная старость находится теперь в руках его непутевого внука, и  он стал неумело молиться за здравие раба Божия отрока Иннокентия.

Стоя перед иконой с закрытыми глазами, старый чекист вдруг вспомнил свое голодное послевоенное детство, детдом в Хохловском переулке и нянечку  Матрену Ивановну. У той женщины тоже было простое русское лицо и жилистые, натруженные руки. Иногда она совала ему в кулак маленькую безвкусную булочку и второпях крестила. Много позже, уже состоя на службе в органах, лейтенант Мошкин узнал, что эти булочки называются просвирки, и что религиозный элемент придает им чудодейственную силу.  И вот теперь  бывший детдомовей стоял перед образом святой Матроны и плакал чистыми и искренними слезами. В последний такое с ним было семьдесят лет назад, когда он узнал о смерти матери.

Вскоре пациента Королева выписали из реанимации. Увидев  исхудавшего внука, Кузьмич всплеснул руками:

– Да на тебе кожа да кости! Тебя что, не кормят? Чего тебе принести? Ты говори, не стесняйся! Я на тебя больше не в обиде.

Внук знаками объяснил деду, что  ему нужен ноутбук.  На следующий день, кроме компьютера, дед принес еще термос домашнего борща и целый пакет сдобных булок.

Инок съел все, недоверчиво косясь на старшего родственника. Таким заботливым он еще никогда его не видел.

– А т-ты мышей к-кормил? – вдруг спросил он.

– Да, конечно! – легко соврал дед.

На самом деле, он даже не заходил в комнату внука с тех пор, как тот пропал.

– Т-ты их от-тпусти, – предложил внук. – Я уже их з-запомнил.

На его руке с наколкой теперь была аккуратная повязка.

– Ладно, – стал прощаться дед. – Ты это, давай, выздоравливай.

Как только за дедом захлопнулась дверь, Инок достал компьютер. В его голове уже созрела четкая концепция новой игры. Несмотря на запреты сестер и врачей, он не отрывался от монитора почти две недели. У странного пациента сначала хотели отнять его ноутбук, но он наотрез отказывался подчиняться запрету.

– Да ладно, чего уж! – вступились за странного парня соседи по палате. – Пусть себе смотрит, молодой ведь!

Пятеро осунувшихся мужчин сперва тоже неодобрительно поглядывали на  подростка, которому так не повезло сразу по нескольким статьям. Они стали было спрашивать его, кто он такой и что с ним случилось, но  странный пацан не отвечал даже на самые простые вопросы. Соседи отстали от него, решив про себя, что он к тому же, еще и немой. Их отношение к чудаковатому Кешке переменилось лишь тогда, когда в палату зашел  его дед,  в котором они безошибочно определили большого начальника. Соседи стали уважительно величать самого молодого пациента  Иннокентием,  и говорили между собой теперь вполголоса, дабы не мешать  ему создавать виртуальный шедевр.

Никто из них не мог понять, что он там такое химичит, а он даже не пытался это объяснять. Он просто рисовал «мышкой», точно перышком, своих персонажей. Потом долго смотрел на то, что получилось,  и оставался недоволен работой. Тогда он стирал виртуальным ластиком чуть ли не всю картинку, чтобы вновь взяться за нее с новыми идеями. Потом часами заполнял каждую модель  цветными точками, увеличивал ее, уменьшал, переворачивал и снова дополнял яркими деталями. Когда все персонажи были готовы, он стал искать  алгоритмы для  компоновки моделей,  расставляя красочные ключи для визуализации объектов.  Если бы кто-то осмелился задать ему вопрос: «Зачем ты это делаешь?»,  то в ответ Инок просто показал бы оживший экран.

 Когда его выписали,  в  поцарапанном ноутбуке была полностью записана новая игра.  В ней было четыре  мужских и три женских персонажа, которых звали Главный разбойник, Черный принц, Стражник,  Водяной, Прекрасная Дама, Ведьмочка и Сирена. В каждом из  героев проступали черты тех людей,  которых автор хорошо знал в реальной жизни.

Смысл новой игры был прост: геймеру надо было всего лишь найти того, кто все время  прятался за спиной одного из семи персонажей. Конечно же, это был сам Мышиный  Король – семиглавое существо в красной мантии и золотой короне на брюхе. Именно из-за него враждовали все семеро. Каждый из них был по-своему вооружен. Главный Разбойник стрелял из пулемета, Черный Принц дрался мечом, Стражник орудовал пикой, а Водяной – водометом. Женские персонажи были вооружены ничуть не хуже мужских. Прекрасная Дама ослепляла своих противников при помощи зеркальца, Ведьмочка замораживала их волшебной палочкой,  а Сирена швырялась бутылками с зажигательной смесью. Сам же Мышиный Король нисколько не боялся своих преследователей и то и дело  становился тенью одного из них. Стоило кому-то  из персонажей задеть Короля, как он дробился на семь частей, и битва продолжалась уже на новом уровне.

Инок решил поделиться своим творением со всем миром, и для этого выложил игру в Сеть.

                                               33

Никитос вынул из кармана ключи и открыл дверь:

– Заходи, зайка!