Синее платье

– Gracias 12, – я неистово трясу ее руку, будто это она лично посадила самолет. – Gracias!

Снова мы опаздываем на ближайший рейс, снова трясемся в челночном автобусе по тем же самым улицам, что и неделю назад.

Томас озабоченно глядит по сторонам:

– Ты уверена, что мы не заблудились? Нам сюда?

– Не волнуйся, – авторитетно произношу я и беру его за руку. – И ничего не бойся.

Как и тогда, нас высаживают перед ярко освещенным отелем. Ресторан как раз открылся, будто только нас и ждали. Мы наваливаем себе побольше еды на тарелки, наполняем бокалы, чокаемся.

– За жизнь, – провозглашает Томас, и я повторяю:

– За жизнь. И за смерть.

Он ухмыляется:

– И за смерть.

Я протягиваю ему руку. Он бережно кладет на нее свою ладонь.

Прижавшись друг к другу, мы лежим в кровати. Воздух в комнате кажется неоново-голубым. Вдали гудят самолеты, взлетая и приземляясь. За стеной ссорится какая-то парочка.

– Хорошо тебе? – шепчет Томас.

– Да, – тихо отвечаю я. – Очень даже.

Я встаю и роюсь в чемодане. Достаю газетный сверток и разворачиваю его. Все гипсовые скелеты раскрошились, одни разноцветные осколки остались. Только сахарный череп с именем Томаса на лбу цел и невредим. «Томас» – голубые сахарные буквы.

Бережно несу его в постель.

Мы молча сидим и облизываем череп, лижем и лижем. Мало-помалу он теряет форму, тает и превращается просто в кусочек сахара без имени.