Пощечина

— Знаю, — отозвалась ее тетя, не поднимая глаз от счета, что она держала в руках. — Ему исполнилось бы пятьдесят. — Она отложила счета в сторону и стала наливать воду в чайник. — Чаю хочешь?

— Обойдусь.

— С датами, как ты знаешь, у меня беда. А вот день рождения твоего отца помню всегда. Все остальные забываю, как забываю лица и номера телефонов. Но день рождения Люка помню с тех пор, как научилась говорить.

— А дяди Пита?

— Пятнадцатого августа, — рассмеялась Таша.

— Наверно, это потому, что они твои братья. Думаю, родные братья и сестры всегда помнят дни рождения друг друга.

Таша села и посмотрела на племянницу:

— Ты проницательная девочка, да, Конни?

Пожалуй, это комплимент. Проницательной быть хорошо. В школе на прошлой неделе мистер Деннис упрекнул ее за то, что она не очень старательно готовится к истории. Он был прав. Задание по истории она оставила на последний момент и заканчивала его под телевизор, когда смотрела очередную серию «Одиноких сердец» [62]. Ты гораздо умнее, чем все остальные, сказал он ей, но ты должна больше заниматься. Ей хотелось крикнуть в ответ: «Умная! Умнее? Что это значит? Если, по-вашему, все остальные болваны и остолопы, что ж хорошего в том, чтобы быть умнее их?» Она сердито что-то буркнула в ответ в качестве оправдания. А вот в комплиментах тети всегда крылся глубокий подтекст. Наследственность.

— Возможно, это семейная черта.

Ее тетя смутилась, хотела сказать что-то, но потом ее лицо смягчилось, и она опустилась на стул.

— Как же я ненавижу свою работу. — Она выпрямилась и улыбнулась. — Давай доделывай скорей уроки, и побежим в кино. Я хотела бы посмотреть «Кальмар и кит» [63], французский фильм «Скрытое» [64]и новую картину с Дженнифер Энистон. Выбирай из этих трех. Как закончишь с уроками, посмотри начало сеансов.

Кроме теоретического материала по математике, у Конни ничего срочного не было. Сообщение по английскому она подготовит завтра вечером. Она вновь вошла в «Мессенджер», но Зара по-прежнему не давала о себе знать, значит, по всей видимости, до выходных им поговорить не удастся. В сети она увидела других ребят из своей школы, но общаться с ними не стала — сразу же отсоединилась. Сделав математику, она занялась поиском информации о трех предложенных Ташей фильмах. «Кальмар и кит», насколько она могла судить по аннотации, был интересный фильм, хотя и немного претенциозный. Фильм об умных, образованных людях и о разводе. Шел он в одном из кинотеатров Карлтона [65], что, она знала, понравится Таше. В том районе можно было вкусно поесть. О французском фильме «Скрытое» критики отзывались восторженно, но, похоже, он был сложный для восприятия, требовал большой работы ума. И к тому же этот фильм не был дублирован, его показывали с субтитрами, а значит, во время просмотра ей придется еще и читать. Она знала, что тетя неспроста выбрала эту киноленту: она считала, что Конни необходимо смотреть интеллектуальные фильмы. Наверно, тетя была права, но, отсидев целый день на занятиях в школе, она предпочитала посвятить вечер отдыху, а не приобретению дополнительных знаний. Новый фильм с Дженнифер Энистон назывался «Развод по-американски», и его уже посмотрели половина девчонок в школе. Зрители фильм хвалили. К тому же в нем играл Винс Вон [66]. Он чем-то напоминал ей Гектора — у него было такое же крупное, чуть глуповатое лицо, — хотя, на ее взгляд, Вон был менее симпатичный. Она бы с большим удовольствием посмотрела «Развод по-американски», тем более что фильм этот шел в городе, так что после они смогли бы поужинать в Китайском квартале.

