Страна грез (ЛП)

- Да, я еще здесь, - улыбнулась я.

- Тебя некому подвезти?

Ирландская музыка стихла, и раздались аплодисменты и смех.

- Нет, - я покачала головой. – Он просто опаздывает.

Мэттью кивнул и хлопнул в ладоши.

- Могу подождать с тобой, если хочешь, - предложил он.

- Ой, нет, не нужно, - быстро отказалась я. Музыка вновь заиграла, и холл наполнился стуком каблуков. – Все в порядке. Спасибо.

- Ладно, - он подошел к двери и взялся за ручку, затем остановился. – Знаешь, Кейтлин, у тебя талант к портретной съемке. Я был очень впечатлен твоей работой.

- Спасибо большое, - смущенно отозвалась я. – Я просто… Знаете, я не пыталась сделать что-то особенное и…

- Это замечательный снимок, - твердо повторил Мэттью. – Он, хм, очень живой. В нем есть что-то говорящее, и ты поймала этот момент. Отлично.

Я понимала, что на это нужно что-то ответить, но вместо остроумного или хотя бы какого-нибудь ответа я просто стояла и краснела.

- Спасибо, - сказала я еще раз, - Правда.

Он кивнул, улыбнувшись, и достал из карманов перчатки.

- Хороших тебе каникул.

- И вам, - отозвалась я, боковым зрением увидев, как машина Роджерсона въезжает на парковку. Мэттью взял меня за руку, и мои пальцы буквально утонули в его шерстяных перчатках. Он с улыбкой потряс мою руку, как мы с Кэсс делали в детстве, изображая рукопожатие взрослых.

- Счастливого Рождества, - сказал он. В этом было что-то очень милое – в его улыбке, в его пальто, даже в его смешных перчатках. Я чувствовала себя так безопасно с ним, хоть почти и не знала его, и мне совершенно не хотелось выходить из Центра искусств навстречу огням светофоров и холодному воздуху.

- Ладно, - он отпустил мою руку. – Еще раз с Рождеством, увидимся!

- Вообще-то, я тоже уже иду, мой друг приехал, - сказала я, и Мэттью придержал для меня дверь.

- Увидимся, Кейтлин, - махнул он на прощанье, когда я направлялась к машине.

- До свидания, - отозвалась я.

Роджерсон открыл мне дверь, все еще глядя вслед Мэттью.

- Кто это? – поинтересовался он, пока я застегивала ремень безопасности.

- Наш учитель, он ведет курсы, - ответила я. – А где ты был?

Роджерсон только покачал головой, объезжая парковку.

- Дейв пообещал дело на миллион баксов, но так и не появился. Я ждал его час.

- М-да, - протянула я, - ты, должно быть, был очень зол на него.

Он не произнес ни слова, посмотрев в окно с моей стороны поверх моей головы. Проследив за его взглядом, я увидела Мэттью, идущего по улице с сумкой на плече и убравшего руки в карманы пальто. Я уже хотела сменить тему разговора, но, посмотрев на Роджерсона, почувствовала какое-то напряжение. Он наблюдал за Мэттью, пока тот не скрылся за углом, а я почему-то думала о фотографии, что была в сумке на моих коленях: о выражении его лица, о черных голых деревьях позади него, о светло-сером, почти белом, небе.

Роджерсон молчал всю дорогу домой, а когда мы миновали наш почтовый ящик, как обычно, проехав чуть выше по улице, он просто отстегнул свой ремень, все так же молча глядя прямо перед собой. Я сцепила пальцы. Он просто в плохом расположении духа, это не моя вина. Дейв заставил его ждать, и он вышел из себя. К тому же, он не мог видеть, как Мэттью пожимал мне руку… или мог? Сейчас я просто выйду из машины, а завтра все будет хорошо. Ну конечно же. Разве может быть иначе?..

- Так, - внезапно услышала я голос Роджерсона, когда уже хотела открыть дверь, – что у тебя с тем парнем, Кейтлин?

- Ничего, - собственный голос вдруг показался мне странным, каким-то слабым и тонким.

- Я видел вас. – Его слова были отрывистыми, голос напряженным. – Не ври мне.

- Я не вру, - протестующе воскликнула я. – Я просто пожелала ему счастливого Рождества, и он пожал мне руку.

- Я сказал, не ври мне! – крикнул Роджерсон, и все пространство в машине словно задрожало от этих слов.

