Супермаркет

Развеселившаяся молодёжь спохватилась и замолкла, поняв, что весь этот шум причиняет неудобства сотрудникам других секторов.

— Извините, тут у нас… — начал Хоригути, но, взглянув на Кодзиму, понял по выражению лица шефа, что тот занят какими-то важными проблемами, и не стал продолжать.

В это время Мотоко Куроба, будто вдруг что-то надумав, решительно подошла к столу Кодзимы. В её поведении Хоригути смутно почудилось желание скрыть своё смущение после того, как им всем сделали замечание насчёт шума.

— Господин Кодзима, — сказала она, — у нас к вам просьба.

Кодзима вопросительно посмотрел на Мотоко исподлобья. Особой приветливости на его лице было незаметно.

«Лучше бы она этого не делала», — подумал Хоригути.

— Господин Кодзима, у нас тут образовался как бы кружок ваших поклонников, и мы все очень хотели бы когда-нибудь зайти к вам в гости…

Кодзима с озадаченным видом хранил молчание. Вероятно, раздумывал, как бы ему отделаться от назойливой бабёнки.

— В этом кружке, кроме меня, ещё секретарша нашего исполнительного директора Мисаки, Кода и Такэ, — продолжала Мотоко.

В глазах Кодзимы затеплился огонёк — и при упоминании имени Ёсико Мисаки, и при упоминании имени Такэ.

Хоригути ещё мог понять, что Кодзима испытал какой-то эмоциональный всплеск при упоминании Ёсико, которая привлекала внимание многих мужчин в их фирме своей зрелой женственной прелестью, но при чём тут Такэ? Странно…

— Спасибо, госпожа Куроба. Если вы так настроены… Что ж, как-нибудь приглашу вас в моё убогое холостяцкое жилище.

— Правда?! — радостно вскинула глаза Мотоко.

— Когда именно, я вам потом сообщу. Хорошо?

— Хорошо! — пролепетала Мотоко и со счастливым видом удалилась.

Хоригути был озадачен — он не мог взять в толк, зачем шефу всё это надо.

Кодзима между тем снова погрузился в раздумья. Что-то явно не давало ему покоя. Наконец он снял телефонную трубку и набрал номер, судя по всему внутренний. Затем снова положил трубку и глубоко задумался.

Хоригути было обидно, что замыслы Кодзимы не удаётся воплотить. Но, может быть, те трудности, с которыми сталкивается шеф в этом неласковом мире, должны пробудить в нём волю к сопротивлению, новую энергию действия?

Об этом же всерьёз задумался и сам Кодзима.

— Шеф, — подал голос Хоригути, — кстати, помните тот опорный столб? Так его вроде решили заменить.

— Что-что? О чём ты?

Видя, что Кодзима никак не сообразит, о чём идёт речь, Хоригути улыбнулся:

— Ну помните тот подогнувшийся столб в Симо-Синдэне, центральную колонну в супермаркете?

— А? Да-да, ну и что там?

— Его посмотрели и решили, что тут какой-то странный дефект конструкции. Почему-то через некоторое время после окончания строительства кровля в магазине просела. Видимо, чтобы её срочно поддержать, и поставили эти столбы. Так считает наш сектор развития. Всего их три, а погнулся только один, но говорят, что надо все три заменить на более прочные металлические колонны.

— Вот как? Что ж, это правильно, — кивнул Кодзима, собираясь снова погрузиться в раздумья.

— Шеф, случилось что-нибудь? — поинтересовался Хоригути.

— Ты о чём?

— Да уж больно вид у вас озабоченный…

— Нет, ничего особенного, не волнуйся.

— Ну извините, — сказал Хоригути, возвращаясь на своё место.

Тут как раз подоспел начальник сектора свежих продуктов Асаяма, и они с Кодзимой уединились в комнате для переговоров.

Хоригути инстинктивно чувствовал: что-то произошло! В душе его тревога за дела фирмы смешивалась с простым любопытством.

4

— Я всесторонне всё обдумал и решил, что другого пути у нас нет. Долго колебался, говорить ли вам, господин Асаяма… Стоит ли вообще вовлекать вас в это? Но мне необходимо с вами посоветоваться — иначе просто невозможно. Так что, уж будьте добры, посоветуйте, как быть.

