Физиологическая фантазия

– Я... вы... где вы были сегодняшней ночью? – все-таки выговорил задыхающийся милиционер.

– Мы спали у себя дома, – невозмутимо ответствовала Фауста.

Бедняга зашелся от кашля и постепенно стал синеть.

Двое подручных следователя со страхом наблюдали эту картину, по-прежнему не смея подойти ближе.

– В кровати у себя спали, понятно? Я и мой муж, – с удовольствием повторила Фауста.

Глаза у бедняги-следователя налились кровью, и в бешеном приступе кашля его вырвало прямо на труп.

– Господи, – прошептал Марк и закрыл лицо ладонями.

Но доктор даже не взглянула в его сторону.

– Что с вами, полковник? – спросила она с алюминиевой ноткой в голосе. – Вам нехорошо? – И после паузы: – Посмотрите, вы же изгадили место преступления.

– Мэ-э, мэ-э, – мычал полковник, заливаясь слезами.

– Как теперь следствие будет снимать отпечатки пальцев? Вы же вывернули на труп все, что у вас было в желудке. Вон, смотрите, мандарины. И йогурт. А на ужин, я вижу, вы лакомились треской.

– Мэ-э... Бэ-э-э...

Милиционеры, наблюдавшие издали, отвернулись. Зрелище полковничьей рвоты, заливающей куски разбросанной плоти и мозгов, было для них невыносимо.

– Я врач, – сказала Фауста, подходя к следователю походкой грациозной дикой кошки. – Я помогу вам. Вы нуждаетесь в помощи.

– Э-э, – стонал несчастный.

– У вас, вероятно, острый приступ астмы. Я полагаю, у вас серьезная хроническая астма?

Но ответа, разумеется, не последовало.

– Давайте пройдем со мной, – сказала доктор и взяла зловонного следователя за локоть: он при этом стал дрожать так, что даже зубы застучали. – Сейчас мы поднимемся ко мне, и я напою вас настойкой от кашля. У меня есть чудесная настойка от кашля... вроде капель датского короля... Ну ничего, успокойтесь, вам лично ничего не угрожает... Подумаешь, испачкался немного. Так это у вас работа такая. Надо было думать, прежде чем выбирать такую работу...

Фауста крепко ухватила жертву за руку и потянула за собой, но тот еще попытался сопротивляться, несмотря на отчаянное состояние. Он далее оглянулся в сторону помощников, но те упорно ПЯЛИЛИСЬ в землю, ковыряя газон носком ботинка.

Собака уже давно не выла, а визгливо скулила, отвернувшись к воде.

– Ох ты! – сказала доктор, покачав головой. Потом наклонилась и заглянула следователю в лицо.

Приступ кашля, сопровождаемый рвотными спазмами, немедленно возобновился. Хуже того, по штанам полковника стало расползаться позорное мокрое пятно.

– Вот видите, – констатировала Фауста. – Вам нельзя здесь больше оставаться. Очевидно, вам вредны трупные пары, поднимающиеся от тела. Говорю вам, надо подумать о смене работы... Ну пойдем... пойдем... – и потянула его за локоть.

На этот раз следователь безропотно потащился за доктором, передвигая ватными ногами, как зомби.

– Пойдем-пойдем, – приговаривала она, ведя его вверх по косогору, как паломника. – Сейчас попьешь моей настоечки, и сразу все станет хорошо. Пойдем, мой погибалец...

С вершины косогора она оглянулась и щелкнула пальцами на двух скукожившихся милиционеров. Они мгновенно оживились, и один из них, с отвращением принюхавшись, спросил у другого:

– Это что за дерьмо? Почему так блевотиной воняет?

В это время Фауста, ведущая за собой синего следователя, как свинью на убой, скрылась за дверью подъезда.

В этой суматохе о Марке все забыли.

Фауста ушла, не удостоив его даже взглядом. Милиционеры, оставшиеся на берегу, вели себя так, словно Марка там и не было.

Но он не упустил ни слова и внимательно наблюдал за истязанием несчастного полковника.

«А как же было там, ночью? – подумал он. – Если даже это так страшно, то что творили с этим обезображенным негром? Что с ним выделывала эта гнусная, похотливая волчица?»

При одной мысли о ночной сцене мерзкий холодок пробежал у него по спине.

– И все это Зверь. Опять проклятый Зверь! – с неожиданной яростью сказал Марк. Абстрактно-историческое чудище, вылезшее из его недописанной диссертации. Зачем он так легкомысленно играл в него? Зачем травил, гнал по колонкам своей таблицы?

Зачем не догнал и бросил, растревожив посмертный покой монстра?

– Поганая тварь, – прошипел Марк. Ему показалось, что от злости его тело наливается силой, словно и не бывало этих трех лет, проведенных в снах на левом боку. – Нет, я тебя все-таки изловлю.

Это было решено. Сейчас Марк возьмет след Зверя и пойдет по нему. Найдет и затравит в его вонючем логове. Потому что он, Марк – охотник. Марк – ловчий, а Зверь – это зверь.

Чем больше Марк глядел на берег реки, где лежало растерзанное тело, тем отчетливее он начинал видеть следы.

Цепочка свежих следов от гнусных когтистых лап – шлюмф-шлюмф, один за другим – гордой львиной поступью поднималась от воды и, обогнув косогор, терялась за поворотом после входа в подземный гараж.

– Я охотник перед Богом, – сказал себе Марк.

Возможно, он сильно заблуждался на этот счет.

Но он тронулся с места и пошел по следам за косогор.

Глава пятая

НАСЛОЕНИЯ КЕРАТОГИАЛИНА

Следы вели прямо в туннель, по которому проходила подземная дорога под Северным Чертановым. Вид у туннеля был довольно жуткий: слабо освещенный бетонный коридор с черными дырами ворот, пучки проводов по стенам и гулкий, покрытый лужами пол. Такие места любят снимать в американских боевиках; в Москве-то их и нет почти, а тут вот, пожалуйста, индивидуальный проект.

«Модель мира в миниатюре», – опять вспомнил Марк странное утверждение, по которому Северное Чертаново вкладывалось в Жеводан, а Жеводан – в универсум, как разного размера матрешки друг в друга.

И надо же было так назвать: «Северное Чертаново»! Понятно, конечно, что если «северное», то, значит, ближе к центру, чем «южное», потому что это южный округ Москвы. Но «южное» все же звучит теплее.

Марк чертыхнулся и зашел в туннель. Ему, конечно, было неприятно: туннель был только автомобильный, не рассчитанный на пешеходов, машины мчались на большой скорости, мерзко слепя зажженными фарами. Пахло мокрым цементом, с потолка иногда падали крупные капли – совсем как в наполненной кишками Фаусты пещере Авен Арман, в которой Марк неожиданно оказался вчера. Кстати, в подземные гаражи, по которым он попал в пещеру, из туннеля существовало несколько въездов: как раз те самые подозрительные черные дыры ворот, зиявшие в бетонной стене.

Воспоминание о пещере радости не прибавило, но Марк подумал, что по сравнению с утренней историей это сущая чепуха. Главное сейчас выполнить миссию зверолова, мысль о необходимости которой Марк твердо вбил себе в голову. Поэтому, невзирая на ужас, одолевший его сразу же при входе в туннель, он упорно шел по цепочке следов, которые различал даже поверх луж.

Но идти, прямо скажем, было очень противно. Марк и на машине-то проезжал через этот туннель раза три в жизни, не больше. За продуктами ходили домработницы, поэтому выезд на площадку перед супермаркетом его не интересовал. Второй выезд – к спорткомплексу – ему тоже был не нужен, спортом он не занимался. Поэтому ездить в этот туннель ему было незачем. А уж пешком ходить тем более. Но сейчас он был вынужден пропустить через себя каждый метр этого затхлого, безысходного пространства. Другого выхода не было: тварь, по-видимому, пересекла весь туннель, направляясь в другой его конец.

И он шел за ней – в полутьме и сырости, стремясь к далекой цели, которую сам плохо осознавал.

Как паломник.

Туннель закончился возле Битцевского леса. Марк вышел из него цел и невредим, не задетый ни одной из мчавшихся навстречу машин. Судьба хранила его для более важных испытаний.

Он вышел и зажмурился от яркого дневного света. Наверное, такое ощущение испытывает душа, миновав посмертный коридор, в конце которого – несказанное сияние. Впрочем, как узнать наверняка? Мистики говорят. Гадания, сказки, небылицы. Но, если рассудить здраво, к чему такое любопытство и поспешность? Ведь рано или поздно каждый из нас увидит это сам.