Дейзи Фэй и чудеса

Потом мы пошли в большое здание, где показывали тыкву весом в двенадцать фунтов и какие-то зверски огромные початки кукурузы. Там продавали банки с вареньем, желе, огурцами и крошечными кукурузными початками и много самодельной одежды из магазинов домоводства со всего округа. Надеюсь, смерть меня не застанет в такой одежде. Я себе покупаю вещи в универсаме «Элвуд». Многие церкви нашили лоскутных одеял, но мне больше приглянулось электрическое. Мы посмотрели выставку рисунков каких-то школьников, ничего кошмарней в жизни не видала, а потом перешли к сочинениям. Я поискала свое, но его не было. Победило сочинение какого-то типа из Локслея, оно называлось «Когда я вырасту, я хочу быть хорошим американцем». А кто не хочет?

Я уже изнывала, хотелось покататься на аттракционах, выиграть какой-нибудь приз. Майкл тоже. Наконец, когда миссис Дот добралась до секции садоводства, у нас появился шанс. Ее конкурсная работа «Магия болот» получила ленточку, но я лично не углядела там никакой магии — обыкновенное чучело утки, сидящей в каких-то водорослях. Она так увлеченно рассказывала о своей работе, что мы с Майклом смогли незаметно улизнуть и побежали на ярмарку. Первым делом мы купили себе по шляпе, на которых женщина прямо при тебе вышивала твое имя любым цветом. Я купила черную шляпу, с надписью «Дейзи Фэй» розовыми нитками. Майкл выбрал красную, а нитки — фиолетовые. Полнейшая безвкусица.

Мы покатались на сталкивающихся машинках. Безумный Майкл врезался во всех подряд. Какие-то ребята разозлились и в отместку врезались в нас, и я чуть не выбила зуб о яблоко в карамели, которое как раз собралась куснуть. Один у меня уже отколот, и второй терять я пока не хочу. Мы сделали шесть заходов, пока меня не затошнило. Все, говорю, я пас. Майкл не ушел. Сказал, что подождет машину получше. Ладно, говорю, встретимся возле чертова колеса через полчаса, и пошла к павильону, где можно попробовать сбить бейсбольным мячом черно-белых игрушечных котов, три броска за четвертак. Призы — часы, радио и лампа с гавайской танцовщицей. Когда включаешь ее, юбка колышется вверх-вниз. Я потратила пять долларов, пытаясь выиграть для миссис Андервуд эту лампу, но так и не смогла сбить больше двух котов подряд. Эти мячи были недостаточно тяжелые, если вы меня спросите, потому что бросаю-то я отлично.

Наконец я сдалась и пошла в следующий павильон, где в небольшой бадейке плавали желтые пластмассовые утята. Можно было выловить из воды утенка, хозяин посмотрит на номер, написанный у него на брюхе, и скажет, какой ты выиграла приз. Я там долго стояла, смотрела, но никто ничего стоящего не выиграл. Он всегда доставал из-под стойки какую-нибудь ерунду вроде медной трубы или резинового паука, так что это я решила пропустить. Как раз подошло время встречаться с Майклом у чертова колеса, но он на двадцать минут опоздал.

Пришел он с Верноном Мусбургером. Мы втроем покатались на чертовом колесе и слезли с него очень вовремя, потому что одна девочка дождалась, когда окажется на самом верху, и оттуда ее на всех стошнило. Еще мы покатались на гусенице и на безумной мышке. Майкл то и дело тягал по горсти воздушной кукурузы из коробок малышей, когда их родители отворачивались. Слышали бы вы, как мелюзга орала, но Майкл оказывался уже далеко. Там показывали ягненка с двумя головами в стеклянной банке, но я считаю, что он резиновый, жулики они! Мы посмотрели на толстого человека, но только зря деньги потратили. Мы с Майклом пришли к выводу, что Джесси Легур был толще, но Вернон сказал, что толстяк классный.

Мне больше всего понравился наполовину мужчина, наполовину женщина. Одна его сторона была одета в черный костюм с носком и ботинком на одной ноге, а на второй половине был макияж, а на ноге туфля на высоком каблуке и какие-то красные бриджи. У него была половинка усов. Я попыталась поговорить с ним, чтобы посмотреть, какой у него голос, мужской или женский, но служащий сказал, что разговаривать с этим человеком запрещено. Думаю, за сорок центов можно было хоть одну-то фразу услышать.