- Я не… - шепотом начала я, - Роджерсон, пожалуйста! Это ничего не значило, - я дотронулась до его руки. Он казался застывшим, словно статуя, его взгляд был направлен прямо перед собой, но, стоило моим пальцам коснуться его рукава, как его ладонь сжалась в кулак, а в следующее мгновение я сильно ударилась щекой о дверную ручку, ободрав кожу. Я с трудом могла открыть рот, но все же попыталась все объяснить еще раз.

- Роджерсон…

- Заткнись, Кейтлин.

- Но…

Он хлестнул меня по другой щеке, и мое лицо словно рассыпалось на тысячу осколков. Я прижала ладони к щекам, пытаясь не дать голове расколоться от пульсирующей боли внутри и снаружи.

- Это не моя вина, Кейтлин, - низким голосом проговорил Роджерсон. – Ты сама знаешь, что сделала.

Не в силах выдержать еще одного удара, я не сказала ни слова. Закрыв глаза, я снова сосредоточилась на списке вопросов из теста по истории. Главным секретом Роджерсона были только его глубокие знания обо всем на свете. Какой прибор используют моряки для измерения времени? Хронометр. В каком городе Италии была приготовлена первая пицца? В Неаполе. Я прислонилась горящей щекой к прохладному оконному стеклу и посмотрела на крыльцо нашего дома. На ступеньках стоял толстый пластиковый Санта, фонарики освещали подъездную дорожку, а на крыше гаража мы установили несколько фигурок оленей. В окне кабинета я увидела отца, сидевшего в кресле с газетой. Я закрыла глаза и мысленно попросила его выйти зачем-нибудь на улицу, увидеть машину, подойти и спасти меня от Роджерсона и от себя. Но он не услышал. Папа сложил газету и включил телевизор, как делал всегда, ожидая нашего с Кэсс возвращения.

***

Когда я вошла на кухню двадцать минут спустя, мама вынимала запеканку из духовки.

- О боже мой! – воскликнула она, едва увидев меня. Она поставила противень куда-то на стол и поспешила ко мне, на ходу вытирая руки о фартук, разрисованный маленькими рождественскими елочками, – Что произошло, Кейтлин?!

- Я упала, - моментально откликнулась я, когда она подняла мой подбородок и откинула волосы со лба, изучая мою щеку.

В машине Роджерсона, выкурив сигарету, я взглянула на себя в зеркало заднего вида. Мое отражение выглядело не так плохо: просто небольшое покраснение и пара легких царапин.

- Упала? – повторила мама, внимательно глядя на меня. – Джек, иди сюда! – позвала она. Я мотнула головой.

- Мам, все в порядке!

Отец с улыбкой вошел в кухню, но его лицо вытянулось, стоило ему увидеть меня.

- Возле почтового ящика был лёд, я поскользнулась и… вот, - неловко попыталась объяснить я.

- Так я и знала! – воскликнула мама, усаживая меня на стул. Случайно задев спинку стула плечом, которым я тоже ударилась, когда в машине отлетела к двери, я резко втянула воздух. К счастью, она ничего не заметила. – Джек, разве я не говорила, что, возвращаясь от Боу, тоже поскользнулась на том месте? Кейтлин, а Роджерсон ведь был с тобой? – поинтересовалась она.

- Нет, - я покачала головой. – Он высадил меня, и, когда я уже подходила к крыльцу, земля словно выскользнула у меня из-под ног.

- Ну, - сказал папа, глядя на меня слегка виновато, - думаю, нужно приложить холод. Маргарет, достань пакет со льдом из морозилки. Пока не стало хуже, надо…

- Пап, все нормально, - я попыталась встать, но он удержал меня на месте, - уже почти не болит, правда!

О том, чтобы сказать правду, я даже не задумывалась. Мне просто хотелось отправиться к себе в комнату, свернуться в комочек на кровати и заснуть.

Роджерсон скрутил и зажег сигарету, не произнося ни слова, я сидела рядом, и звон в моих ушах никак не прекращался. После нескольких затяжек он, кажется, отошел. Он притянул меня к себе, сказал, что очень любит меня и поцеловал. Поцелуй не был слишком нежным, скорее, напротив, но мне было все равно. Я внезапно поняла, что у меня появилось слишком много секретов: сигареты, наркотики, пропущенные тренировки, чтобы беспокоиться о чем-то еще. Забавно – стоило мне впустить в свою жизнь одну тайну, как за ней начали появляться и другие.