Конни выключила компьютер, застегнула куртку, надела сапоги. Присев перед зеркалом, аккуратно накрасила губы. Макияж ее учил накладывать папа, а не мама. Марина косметикой не пользовалась. А отец красился. В макияже главное — основа, говорил он ей, пудря щеки, подбородок и нос. Под основой можно спрятать любые прыщи, добавил он, показывая на раковую опухоль под своим подбородком, и затушевать блеск кожи. Конни поджала губы. Отец наверняка хотел бы, чтобы она выбрала «Скрытое»; в искусстве его привлекало все абстрактное, замысловатое, с налетом эстетизма — в общем, заумь, как сказали бы австралийцы. Не потому ли он покинул Австралию? А что выбрала бы мама? Плотного, рослого пакистанца в деловом костюме. Он тоже был похож на Винса Бона. Конни аккуратно подвела глаза.

Таша причесалась, переоделась в брюки и сиреневую куртку из искусственного меха с шерстяной оторочкой вокруг ворота. Конни нравилась эта куртка по моде пятидесятых годов, купленная в магазине подержанных вещей. Тетя в ней смотрелась так пикантно.

— Так что ты выбрала?

— «Кальмар и кит». По отзывам, классный фильм.

Таша в предвкушении потерла руки:

— Замечательно. А после кино поедим спагетти.

«Развод по-американски» она пойдет смотреть с Ричи. Или с Дженной, если та еще не видела этот фильм. Или, может быть, одна. И будет фантазировать. Заткнись, не думай о нем. Она крепче взяла тетю под руку, и они зашагали к вокзалу.

Когда они вернулись из кино, дома на ответчике их ждало сообщение от Рози: она спрашивала, не сможет ли Конни посидеть с Хьюго в четверг вечером. Конни глянула на часы: еще не было одиннадцати. Она сняла трубку.

— Ты согласишься? — Таша налила себе бокал красного вина и включила телевизор.

— Да, наверно.

— А время у тебя есть?

Она предпочла бы, чтобы тетя не давила на нее. Она сама вполне могла принять решение.

— Уроки я могу сделать и у них. Не проблема.

Она видела, что тетя хочет сказать что-то еще, и затаила дыхание. Но Таша отвернулась. Конни быстро набрала домашний телефон Рози и Гэри. Включился их автоответчик, и она начала наговаривать сообщение. В трубке раздался визг, электронная какофония, потом на другом конце провода зазвучал голос Гэри:

— Конни, это ты?

— Да. Я могу присмотреть за Хьюго в четверг вечером. В котором часу мне прийти?

— Ты молодец, Конни, да? Хорошая девочка. — Гэри едва ворочал языком. Должно быть, он пьян, предположила Конни. — Приходи в семь.

— Ладно.

— Рози, черт бы ее побрал, записала нас на какой-то семинар для родителей. Терпеть их не могу. Всегда чувствую себя на них двоечником, отстающим.

Конни прикусила губу. Ей нечего было сказать в ответ. Она плохо представляла Гэри в роли ученика. Хотя не в том, что касалось познавательного аспекта: учиться бы ему понравилось, ведь он постоянно читал. Возможно, он сожалел, думала она, что так рано бросил школу. С четвертого класса средней школы, как он признался ей, что соответствовало современному десятому. Но ей никогда не хватало смелости спросить у него, почему он это сделал. Она предполагала, что Гэри не выносит дисциплины, подчинения правилам и расписанию. Он не мог сидеть спокойно на одном месте. Оставаясь с ним наедине, она всегда чувствовала себе немного не в своей тарелке.

— Хорошо, приду, — наконец выпалила она, сознавая, что пауза в их разговоре затянулась. — До четверга.

Может, он еще и наширялся.

— Да, да, спасибо, Конни, ты — ангел.

Ее тетя щелкала пультом, переключая с канала на канал — Ирак, «Большой брат» [67], какой-то американский детектив. Конни забрала у нее пульт и вновь включила программу новостей. На участке дороге посреди пустыни дымился черный обуглившийся каркас автомобиля. Вокруг голосили укутанные в покрывала женщины.

— Убери это, Кон, пожалуйста. Не могу это видеть.

Она переключила на другой канал: две женщины в сауне рассуждали об анальном сексе.

— Ой, еще не легче. — Тетя выхватила пульт из ее руки и стала смотреть детектив.