Мы бродили по ярмарке в поисках игры, где бы я выиграла приз, и вдруг увидели подходящий для миссис Андервуд подарок. Черно-белый пластмассовый кокер-спаниель в блестках. Он стоял на полке. Хозяин спаниеля угадывает вес. Он клялся, что может угадать, сколько ты весишь, с точностью до трех фунтов. Я пошла и дала ему свой четвертак. Он взглянул на меня и сказал:

— Девочка, я думаю, ты весишь девяносто два фунта. [66]

Я надеялась и молилась, чтобы он ошибся, но встала на весы — и обнаружилось, что я вешу девяносто три фунта. Я заставила Майкла и Вернона тоже пройти тест, но оба раза он угадал. Наверное, настоящий эксперт. Я расстроилась, потому что миссис Андервуд наверняка понравился бы этот черно-белый кокер-спаниель.

Осталось у меня всего два доллара, поскольку за взвешивание Майкла и Вернона пришлось платить мне. Там был павильон, где нужно попасть деревянным кольцом на палку с прикрепленным призом, но ни один из призов меня не вдохновил. В основном там были пачки с сигаретами, а миссис Андервуд не курит. Потом я увидела, что хочу. Все, что надо, — это попасть центовой монеткой в пепельницу, и выиграешь золотую рыбку в маленьком круглом аквариуме. Я разменяла у хозяина аттракциона два доллара по центам.

Знаете, как трудно попасть монетой в простую пепельницу? Они из нее выскакивают. После того как я потратила монет на сумму 1 доллар 68 центов, мой десятицентовик перескочил из одной пепельницы в другую. Ура! Я выбрала самую большую, самую золотую рыбку из всех. Миссис Андервуд будет от нее без ума. Вот только аквариум они не дают, представляете?

Дядька вылил мою рыбку в маленькую пластиковую коробочку с проволочной ручкой и вручил мне. Я говорю:

— Разве аквариум не прилагается?

— Нет.

— Почему? Что толку в рыбке без аквариума?

Он сказал мерзейшим тоном:

— Дорогуша, читайте, тут сказано: выиграйте золотую рыбку. Разве тут что-то говорится об аквариуме?

— Тогда зачем вы выставляете их в аквариумах и врете людям, что они получат рыбку с аквариумом?

— Тебе, короче, рыба нужна или нет?

Я взяла.

За этим ярмарочным народом глаз да глаз. Когда мы повернулись, чтобы уйти, Вернон Мусбургер показал ему палец. У меня оставалось тридцать два цента, и мы решили прокатиться на карусели. Я выбрала себе красивую белую лошадку с красным седлом. Майкл приглядел черную с золотым седлом, а Вернон коричневую. Когда карусель остановилась, я помчалась скорей занимать наших лошадей, чтобы на них никто не сел.

Нам с Майклом достались наши лошадки, а Вернон свою упустил, пришлось ему кататься на маленькой белой, с другой стороны карусели. Было здорово, моя лошадь взмывала высоко, намного выше, чем лошадь Майкла. Малышня все время махала своим родителям, а некоторые родители стояли рядом с лошадью и придерживали своих чад, чтобы не свалились. Мы проехали кругов пятнадцать, а когда я взглянула вниз, угадайте, кто стоял в толпе. Клод Пистал! У меня чуть инфаркт не случился. Мы проехали еще круг — он стоит, не уходит, смотрит прямо на меня.

Да он пришел меня убить! У меня волосы на голове дыбом встали. Я спрыгнула с лошади и побежала. Миновала две скамейки, где сидели родители с детьми, и ринулась на другой конец ярмарки. Обернулась — идет прямо по пятам. Я толкнула человек десять, пока не оказалась за воротами ярмарки, и припустила на автостоянку. Чуть с ума не сошла, пытаясь найти машину миссис Дот. Сердце просто выскакивало.

Отыскала машину, а она оказалась запертой, и кто-то идет за мной следом. Я побежала к машине на самом конце стоянки, грузовик пикап, он тоже был заперт. С одной стороны — автостоянка, с другой — чистое поле, и я знала, что если побегу на это поле, Клоду Писталу предоставится прекрасная возможность меня пристрелить. Оставался один выход — забраться в кузов пикапа и спрятаться под мешками с картошкой. Я слышала, как кто-то открывает двери машин, хлопает ими и подходит все ближе и ближе. Скоро я уже ничего не слышала, кроме стука собственного сердца, а оно бумкало, как большой барабан. Вдруг кто-то обошел мой грузовик. Я восславила Деву Марию! Этот кто-то влез в кабину, и машина выехала со стоянки на шоссе. Единственное, о чем я могла думать: «Спасибо тебе, пресвятая Дева Мария!» — хотя я даже не католичка. Потом меня осенило — а что, если это грузовик Клода Пистала! Когда мы остановились на светофоре, я заглянула в заднее окошко. За рулем сидел какой-то старик, а рядом спал мальчонка. Я заколотила в стекло и заорала: