Распятый ангел

Застройщик вынужден был согласиться с мнением Патриарха, в чём Юля не сомневалась. Деньги Тихона Ильича пошли на благое дело. Свои деньги кончались, но Юле впервые захотелось взлететь. Она подключила домашний телефон, он работал. Теперь, с началом маленькой стройки не отключат и свет. На другой день раздался звонок:

– Юлия! – в голосе Лео звучала неподдельная радость. – Я почти потерял надежду вам дозвониться.

– Тоже потрясена, – почти прошептала она.

– Надеюсь, теперь у вас всё в порядке?

– Плохо слышно…

– Приглашаю вас к себе в гости на восточный Олимп!

– Я согласна.

– Высылаю деньги на билеты на центральный телеграф, при встрече поговорим. Диктуйте номер мобильного телефона, потом запишите мой и звоните каждый день! Я не хочу больше вас терять.

Юля сходила последний раз на могилки, оставила первые цветы. Зашла в дом соседа, познакомилась с монахами и попросила присматривать за её домом. Все счета она оплатила на год вперёд.

Дочери она не звонила уже неделю и ждала звонка от неё каждую секунду. Мобильный телефон молчал. Она вызвала такси, бросила последний взгляд на спасённый родной дом, в который она обязательно вернётся! Юля позвонила Лёше:

– Я улетаю далеко и надолго, чтобы не сойти с ума в одиночестве. Скажи Свете правду, когда сможешь. Я лгать больше не могу. Дом закрыла, он под присмотром надёжных людей. Летом Света с семьёй могут туда приезжать. Мне очень хочется, чтобы теперь она берегла дом. Я её люблю!

Юлия заняла своё место в самолёте и равнодушно посмотрела в иллюминатор. Страха перед полётом не было. В сумке завозился, завибрировал мобильный телефон.

– Слушаю, – бесстрастно сказала она в трубку.

– Юлия Львовна? Здравствуйте. Вас беспокоят с телевидения. Главный редактор просил срочно разыскать, – взволнованно радостный голос девушки умолк на секунду и попросил не отключаться. Заиграла музыка, потом она услышала голос Игоря:

– Юля, срочно приезжай в Останкино! Вчера генеральный одобрил и утвердил новый проект, серию разоблачительных репортажей. Материала накопилось на год показа. Включены и твои работы. Дождались! А ты не верила. Говорят, даже из газеты ушла. Давай к нам! Загружена будешь под завязку.

– Спасибо за предложение, Игорь. Поздно.

– Что поздно?! Показывать, как безнаказанно процветает зло? Лучше поздно…

– Поздно для меня. Больше не хочу рассказывать и показывать, «как безнаказанно процветает зло», и лишать веры в победу добра. «Собака лает – ветер носит. А слон себе идёт…». Прости, я могу себе это позволить, а у тебя дети, их надо кормить.

– А «бой кровавый, святой и правый?»

– Я уже над схваткой. Сделала, что могла.

– Бежишь с поля боя? Потрясён! Ты здорова? В каком смысле «над схваткой»?

– В прямом. Я здорова, просто улетаю очень далеко на самолёте.

– После собственного расследования об использовании просроченных запасных частей для ремонта самолётов!? Это будет твой личный подвиг.

– Да, – произнесла Юля уныло, – Болты на крыльях могут отвалится в любую минуту…

– Извини. Не к месту ляпнул. Куда летим?

– На Восток. И надолго.

– Жаль, ты нам нужна. Подумай! А пока будешь думать, могу ли я использовать твои материалы? Такие темы, пальчики оближешь!

– Используй. Удачи тебе, племя молодое.

Разговор, заряженный бодрым оптимизмом друга, не вывел Юлю из душевного ступора. Она смотрела вниз на уменьшающуюся землю. Там – человечество двадцать первого века, которое вызывает жуткое недоверие и тревогу. И превзошло оно первобытные времена только более изощрёнными методами самоуничтожения. Разумно ли оно настолько, чтобы не выживать, а процветать. Какое у него предназначение в целом и каждого в отдельности? Возможно, смысл пребывания на этой грешной земле откроется перед смертью? «Мы заслуживаем жизнь, когда отдаём её», сказал кто-то из мудрецов. Она, Юлия, пока не умерла окончательно, летит за ответом. Летит, чтобы вновь обрести веру и надежду.