— Да в чём же дело, господин Кодзима? Что-то я не пойму… — нахмурился Асаяма.

— Помните, тогда, когда вы нас оставили вдвоём с Камэямой, мы с ним отправились осматривать отдел одежды в Центральном? Ну и ещё много о чём говорили по пути.

— Что, и с одеждой у нас есть проблемы?

— Я сам пока не могу сказать наверняка, но похоже, что у нас там неликвида на несколько десятков миллионов иен.

— Что?! — Асаяма, казалось, был совершенно ошарашен.

Да ведь от такой суммы вся фирма закачается!

Кодзима пояснил суть дела. Конечно, без тщательной проверки выводы делать рано. «И всё же, и всё же…» — настойчиво повторял он.

— Да, ну и дела!

Худощавое смуглое лицо Асаямы, казалось, ещё больше потемнело и вытянулось.

— Это ещё не всё, — тяжело вздохнул Кодзима.

— Как, неужели ещё есть проблемы?

— Даже не хочется в это верить, но похоже, что у нас в мясном отделе Центрального имеют место серьёзные хищения.

— Что? Хищения?! У нас?!

Лицо Асаямы перекосилось в горькой удивлённой гримасе, так что Кодзиме даже стало его жаль. Вкратце он пересказал всё, что узнал от Камэямы, а заодно поведал и о реакции исполнительного директора Исикари, когда ему было доложено о том, что творится в фирме. Правда, о своих подозрениях относительно управляющего Итимуры Кодзима умолчал.

Давящее безмолвие воцарилось в узком пространстве комнаты для переговоров.

Асаяма глубоко затянулся табачным дымом и выдохнул. Мысли у него в голове путались, но в общих чертах он достаточно хорошо понял ситуацию.

— Я собираюсь завтра с утра провести нашего исполнительного директора по хранилищу в отделе одежды. Если у нас там действительно неликвид, с этим что-то надо делать.

— А как Исикари поймёт, что продажный товар, а что неликвид?

— Трудно сказать.

— Ведь эта братия из отдела одежды уже в курсе, да и раньше небось все знали.

— Н-да, проблема… — согласился Кодзима. — Конечно, можно всё свести к такой глупой формулировке, что, мол, раньше никто ничего не замечал, потому что не разобрались… То есть вполне возможно, что в конце сезона побоялись распродать по дешёвке, потому что убыток был бы слишком велик, — понадеялись, что можно будет на следующий год сбыть. Вот и затоварили всё, что было, превратили в неликвид.

— Но если так, то каким же болваном должен быть тот, кто за это отвечает!

— Да уж. Однако в таком случае положение ещё можно исправить, если злого умысла здесь нет. Хуже, если кто-то всё знает и нарочно с какой-то целью создаёт залежи неликвидных товаров. Господин Асаяма, кто у нас может знать реальное положение вещей?

— Начальник по этажу Сугаи просто не может не знать…

— Сугаи? А, этот красавец-мужчина?

— Да, он.

При словах Кодзимы, сказанных с характерной интонацией, по лицу Асаямы скользнула улыбка, но тут же погасла.

— Ну а кроме Сугаи кто ещё?

— Н-ну, наверное, все заведующие отделами на этаже одежды в Центральном тоже должны быть в курсе. Но решения о снижении цен или ликвидации товаров принимаются на уровне выше, чем начальник по этажу.

— То есть, например, директор магазина?

— Как раз директор, может быть, и не в курсе. По моим соображениям, скорее уж всё решает начальник сектора одежды в центральном офисе фирмы или ещё кто-нибудь повыше его по положению.

— Вот оно что…

Кодзима припомнил выражение лица директора Центрального супермаркета Манабэ, когда он вызвал его в хранилище отдела одежды удостовериться самому в том, что там завал неликвидных товаров. Хотя ему было прямо сказано проверить, удостовериться, что находится в складских помещениях, Манабэ, казалось, толком не понимал, чего от него хотят, и только твердил: «Как же это такое могло случиться?..» Пожалуй, вполне можно было допустить: Манабэ просто не знал, что в коробках хранится неликвидный товар.

— Ладно, над этой проблемой подумаем завтра утром, когда выясним окончательно, что у нас именно неликвид. Но знают они там или не знают о происходящем, все действия будем предпринимать только после того, как исполнительный директор Исикари завтра своими глазами увидит, что творится.