Поводок

рабов с какой-нибудь подругой, то для обеих «мой» парикмахер или «мой» обувщик превращались просто в месье Юло и месье Перрена, – по правде говоря, подобные почти королевские замашки понять легко: привычка – одна из худших и наиболее подспудных форм собственности; во всяком случае, так сложилось у Лоранс.

И вот я представляю: Лоранс входит в своем костюме шанель в банк; но обыкновению, решительно шагает к своему клерку и говорит ему: «Как поживаете, месье Барра? Пожалуйста, мне нужны наличные, я очень тороплюсь». Есть такие места или профессии, вокруг которых неизменно возникает атмосфера цейтнота (в банках, например, в салонах красоты, в гаражах, не говоря уже о супермаркетах, где все делается прямо-таки на бегу). «Конечно, мадам, – отвечает клерк Барра; я видел его однажды: бледный, довольно крупный мужчина в очках, гладко выбритый, с лукаво-двусмысленным выражением лица. – Конечно, мадемуазель Шат... простите... мадам Ферзак... – поправляется он, поддавшись стремительному напору Лоранс, из-за которого чуть было не назвал ее девичьим именем. – Вам какими купюрами?» «По пятьсот франков».

И Лоранс снимает перчатку, открывает сумочку, достает чековую книжку – «нашу» чековую книжку – и быстренько выводит «три тысячи франков», затем ставит свою подпись каким-то нервным, торопливым росчерком. Уж не знаю отчего, но важные персоны, да и не слишком важные, расписываются на чеках словно раскаленной ручкой, будто сделать то же самое медленно – значит расписаться в собственном ничтожестве или в полной неграмотности. Короче, поставив подпись, Лоранс властным жестом протягивает чек в зарешеченное окно, а там уже клерк просто горит от нетерпения доказать ей свое усердие и расторопность; он бегло просматривает чек (с мадам Ферзак это, конечно, простая формальность). Вдруг что-то застопорилось – он смущенно смотрит на мадам, мадам на него, подняв вопросительно брови: что-то случилось?

– Что случилось? – спрашивает она раздраженным и надменным голосом. – Что такое? У меня нет больше денег на счете? – говорит Лоранс с недоверчивым, даже саркастическим смешком, не допуская, слава Богу, ни малейшей возможности подобного.

– Конечно, дело не в этом, мадам, – улыбается кассир. – Просто, знаете ли, это общий счет... и, боюсь, что... без двойной подписи...

– Без чего?

Лоранс все больше раздражается, барабанит пальцами по деревянному бордюру, но кассир горестно разводит руками:

– Мадам, я огорчен, подавлен... но, как вы помните, это особый счет, нужна подпись месье Ферзака.

– Подпись месье Ферзака? – изумляется Лоранс. – Вы хотите сказать, подпись моего мужа? На моих чеках? Из-за каких-то трех тысяч франков?

– Мадам, вы же знаете, дело не в сумме, дело в принципе...

– И знать ничего не хочу! Да, не знала я, что мне понадобится подпись мужа, чтобы взять свои же деньги! По-моему, так это полная бессмыслица...

Ну и так далее, и в том же духе.

Не без злорадства я представил себе красную как рак Лоранс в ее ярко-розовом костюме, рыжую шевелюру