В китайском аэропорту её встретили, пересадили в лёгкий вертолёт, потом был армейский джип, потом проводник на ишаке. Они поднимались всё выше и выше в горы. Осталось позади последнее поселение, наконец, проводник остановился и показал ей на узкую горную тропку, ведущую вверх. Юля шла, карабкалась, почти ползла с рюкзаком за спиной без ропота, зная, что достигнет вершины, на которой Бог.

Солнце садилось, когда перед ней открылась площадка, окружённая огромными валунами и карликовыми деревьями. Они выстроились амфитеатром. Солнце стремительно падало в бездну за ним, небо окрасилось золотом, потом сразу потемнело. Проявились звёзды, огромные и близкие, их можно было потрогать руками. Юлю охватил первозданный восторг. Она стояла на коленях не в состоянии пошевелиться. Сама вечность входила в неё, или она сама становилась ею.

На её плечо легла ладонь.

– Здесь не хватало только вас, Юля. Вы принимаете мой мир?

Фигура монаха стояла теперь перед ней. Твёрдая сильная рука помогла встать. Юля прижалась к груди Лео: так перелётная птица возвращается в родное гнездо.

– Я готов начать жизнь сначала. Готовы ли вы?

– Я готова, – выдохнула Юля.

– Тогда проститесь с суетой и отпустите душу полетать. Я буду счастлив наблюдать её возрождение после утрат и обид. Отсюда всё выглядит иначе…

Лео стал суше. Бронзовое лицо аскета, седые волосы, сильные руки, которыми он нежно взял её душу и вдохнул в неё жизнь, а потом любовь. Юля ощутила её терпкий вкус, запах, трепет каждой клеточки от одного только прикосновения.

Они покинули Тибет только тогда, когда в Юлии зародилась новая жизнь. В лучшей клинике Европы у Лео появился наследник. Могучее семейное древо не умрёт вместе с ним.

Через год ожил вдруг её мобильный телефон. Юля поняла, что ждала этого момента всё последнее время.

– Мама?! – голос дочери дрожал, как и рука Юли, державшая трубку. Я восхищаюсь тобой… и очень люблю. Очень! Приезжай, пожалуйста. Мы все скучаем по тебе.

Юля заплакала какими-то новыми, светлыми слезами. Теперь она умела, поэтому и дождалась.

Эпилог

Прошло несколько лет. На подмосковной даче Леонида Каприви в разросшемся саду по зелёному газону, огибая клумбы с цветами, с визгом и смехом бегает детвора. Среди них и Юлино счастье, карапуз Антошка, постарше – внук Петя.

Скоро съедутся гости по случаю выхода в свет её романа. Стол уже накрыт, на кухне царствует домоправительница.

Первой приехала Таня. Она пишет занимательные истории для детей. Потом к воротам подъехала машина, из которой выпорхнуло очаровательное создание, копия Милы, да и она сама так и осталась чуть постаревшим ребёнком. Её Хэппимен, удачливый бизнесмен, появляется редко. Потом прикатили счастливые холостяки: Дина со своим настоящим генералом.

– Мной впервые командуют, умно, деликатно, но очень твёрдо. Я сначала выполняла команды, потом осознавала и, не поверите, мне это понравилось!

– А поговорить о Гегеле, о Канте?! – смеялись Таня с Юлей.

– Язык любви прост. И наговорилась я за всю свою жизнь до тошноты, девочки. Много говорим, мало чувствуем, – подвела черту под их сомнениями Дина. – А где голова семейства?

– Его секретарь ушёл, значит, диктовка статьи закончена, и он скоро выйдет.

Юля помнит, каким шоком стало для друзей появление её на родине в новом качестве. Всех потрясли не столько развод, замужество, рождение ребёнка, сколько она сама. Она стала другой. Все находили в ней сходство с матерью, и Юля была счастлива этим сходством.

Света с Александром открыли в реабилитационном центре кабинет психоанализа, где больше заправляла дочь, а Александр возглавил кафедру психологии в МГУ.

Вадик, пожив вдали от Наташи, затосковал, да так сильно, что без всяких сомнений женился на ней.